Проклятие ДНК

– Не бери греха на душу, барин! – возопила старуха, делая шаг вперед. – Остановись, пока не поздно, иначе прокляну!

– Пошла вон, ведьма! – рявкнул Генрих. – И радуйся, что тут нет третьего столба!

– Будь ты проклят, изверг! – выплюнула старуха, воздев к небу узловатые руки. – Ты на себе ощутишь гнев Господень: будешь чувствовать всю боль тех, кто рядом с тобой, и страдать так же сильно, как они! Проклятие мое падет на всех твоих потомков до десятого колена, так и знай!

Фон Вагнер откинул красивую голову назад и громко расхохотался: в почти полной тишине, нарушаемой лишь треском костров, этот звук показался присутствующим зловещим и сравнимым с раскатами грома, предвещавшими грозную бурю. Вдоволь насмеявшись, он посмотрел на управляющего и, не говоря ни слова, кивнул. Управляющий подскочил к старухе, схватил ее за волосы и одним движением опрокинул на землю. Не в силах дальше наблюдать за зверствами, Аннушка, закрыв лицо руками, кинулась прочь. Фон Вагнер не обратил на ее бегство ни малейшего внимания. Словно Люцифер, вырвавшийся из-под земли, куда низверг его Господь, стоял он среди пылающих костров, и глаза его пылали тем же адским пламенем.

* * *

Лера кинула тоскливый взгляд в окно – там, за ним, текла жизнь, люди торопились по своим делам, планировали пятничный вечер и, возможно, выходные. А ей ничего не оставалось, как сидеть за столиком напротив самого скучного человека в мире и слушать его нудные рассказы о котировках акций, падении цены биткоина и необходимости вкладывать сбережения в золото. Господи, да если б они у нее были, сбережения! Мама постоянно твердит, что нельзя жить без накоплений, но лучше бы ей помолчать: до тех пор, пока ее младшая дочь Эльвира не вышла замуж за состоятельного человека, она жила на одну зарплату и едва-едва дотягивала до следующей! Теперь-то, конечно, Элька подбрасывает ей ежемесячно на всякие расходы, платит за поездки на отдых и прочие развлечения. В принципе, мать могла бросить работу, но тогда ей негде было бы «выгуливать» красивые наряды, которые также доставались ей от младшей дочери: Эля не надевает одни и те же тряпки дважды! А вот от старшенькой маме никаких дивидендов: ее зарплату нельзя назвать совсем уж маленькой, однако никакой особой роскоши Лера позволить себе не может, чем весьма огорчает родительницу, мечтающую, чтобы обе дочурки оказались удачно пристроены. Поэтому время от времени маман устраивает старшей дочери сюрпризы: то внезапно приглашает заскочить на пару минут «по неотложному делу, которое невозможно обсудить по телефону» – и тогда в ее квартире, совершенно случайно, оказывается неженатый или разведенный сын какой-нибудь ее приятельницы, мечтающий познакомиться с Валерией, «о которой он столько слышал» от своей мамы, которая, надо сказать, ее в глаза не видела. Видимо, дети мужеского пола у маминых подруг закончились, поэтому она обратилась к младшей дочери с просьбой найти для сестры подходящую партию. И Эля нашла Николая, управляющего филиалом крупного банка. Его отец входит в совет директоров, поэтому молодой человек вправе ожидать головокружительной карьеры в ближайшие десять-пятнадцать лет. Все его будущее, судя по его же собственным словам, расписано до мелочей и предсказуемо до тошноты! Не то чтобы Лера обожала непредсказуемость и неожиданности, но, должно быть, очень печально точно знать, что с тобой произойдет завтра, послезавтра, в Новый год и в каждый последующий… Скука смертная!

– Вы ничего не едите, – заметил ее визави, глядя на почти нетронутую форель под белым соусом на ее тарелке. Тарелка была необъятных размеров, а кусочек рыбы – маленьким и вовсе не таким уж аппетитным, как можно было ожидать от столь пафосного ресторана. – Невкусно?

– Да нет, просто я не голодна, – пробормотала Лера. Ей вдруг стало стыдно: она критически отнеслась к своему кавалеру еще до их встречи, и Николай не понравился ей с первого взгляда, но ведь он заехал за ней на машине, подарил роскошный букет и привел в отличное место, куда она вряд ли попала бы сама – разве он не заслуживает хотя бы уважения? И Лера попыталась нацепить на лицо заинтересованное выражение, надеясь, что она не такая уж плохая актриса и ее спутник проглотит эту «утку». Так и вышло: Николай оказался достаточно толстокожим, чтобы удовлетвориться ее объяснением и сказать:

– Тогда, может, десерт?

От десерта Лера не отказывалась принципиально. Все вокруг сидят на диете, Элька тратит кучу денег и времени на спортзал и модного диетолога, обслуживающего звезд театра и кино, а мама не устает напоминать, что, если дочь желает выйти замуж за приличного человека, ей следует следить за фигурой и всегда быть в хорошей форме. Но Леру, в отличие от стройной и даже хрупкой сестры, господь одарил высоким ростом и широкими плечами, поэтому она не претендовала на звание «Мисс Изящество», полагая, что занятия боксом и боевыми искусствами дадут ей право считаться спортивной девушкой. А вот отказывать себе в маленьких радостях она не собиралась, и сладости стояли на первом месте в их ряду!

– Здорово, когда девушка не боится поправиться, – заметил Николай, когда Лера в один присест умяла кусок яблочного штруделя, корзиночку с кремом и эклер, обильно политый темным шоколадом.

Она взглянула на него с подозрением – издевается или взаправду так думает? Однако на пресном, невыразительном лице кавалера не отразилось никаких эмоций.

Николай Кудряшов был среднего роста, но сидя это не так заметно. Несмотря на то что, по словам Эли, ему недавно исполнилось тридцать, его светлые волосы уже начали редеть на макушке, а на лбу явственно обозначились залысины. Длинный нос, тонкогубый рот и безвольный подбородок довершали малопривлекательный образ «мужчины мечты». Единственным, что слегка компенсировало внешность Николая, были глаза – не особо большие, но красивого серого цвета и миндалевидной формы, какую вряд ли ожидаешь встретить у человека с чисто русской фамилией. Лера и не ожидала, что ее спутником на вечер окажется красавец – совсем наоборот, красавцев она недолюбливала, считая, что они используют собственную внешность лишь с целью «клеить» представительниц противоположного пола. Более того, они уверены, что красивый экстерьер позволяет им рассчитывать на благосклонность любой женщины – она просто обязана растаять от их неотразимости и превратиться в желе! Однако Лера предпочла бы, чтобы лицо Николая было несколько более выразительным, а речь – чуть более внятной и не такой монотонной: порой ей сложно было разобрать, что он говорит.

– Что-то я все о себе да о себе! – неожиданно спохватился он спустя сорок пять минут сольного выступления. В уголке Лериного мозга шевельнулась робкая надежда: может, все не так безнадежно? – Ваша мама рассказывала, что вы работаете в Следственном комитете… следователем?

– Верно, работаю, – кивнула Лера, закидывая в рот последний кусок пирожного.

– Интересно, наверное?

– Временами. По большей части рутина.

– Вот и у меня так же! – обрадовался он и снова загундел о том, как успешен в делах, как им гордится отец и какие блестящие перспективы ожидают его через несколько лет. Очевидно, Николай решил, что двумя ничего не значащими вопросами он составил о Лере полное впечатление, придя к выводу, что она ему не интересна. Она уже раздумывала, как бы повежливее извиниться и слинять, когда зазвенел сотовый – слава богу, ей хватило ума его не отключить! Лера схватилась за телефон, как утопающий за спасательный круг. На экране высветилось имя подполковника Аллы Сурковой, замруководителя Первого следственного отдела Первого управления по расследованию особо важных дел. Карьера этой женщины была для Леры образцом того, к чему надлежит стремиться, и она точно знала, что Алла сделала ее не «через постель», а исключительно благодаря уму, интуиции, умению выстраивать отношения как с вышестоящим начальством, так и с коллегами, а также немалой толике везения. Кроме того, на взгляд Леры, Суркова была настоящей красавицей. Правда, она не вписывалась в современные каноны красоты и не соответствовала модельным параметрам, однако Лера полагала, что вкусы, навязываемые СМИ и поп-индустрией, преходящи, а настоящая красота – вне времени. Возможно, Алла Суркова не вышла ростом и у нее определенно есть несколько лишних килограммов, однако ее лицо с гладкой белой кожей, потрясающие зеленые глаза и короткая, аккуратная шапка блестящих черных волос неизменно привлекают внимание даже тех, кто предпочитает длинноногих блондинок с подиумов. А уж пышная, высокая грудь Сурковой была предметом черной зависти Леры, которую мама иногда, в порыве откровенности, называла «плоскодонкой»… Интересно, с чего бы начальнице ей звонить?

– Добрый день, Лерочка! – поздоровалась Суркова своим низким, бархатным голосом: мужчины от такого тембра, должно быть, тают, как пломбир, и растекаются по поверхности! – Вы уж простите, что беспокою вас в выходной день…

– Ничего-ничего, Алла Гурьевна, – перебила Лера, прикрывая трубку ладонью и бросая быстрый взгляд на Николая. Тот тоже достал телефон и принялся что-то в нем изучать, не выказывая ни малейших признаков нетерпения. – Что вы хотели?

– Видите ли, я завалена работой, а тут Дед… то есть Кириенко, попросил заняться одной небольшой проблемкой.

Леру позабавило то, как Суркова исправилась, назвав начальника Следственного управления Дедом, – все прекрасно знают его прозвище и за глаза между собой не называют никак иначе!

– Что за проблемка? – заинтересовалась Лера.

– Одна знаменитость… Вера Сокольская – может, слышали?

– Это певица, что ли, которая сейчас в ледовом шоу по телику?

– Точно! Так вот, она сбила человека на машине, и он попал в больницу.

Лера сдержала разочарованный вздох: ей-то подумалось, что Суркова предложит что-то интересненькое, какое-нибудь заковыристое дельце вроде тех, что расследует сама, а тут – банальный наезд! И почему вообще СК должен заниматься такой ерундой?! Конечно, если Кириенко просит…

– Что от меня требуется, Алла Гурьевна?

Голос Леры прозвучал холоднее, чем она планировала, поэтому неудивительно, что собеседница на другом конце линии ответила не сразу, недоумевая, что вызвало смену тона.

– Опросить пострадавшего, – ответила наконец Суркова. – Если, конечно, он в состоянии давать показания. Выяснить, насколько велика вина певицы, и, если удастся найти свидетелей, поговорить с ними.

– Я правильно понимаю, что крайне нежелательно, чтобы виновницей ДТП оказалась Сокольская?

Лера тут же пожалела, что не прикусила свой длинный язык до того, как открыла рот, потому что теперь уже в тоне Сурковой звенел лед Ладожского озера.

– Нет, Лера, вы неправильно понимаете! Я не стала бы просить вас о таких вещах, и мне жаль, что у вас возникло подозрение…

– Простите, Алла Гурьевна, я ошиблась! – поспешила оправдаться Лера, проклиная себя за несдержанность и поспешность – ну да, водится за ней такой грешок, хоть она много раз говорила себе, что пора уже поумнеть!

– Так вот, – продолжила Суркова, смягчив тон, – к Кириенко обратился продюсер певицы, опасаясь, что общественное мнение «распнет» ее еще до того, как все станет ясно: вы же знаете, как журналисты и блогеры любят такие новости!

Лера знала – как и вся страна, мало-мальски интересующаяся происходящим вокруг. Люди убеждены, что богатым и знаменитым все дозволено и что они-то уж точно избегнут наказания в случае чего. В сущности, общественность права: машина правосудия работает в пользу тех, у кого хорошие адвокаты, а они стоят немало! Несколько недавних показательных судов и приговоров призваны были охладить пыл СМИ, яростно кинувшихся на защиту жертв подобных преступлений, и остудить гнев народный, однако это вряд ли могло кого-то обмануть: даже за решеткой сильные мира сего ведут почти такую же роскошную жизнь, что и на свободе!

– Если она виновна, – продолжала между тем Суркова, – я доложу начальству, и ваша миссия на этом будет окончена.

– А если нет?

– Тогда и посмотрим. В любом случае огласка на данном этапе помешает делу, поэтому я обращаюсь к вам в надежде на конфиденциальность и оперативность.

– Спасибо за доверие, Алла Гурьевна, – искренне сказала Лера.

Повесив трубку, она посмотрела на Николая – казалось, его ничуть не обеспокоил ее продолжительный телефонный разговор: он пялился в экран своего сотового и время от времени довольно хмыкал.

– Прошу прощения! – громко произнесла Лера, привлекая его внимание.

– А? – переспросил Николай, с видимой неохотой отрываясь от гаджета и поднимая на нее глаза. – Важный разговор?

– Чрезвычайно важный. На самом деле мне пора – на работу вызывают!

Лера даже не пыталась скрыть радость от того, что скучное, бесполезное свидание окончено.

– А как же кино? – попробовал было возразить кавалер, но Лера только плечами пожала:

– Очень жаль, но у меня нет времени! Спасибо за чудесный, гм… В общем, спасибо!

С этими словами она, словно молодая гончая, взявшая след, рванула к выходу из заведения. Николай тяжело вздохнул, окинул тоскливым взглядом опустевшее место напротив и вернулся к просмотру видео на «Ютьюбе».

* * *

Лера ожидала увидеть на больничной койке кого угодно, но только не двухметрового красавца с оленьими глазами – его не портили даже плотная повязка на голове, пластырь на подбородке и парочка живописных кровоподтеков. Он представлял собой тот тип мужчин, какой Лера ненавидела всей душой: хозяин жизни, у ног которого особи противоположного пола укладываются в штабеля просто потому, что он такой великолепный! И неважно, что он, возможно, не зарабатывает денег, не имеет собственного жилья и двух слов связать не в состоянии. Значение имеет другое: на лицо его можно смотреть без конца, как на воду или огонь, если перефразировать известное английское изречение.