Источник вечной жизни

– Ладно, она тут ни при чем, – неожиданно вступился за девушку Кай. – Это я сделал назначение, потому что больная испытывала сильный болевой синдром.

– Не могло такого быть! – воскликнул Павел. – Ей всего за несколько часов до этого ввели обезболивающее!

– Но оно не подействовало, и это у тебя надо спросить, почему! – сказал Кай. – Это так ты наблюдаешь свою пациентку?

– Тебе что, больше всех надо, Кан? – рассвирепел Павел. – Ну ладно эта, – он кивнул в сторону Лили, – но ты-то какого черта суешь нос в мои дела? Лучше бы за своими следил, а то, не ровен час, на нарах окажешься!

Лиля сообразила, что Дмитриев имел в виду грозившее скандалом и вмешательством Комиссии по этике дело умершей пациентки Вакуленко. Это был удар ниже пояса, но Кай не успел на него ответить, так как вмешался Никодим.

– Прекратите вести себя как подростки! – рявкнул он. – Взаимными обвинениями мы ничего не добьемся. Если трамадол не оказывает на больную должного воздействия, нужно перевести ее на дегидрокодеин или, скажем, просидол – в зависимости от того, что у нас есть на складе. Допускаю, что придется увеличить дозу или даже вводить омнопон или фентанил, если и эта мера не поможет. Так что, Павел, тебе следует этим заняться незамедлительно. Конечно, Лилии и Каю не следовало вмешиваться, но все ведь произошло именно потому, что ты отсутствовал на отделении. Где тебя носило два часа?! Да за это время твоя подопечная вполне могла отправиться на тот свет!

– Ну, не два часа… – попробовал возразить Дмитриев, тут же растерявший всю свою агрессивность и, видимо, почуявший, что преимущество больше не на его стороне.

– Почти два с половиной! – согласился Никодим. – Так что, ты ответишь?

– Я был… в столовой.

– Черта с два! – сквозь зубы процедил Кай, но слышала его только Лиля, стоявшая ближе всех.

– Видимо, твой процесс пищеварения отличается от наших, – покачал головой заведующий. – Мне, к примеру, достаточно на обед сорока минут!

Павел упрямо опустил глаза в землю, не говоря ни слова.

– Ладно, это уже неважно, – вздохнул Никодим. – Но если я еще раз узнаю, что кого-то из моих врачей или сестер в течение длительного времени нет на отделении, их будут ожидать большие неприятности – вы в курсе, что я слов на ветер не бросаю!

По молчанию врачей Лиля поняла, что, судя по всему, зав не преувеличивает.

– И чтобы больше никаких ссор в песочнице: мы тут не делим кубики и формочки, мы людей пытаемся лечить, и они не должны страдать только потому, что мои врачи никак не могут между собой договориться! Теперь оба – вон отсюда! – приказал он. – А ты, – обратился он к Лиле, – останься.

Внутренне трепеща, Лиля судорожно пыталась придумать себе оправдание, но ничего дельного на ум не приходило.

– Итак, – начал Никодим, когда дверь за спиной Кая и Павла закрылась, – я хочу услышать всю историю от тебя.

Запинаясь, Лиля описала заведующему вчерашнюю ситуацию. Выслушав девушку, Никодим покачал головой.

– Ты должна усвоить здешние правила, – сказал он. – Во-первых, ординаторы никогда не влезают в дела врачей – за это можно по носу получить. Если возникает проблема – сразу ко мне. Вчера я отсутствовал, поэтому прощаю на первый раз. Хорошо, что ты обратилась к Каю, потому что он все правильно сделал, но это одновременно и очень плохо.

– Как это? – не поняла Лиля.

– Видишь ли, между Каем и Павлом существует, как бы это поточнее выразиться, соперничество. Оба они – наши лучшие кадры, примерно одного возраста и с большим опытом, хотя Кай как хирург добился гораздо большего в своей области, и Павлу этот факт не дает покоя. Кай, в свою очередь, терпеть не может Дмитриева. Лично я всегда стараюсь развести их по разным углам и сделать так, чтобы они сталкивались как можно меньше. Естественно, задачка эта не из простых, так как они все же работают на одном отделении. И тебе также следует учитывать специфику отношений в наших рядах: Кай и Павел – как вода и масло, их лучше не смешивать, а то все вокруг забрызгаешь, ясно?

– Ясно…

– Ну вот и молодец, – с облегчением подытожил Никодим. Он в отличие от большинства руководителей терпеть не мог ругать своих подчиненных, и каждая такая стычка давалась ему тяжело. – Теперь иди работай и, бога ради, держись подальше от разборок, ладно?

Лиля и сама разборок не любила, но как, черт подери, узнать, когда и при каких обстоятельствах следует прятаться «в кусты», если на отделении между врачами такие сложные отношения? Интересно, кого еще ненавидит Павел Дмитриев, и с кем «терки» у Кана Кая Хо – наверное, нужно расспросить кого-нибудь поподробнее, чтобы впоследствии не вляпаться снова! Но в одном Лиля был уверена на сто процентов: она поступила правильно, обратившись к корейцу, потому что в результате больная получила помощь. Возможно, Павел теперь пересмотрит и весь порядок лечения и подберет ей другие, более подходящие обезболивающие – разве они все здесь не затем, чтобы, насколько возможно, облегчать жизнь пациентам?

Вместо Рыбы дежурила другая девушка, поэтому Лиля не могла поговорить с медсестрой о том, что произошло, зато во время обеденного перерыва она заметила одиноко сидящего за столиком Алексея Родникова, с унылым видом жующего капустный салат.

– Привет, – сказала она, подсаживаясь со своим подносом, на котором находилась котлета неправильной формы и подозрительно темного цвета в окружении плохо протертого пюре.

– Я бы на твоем месте здесь мяса не брал, – пробормотал парень, с опаской глядя на котлету, словно она могла, как враг из засады, напасть на него, скакнув прямо с Лилиного подноса. – Хотя, с другой стороны, разве ж это мясо…

– Что это у тебя с настроением? – полюбопытствовала она. – Заболел?

На самом деле, как уже успела понять Лиля, Алексей по натуре являлся неисправимым пессимистом, однако сегодня он был как-то особенно не в духе.

– Это все из-за праздника, – тяжело вздохнул физик, ковыряя вилкой в салате. – Главный велел всем присутствовать – корпоративная солидарность, понимаешь… А кому он вообще нужен, праздник этот?

– Что за праздник?

– Ты что, объявлений не читаешь? В пятницу мы празднуем год со дня открытия Центра – подумаешь, какое событие! В общем, будет какой-то там концерт с приглашенными артистами, а потом банкет. Разумеется, никого приличного не пригласят – на это денег нет, да и банкет, скорее всего… У тебя как с танцами?

– Никак, – честно ответила Лиля. Она ходила на дискотеки всего пару-тройку раз за всю жизнь и, как правило, пока ее подруги плясали с кавалерами, подпирала стенку: ну не выглядела девушка желающей развлекаться, и все тут!

– Вот и у меня – никак, – понимающе кивнул Алексей. – Если бы не распоряжение главного, я бы и не пошел, но он выразился достаточно ясно, а мне неприятности не нужны… А ты, я смотрю, уже врагов себе наживаешь?

Он перевел разговор на другую тему так неожиданно, что Лиля не сразу сообразила, о чем говорит физик.

– Да я про Дмитриева и Кана, – пояснил он в ответ на ее недоуменный взгляд. – Тебе удалось снова вбить между ними клин!

– Да не хотела я ничего вбивать! – обиделась Лиля. – Я только пыталась помочь человеку…

– Понятно, что не хотела. Поговорку слыхала: благими намерениями вымощена дорога в ад?

– Послушай, ну откуда мне было знать, что Павел и Кай не ладят?

– Да и не надо тебе знать – просто не вмешивайся! Не успела приступить к работе, как уже стала причиной скандала…

– А что за кошка пробежала между этими двумя? – решилась задать вопрос Лиля, поняв, что сейчас, возможно, ее единственный шанс все выяснить.

Алексей задумчиво посмотрел на нее, сдвинув очки на кончик носа.

– Это давняя история, – произнес он наконец. – Началась еще в старой клинике… Павел и Кай давно знакомы – учились на одном курсе в Меде. Павел пошел в аспирантуру, а Кай сразу начал практиковать. Дмитриев так и не сумел защититься – не поладил с научным руководителем, и тот его выкинул. Кай за это время поднабрался опыта, поработал в Южной Корее и Израиле, защитился, а потом пришел в больницу к Никодиму, тогда еще не заву. Кай вообще – хирург-онколог широкого профиля, но, так как специализировался он по нейрохирургии, Никодим буквально «вырвал» его с хирургического отделения и перетащил к себе. Павел тогда уже работал, и у них с Каем начались настоящие гонки на выживание: каждый считал себя лучше другого и пытался всячески это доказать. На соперничество смотрели сквозь пальцы, считая, что оно может даже в какой-то степени пойти на пользу. А потом, как говорится, «случилось страшное».

– И что же? – выкатила глаза Лиля, подавшись вперед.

– От Павла сбежал первый пациент.

– Да ты что?

– Ага, представляешь? Он вообще-то хороший врач, но вот с людьми ведет себя… Короче, боятся его пациенты. А Кай, хоть и суров с виду, нянькается с ними, как с малыми детьми, разговоры разговаривает, журнальчики почитывает, имеет кучу знакомых в Институте ядерных исследований. Там есть большой иммунологический отдел, занимающийся нетоксической терапией, и частенько Кай направляет пациентов туда, что затем позволяет делать операции, при которых заведомо не все опухолевые ткани удаляются… Понимаешь, наше отделение – одно из самых тяжелых, и порой здесь главное не вылечить, а просто существование облегчить. А для того, чтобы все-таки вылечить, нужно действительно этого хотеть – и неважно, кто именно поможет пациенту, Кай заинтересован в том, чтобы он получил всю возможную помощь. А Павел… Ты пойми, я ничего плохого о нем не скажу, но он хочет, чтобы больные понимали, что он – их единственная надежда. Он берется за любую операцию, если верит, что сможет победить, и отказывается, если чувствует, что не сумеет. Павел не считает нужным искать другие пути, звонить кому-то и направлять собственного пациента к тому, кто знает и умеет что-то лучше него самого, вот в чем штука.

– Но он же и не обязан, верно? – спросила Лиля.

– Не обязан, – согласился Алексей. – Тут каждый сам для себя решает, как поступать. Кай – мужик тяжелый, особенно для коллег и начальства, но не для больных. Они его обожают из-за подхода под кодовым названием «нет безнадежных пациентов», поэтому, узнав про Кая, так и норовят перескочить к нему, а такого, как ты понимаешь, никто не любит. Хотя на месте Дмитриева я бы не парился, ведь благодаря тому, что «безнадежные» уходят к Кану, у него показатели по выживаемости гораздо лучше! Если, к примеру, полистать наши электронные таблицы, сразу видно, что у Павла пациенты все больше выписываются, а у Кая мрут как мухи – но только после того, как он сделает все возможное, чтобы продлить им жизнь. Он пока никому не отказал, веришь? Еще Дмитриева, несомненно, бесит тот факт, что Кан работает сразу в нескольких местах и везде нарасхват – несмотря на «ударные показатели» Павла, в самых тяжелых случаях вызывают именно Кая!

– Странно, – пробормотала Лиля задумчиво.