Синдром Фигаро

– Ну галушки, – согласился Федор.

– Стоп. – Щедрый хлопнул ладонью по столу, вроде легонько, тем не менее ручка подпрыгнула и покатилась. Майор поймал чересчур прыткий канцтовар и, возвращая его на место, смущенно пробормотал: – Извиняюсь. Гоголь с галушками – это у вас, у театралов. А у нас – Тимофей Иванович Куцак, делом которого ты интересовалась. Интересовалась же? Или я что-то перепутал?

– Подожди, – медленно осознавая сказанное, произнесла Кристина, – ты хочешь сказать, что Ольгу Котову задержали за убийство этого самого Куцака?

– Уже и не знаю, хочу или не хочу, – помотал головой Щедрый. – Обещали кофе угостить, а сами зубы заговаривают.

– Момент. – Тимур поставил на стол поднос с двумя чашками и сахарницей.

Федор тут же нырнул в заветный ящик, выудил пачку крекеров, подъехал в кресле к столу начальницы и добавил угощение к уже имевшимся сухарикам. Возвращаться на рабочее место он не спешил, предпочитая находиться поближе к источнику информации.

Щедрый сделал большой глоток кофе, закрыл глаза и простонал:

– М-м-м…

В этот момент он был так похож на Настю, поедающую йогурт, что Кристина не смогла удержаться от улыбки.

– Я не понял, это Фигаро, что ли, Куцак? – спросил Рыбак.

– Что ли… – подтвердил Федор с саркастической усмешкой.

– А мы, что ли, решили заниматься его убийством? – начисто игнорируя Лебедева, спросил Иван, придвигая кресло ближе к месту импровизированного совещания. – Почему мы с Асей не в курсе?

– Да мы, собственно… – начала Кристина и замялась. Получалось, что она оправдывается перед Рыбаком, а ей совершенно не хотелось.

Федор, пользуясь образовавшейся паузой, несколько раз кивнул:

– Что ли! Что ли! Разве не понятно?

Рыбак дернул щекой, что явно свидетельствовало о приближающейся буре, но тут в разговор вмешалась Ася:

– Отлично, а то мне как-то тревожно после вчерашнего Ольгиного звонка. Все-таки благодаря ей мы сходили на спектакль.

– Могли бы и не ходить. Не много бы потеряли, – проворчал Рыбак.

– А еще познакомились с Наной, послушали ее рассказ про Моцарта. Жалко, мало. Я бы с удовольствием еще с ней пообщалась, – мечтательно заявила Ася.

– Ну и замечательно, – улыбнулась Кристина. – Скоро тебе представится такая возможность – Федор как раз занимается поиском ее координат. Правда?

Кристина выразительно посмотрела на Федора, и он, по-прежнему не вставая с кресла, медленно попятился к своему рабочему месту. Щедрый попытался открыть пакет с крекерами. Получилось не очень удачно – фонтан печенек с шуршанием устремился наружу. Этим обстоятельством тут же воспользовался Лебедев, чтобы окончательно пришвартоваться к Кристининому столу.

– Чего их искать, координаты эти? – пояснил он свое не совсем корректное поведение, сгребая крекеры обратно в пакет. – Мое дело – озадачить компьютер, а он, как найдет что-нибудь, сразу сообщит. И еще я тоже хочу про Моцарта послушать. Можно я с Асей поеду к Нане?

– Еще чего! – снова бросился в атаку Рыбак.

– Послушайте, – аппетитно хрустя снеками, возмутился Щедрый. – Я, спрашивается, зачем сюда пришел? Слушать вашу перепалку?

– Да, – поддержала майора Кристина, – у Андрея и без нас дел выше крыши. Предлагаю дать ему слово. Нет возражений?

Если у кого-то из сотрудников «Кайроса» и имелись возражения, то они предпочли оставить их при себе.

Сделав основательный глоток кофе, Щедрый вынул из кармана несколько сложенных вчетверо листов и, разгладив их на столе, сказал:

– Итак, тело Тимофея Ивановича Куцака, одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения, было обнаружено в Благодатном переулке, в воскресенье, шестнадцатого июля, в пять часов тринадцать минут, – тут Щедрый сверился со своими бумагами, – Мингбаевым Боходиром Акбарали угли.

– Дворник? – уточнил Рыбак.

Щедрый кивнул и продолжил:

– Причина смерти, – он снова заглянул в записи, – перелом затылочной кости с разрывом твердой мозговой оболочки.

– Это как? – наморщил лоб Лебедев.

– Приложили его чем-то по затылку, – перешел на человеческий язык майор.

– Так, может, это он сам упал? Ведь, ясен пень, бухали после спектакля. Шел – споткнулся – упал – закрытый перелом… – предположил Федор.

– Ага, – согласился Щедрый. – Два раза упал, а потом перевернулся на спину и еще раз ударил себя по лбу.

– Да? – Кристина пристально посмотрела на майора. Шутит? Нет, по всему видно, абсолютно серьезен.

– Кстати, в лоб – это похоже на контрольный выстрел, – высказал очередную гипотезу Лебедев.

– Да погоди ты, – досадливо поморщился Рыбак. – А что документы? Деньги? Имелись в наличии?

– Нет. – Щедрый забросил в рот пару крекеров и запил их остатками кофе. – Ни документов, ни денег.

– Как же тогда установили личность?

– Так по отпечаткам же, по отпечаткам.

– Подожди, – Рыбак удивленно посмотрел на Щедрого. – Как – по отпечаткам? То есть ты хочешь сказать…

– Хочу, еще как хочу. Отпечатки вашего Куцака имелись в базе МВД. И, предвосхищая вопросы наших девушек, – тут Щедрый по очереди кивнул Кристине и Асе, внимательно слушавшим его разговор с Рыбаком, – скажу, что ваш Куцак Тимофей Иванович законопослушным гражданином не был.

– Не был? – переспросила Ася. У нее в голове не укладывалось, что Фигаро – блистательный Фигаро, несущий в массы поэзию Пушкина и музыку Моцарта, – мог нарушить закон. Хотя… Разные же бывают обстоятельства. Может, он защищался? Гипертрофированно добрая Асина душа тут же начала генерировать различные причины, по которым Фигаро, то есть Тимофей Куцак, мог пойти на преступление.

– Сто пятьдесят девятая статья, – подтвердил Щедрый, а Рыбак пояснил:

– Мошенничество.

– Хорошо хоть не убийство, – выдохнула Ася.

– Ну не скажи, – покачала головой Кристина. – Если он облапошил бабушку-пенсионерку и выманил у нее деньги, припрятанные на похороны, это даже хуже, чем убийство.

– А кого он… облапошил? – спросила Ася у Щедрого. – Известно?

– Я пока такой информацией не обладаю, – сказал он и с грустью заглянул в пустую кружку. – Этим делом районный отдел занимается, а не мы. Горшков Михаил. Ты, Вань, должен его помнить.