Чужая лебединая песня

И что тут сказать? Не правда? Не красиво? Какого черта? Что произошло между нами этой ночью? Откуда ты свалилась на мою голову? Кто напал на тебя?

Из дюжины вопросов Федор выбрал самый нейтральный:

– Есть хочешь?

На этот раз он не стал выпендриваться с богемскими бокалами. Прошел в кухню, чувствуя, что она идет следом, залез в морозилку, вынул две коробки с замороженной едой.

– Пицца или паста?

Она неопределенно пожала плечами, и Федор забросил в микроволновку обе упаковки.

– Откуда цветы? – Вопрос вырвался сам собой.

– Это участковый принес, – сказала она, уставившись ему прямо в глаза, словно самый что ни на есть настоящий гипнотизер.

– Участковый? – удивился Федор.

– Ну да, – как само собой разумеющееся подтвердила она. – Участковый. Наверное, из больницы сообщили, вот он и пришел.

Хотя про участкового, который приходил по его душу, Федор слышал от соседки, он не мог себе представить полицейского, который ходит к потерпевшим с цветами. Он бы еще поверил, будь цветочки сорваны с клумбы, но роза, стопудово, куплена в магазине, причем за достаточно большие деньги.

Федор попытался представить эту картину. В его мыслях полицейский почему-то был похож на Рыбака, этакий качок с огромными бицепсами и свирепым взглядом.

Следом всплыл в памяти идиотский анекдот Щедрого про красные трусы, найденные под подушкой, и руки непроизвольно сжались в кулаки. Нет, он не даст двум этим идиотам испортить сегодняшний вечер.

Пока еда размораживалась, Федор прошел в ванную, умылся, намылил руки. Вспомнил, как здорово пахло утром от Алисы, и поднес руки к лицу. От них разило самым что ни на есть обыкновенным, дешманским мылом. Никакой загадочности, никакой фантастики.

Возвращаясь в кухню, он вспомнил, что обещал Алисе сходить с ней в магазин и купить что-нибудь из одежды.

«Сейчас поедим и пойдем», – решил он, садясь за стол.

Однако, съев пару ложек пасты, Алиса вдруг переменилась в лице и, зажав рукой рот, бросилась в туалет. Судя по доносившимся оттуда звукам, ее рвало.

Первой мыслью Федора было броситься девушке на помощь, но потом, здраво рассудив, что его присутствие в крошечной уборной только смутит ее, он остался на месте. На всякий случай проверил срок годности ужина. Вроде все нормально. А потом вспомнил симптомы сотрясения мозга: тошнота, рвота. Похоже, поход в магазин придется отложить до лучших времен.

Алиса вернулась, опираясь рукой о стенку. Лицо ее пожелтело и осунулось, по цвету сделавшись похожим на арахисовую скорлупу.

– Плохо? – спросил ее Федор, чувствуя себя при этом полным идиотом.

– Плохо, – прошелестела она.

– Ничего, это скоро пройдет. Вот увидишь. Главное – покой. Ляжешь?

Что-то странное было в Алисином взгляде. Она кивнула и медленно побрела в комнату.

Федор помог ей устроиться поудобнее в постели, предложил воды, еды.

Алиса от всего отказалась. Легла и закрыла глаза. Пришлось Федору удалиться, унося с собой все так и не заданные вопросы. Он лег на диван и долго смотрел на бабушкин портрет. Как же ему хотелось сейчас хоть с кем-нибудь поговорить. Хотя бы с ней.

Никогда не страдавший от одиночества, Федор впервые ощутил на себе его холод. Словно нырнул в море и в глубине наткнулся на косяк мокрых и скользких рыбин.

Федору не спалось. Боялся, что Алисе станет хуже, а он будет дрыхнуть вместо того, чтобы прийти на помощь. А еще боялся снова проснуться в ее постели. Хотя одна его часть страстно желала этого, но другая, гораздо меньшая, та, где обитало чувство ответственности, была категорически против. Две эти части сошлись в нем врукопашную, доставляя почти физическую боль.

Федор встал, подошел к окну и прижался лицом к стеклу. Прохлада принесла успокоение, но только на один миг, потому что следом он разглядел человека, стоявшего внизу, под окном. Тот понял, что его заметили, и скрылся в тени тополя.

Однако Федор чувствовал, что незнакомец не ушел, а продолжает следить за ним из своего укрытия. Что делать? Позвонить в полицию? И что? Сказать, что под окном кто-то стоит? Выставить себя конченым параноиком?

Мысли скакали в черепной коробке, словно крупные градины по подоконнику.

С трудом отлепившись от окна, Федор прошел в кухню, вытащил из холодильника недопитую колу. Несколько глотков помогли: мысли слегка успокоились, улеглись.

Убедившись, что входная дверь надежно закрыта, Федор вытянулся на диване, укрывшись одеялом до подбородка.

«Надо завтра все выяснить у Алисы», – решил он и с этой мыслью заснул.

Проснувшись, Федор обнаружил Алису сидящей в кухне со стаканом слабозаваренного чая.

– Привет, как ты? – спросил он.

Алиса лишь слегка пожала плечами, мол, сам видишь. Выглядела она неважнецки. Темные круги под глазами и вертикальная морщинка между бровями добавляли ей лишний десяток лет.

– Тебе надо к врачу. Зря ты отказалась от госпитализации.

– Нет, не надо. – Она покачала головой и попыталась изобразить улыбку. – И потом, не в этом же мне идти.

На ней по-прежнему были футболка и шорты.

«Наверное, постирала платье и ждет, когда оно высохнет», – решил Федор.

– Хочешь, можно прямо сейчас сходить в магазин, купить что-нибудь из одежды, а оттуда отправиться в больницу.

Она снова покачала головой, глотнула чая.

– Не хочешь выходить из дома? Ты кого-то боишься? Не хочешь рассказать, что с тобой случилось?

Федор присел на корточки перед Алисой и посмотрел в ее глаза. Она отвела взгляд, и лишь побелевшие костяшки пальцев, в которых девушка сжимала стакан с чаем, выдавали ее волнение.

– Кто-то угрожает тебе? Скажи, пожалуйста, не молчи. Я же не смогу помочь тебе, если не буду знать правду, – взмолился Федор. – Как ты оказалась в нашем подъезде? Ты знаешь, кто на тебя напал?

– Да нет же! – Глаза Алисы вспыхнули яростью, но она тут же взяла себя в руки, решительно поставила стакан на стол и даже попыталась улыбнуться. – Это просто хулиганы какие-то. Я ехала к подруге и, получается, не доехала. Очнулась в больнице. Что со мной было – ума не приложу. Куда делась моя одежда – аналогично. Кстати, не обязательно идти в магазин – можно позвонить и заказать доставку всего необходимого. В том числе и еды человеческой.

Это выражение, «еды человеческой», неприятно царапнуло Федора. Если содержимое его холодильника не является человеческой едой, то чем тогда? Конечно, по полезности ей далеко до брокколи и прочих суперфудов, но по вкусу-то гораздо лучше!

На работе Федору не сиделось.

Поначалу он еще мог сосредоточиться на текущих делах, но потом увидел, как Ася с кем-то разговаривает по телефону, и весь энтузиазм исчез, как будто его и не было. Асины глаза светились таким счастьем, что сомневаться не приходилось – разговаривала она с Рыбаком.

О чем, спрашивается, можно так долго беседовать, если Рыбак буквально час тому назад покинул офис? Говорила Ася очень тихо – слов не разобрать, но интонация была такой душевной, что Федор просто обзавидовался. С ним никогда никто таким тоном не разговаривал. Он вообще был не любитель долгих телефонных разговоров. И не только телефонных – вообще никаких. Гораздо приятней общаться с помощью различных месседжей. Натолкать стикеров и смайликов, а когда тема для разговоров иссякает, просто свалить, не попрощавшись. И никто не упрекнет в невежливости: интернет – дело тонкое. В любой момент может исчезнуть.