Леночка, или Анна Каренина наших дней

Выписали Леночку через неделю и десятого февраля она была дома. Она смогла влиться в институтский ритм, наверстав упущенное во время болезни. Это было нетрудно для нее, уровень ее знаний был несравнимо выше чем у среднестатистического студента. Преподаватели знали это и красный диплом был Леночке гарантирован. И дело было вовсе не в фамилии ее отца – известного историка-краеведа, сама Леночка являла собой образец студентки, серьезно увлеченной наукой. Ее с нетерпением ждут в родной школе, теперь городской гимназии №2, старейшей в городе. В институте уговаривают остаться на кафедре и продолжить обучение в аспирантуре.

Дома тоже все потихоньку наладилось, только стало как-то тише, даже мама притихла и старалась не докучать Леночке своими расспросами, – Наверное, Олег Иванович провел с ней беседу. – подумалось Леночке.

Как оказалось, Олег учился у папы, когда тот устроился на пол ставки преподавателя истории в его школу.

– Бедный папа, он всю жизнь ищет какие-то подработки, вечно куда-то спешит. А в последнее время как-то осунулся и похудел. Это я во всем виновата, он не выходил из больницы, пока я была в коме. У мамы более устойчивая нервная система, по ней не скажешь, что она тоже переживала за меня и в больнице сменяла папу. Женщины – живучие существа. Я тоже женщина, хоть еще и не совсем. Кома все выбила из меня, если бы не кома, я все еще страдала и мучилась. А сейчас мне все произошедшее кажется каким-то давним сном, будто это все случилось и не со мной, а с какой-то другой девушкой. —

При выписке из больницы Олег Иванович рекомендовал больше гулять, особенно по вечерам ей, а также папе. Леночка вспомнила, как он глянул тогда на папу, а тот согласно, почти по-детски, кивнул ему в ответ. И они стали гулять с папой перед сном. Мама не захотела присоединиться к ним. В это время она смотрела по телевизору программу «Время» и ни за что не желала пожертвовать ей, пусть даже и во благо здоровья.

– Я из вас самая крепкая – заявила мама так уверено, что все доводы и аргументы в пользу здорового образа жизни растаяли в воздухе. Лена и папа гуляли по улицам их старинного города, где папа знал каждый дом, кем и когда он был построен, кто был прежним владельцем, знал старые названия улиц, переименованных после революции.

На одной из таких ежевечерних прогулок, посреди сумерек их окликнули

– Николай Константинович, Лена! – перед ними возник Олег Иванович с молодой женщиной, держащей его под руку. – Познакомьтесь, моя жена Ирина. – представил женщину Олег Иванович. – Вижу, что вы выполняете мои рекомендации. Как себя чувствуешь, Лена? – Олег внимательно заглянул в лицо Леночки, освещенное уличным фонарем.

– Спасибо, все хорошо. – слабо улыбнулась в ответ Леночка.

– Мы тоже гуляем, – смущенно произнес Олег Иванович и только тогда Леночка заметила, что его жена на последнем сроке беременности. Пальто на ней было застегнуто только на три верхние пуговицы и полы его расходились.

– Я помню ваши уроки, было так интересно, что я даже захотел стать историком как Николай Константинович, но родители все же уговорили поступать в медицинский. —

– И правильно сделали, теперь мы имеем замечательного врача в городе. Знаем куда нам обращаться, если что. – с грустной улыбкой заметил папа. —

– Жаль, что в нашей горбольнице нет достойного оборудования, многое приходится делать по старинке, дедовскими методами. – еще грустнее ответил Олег Иванович. Затем они распрощались и разошлись в противоположные стороны.

Молчание прервал папа.

– Я совсем немного проработал в школе, а учеников, как оказалось у меня не так уж и мало и, главное, помнят. Жаль, что я его совсем не помню. – Лена молча шла под руку с отцом, вспоминая счастливые лица молодой пары – Олега и Ирины.

– Сколько ей лет? Наверное, моя ровесница, мне уже двадцать два. Жаль, что мой День рождения прошел в больнице, вернее его у меня совсем не было, я еще пребывала в коме. Олег вытащил меня оттуда. Один Олег загнал, а другой Олег вытащил и оба врачи.

ГЛАВА 12

Как-то среди ночи Лена проснулась и пошла в туалет. На кухне горел свет и пахло корвалолом. У ночного окна стоял папа, который был похож на ребенка, застигнутого врасплох за поеданием сладкого. В руках у папы была рюмка с накапанным в нее корвалолом. Сон мгновенно слетел с Леночки.

– Папа, что с тобой? Я вызову скорую. – Лена дернулась к телефону. Но папа положил свою руку на аппарат.

– Не надо, дочка, уже все прошло. Все хорошо. Спи, не волнуйся, тебе нельзя. – сказал папа, уходя с кухни в спальню, этот случай заставил Леночку повнимательней приглядываться к папе. Она настояла, чтобы он посетил врача и даже сама хотела позвонить Олегу Ивановичу, чтобы лично отвести к нему в больницу папу. Но папа настоял на том, что ему уже сорок семь лет, он не маленький, но и не настолько старый, чтобы дочь ходила с ним по врачам. Он умел подобрать нужные аргументы и успокоить дочь. Делал он это мягко, деликатно, но решительно и Леночка послушалась его. Она окунулась в круговерть студенческой жизни, последнего этапа перед защитой диплома.

22 апреля – День рождения Ленина. Леночка с детства помнила торжественные школьные линейки и песни, посвященные Вождю революции, с утра звучавшие по радио. Этот день стоял особняком в советском календаре, хоть и не был выходным. А к началу 90-х пафос этого праздника, так и не ставшего общенародным, сошел на нет. Но папа иногда позволял себе, отрывая листок настенного календаря и усиленно изображая из себя оперного певца, зычным голосом пропевать – Ленин всегда живой, Ленин всегда со мной, в горе, в надежде и в радости… – отношение к Ленину было у него всегда, даже до «Перестройки», как к злому гению. Папа никогда не был коммунистом и даже не стремился в партийные ряды, в отличии от мамы, та в вопросах идеологии чувствовала свое превосходство над ним, но дома они никогда не устраивали политические дебаты, избавив дочь от подобного. Папа был скорее аполитичен, во внутренней эмиграции от идеологии компартии.

И вот в один из таких дней, 22 апреля 1993 года, папа прилег в спальне. Было позднее утро или ранний день, часов двенадцать. Солнце заливало все окна квартиры. Мама загрузила стиральную машину бельем, а когда часа через полтора она остановилась, выполнив свою работу по обеспечению семьи чистым бельем, мама сложила отстиранное в большой пластиковый таз и попросила Леночку развесить вещи для просушки на лоджии. Лоджия была в спальне, где отдыхал папа. Леночка тихонько на цыпочках вошла и стараясь не разбудить папу, выскользнула на лоджию.

Солнечные лучи были уже горячи и обещали все быстро высушить. Развесив по веревкам вещи, Леночка тихонько вернулась с лоджии в спальню и только тогда заметила темные пятна на папином лице. Глаза были закрыты, лицо спокойное, казалось он спит. Лена взяла папу за руку, которая лежала вдоль его тела, рука была холодная. Первый раз Лена воочию видела смерть, смерть любимого и близкого ей человека. Ведь только сегодня утром он пил с ними чай и даже затянул свое традиционное о вечно живом Ленине… Как тонка грань между жизнью и смертью. Лена сидела так, пока не услышала за дверью голос мамы

– Лена, что ты так долго? – Мама приоткрыла дверь и увидела лежащего на их кровати папу и сидящую возле него дочь, всю в слезах с мертвенно-бледным лицом.

Мама инстинктивно закрыла дверь в надежде, открыв ее вновь, не увидеть этой картины, как будто ей все это привиделось.

Тут Лена разрыдалась в голос, словно в ней сработал спусковой крючок, ранее сдерживавший ее. Эмоции захлестнули и Лена упала ничком на папу, стала трясти его, как будто в ее силах было разбудить его от вечного сна.

Подошла мама и увела Лену в ее комнату, строго приказав оставаться в ней, а сама пошла звонить, чтобы вызвать врача и милицию, что всегда делается в подобных случаях.

Мама звонила, им звонили. Лена слышала, как кто-то приходил к ним в квартиру, кто-то уходил. Она так и ни разу не вышла, даже когда приехала машина и увезла папу в морг городской больницы. Лена лежала не шевелясь и тупо глядя в потолок. Время замерло и остановилось. А за окном нехотя и лениво опускались прозрачные весенние сумерки, солнце никак не хотело уходить с горизонта. Оно, скованное долгой зимой, почувствовало себя свободным и отчаянно не хотело покидать небо.

А для папы завтра не наступит никогда. У Леночки больно сжалось сердце. Какое ужасное начало нового 1993 года. И вправду, как встретишь Новый год, таким он и будет. Леночке вдруг вспомнился ее несчастливый Новый год, Олег, поездка в Москву, больница, тревожные папины глаза. Но все это несравнимо с тем, что произошло сегодня. Все можно пережить, кроме смерти. И хоть взрослея, человек свыкается с мыслью, что он не вечен и смерть неизбежна, все же ее невозможно понять, пока не встретишься с ней вот так неожиданно. Она пришла не предупредив, чтобы забрать с собой папу. А ведь ему всего сорок семь! И слезы опять взяли верх и захватили Леночку целиком. Она лежала неподвижно, а они лились из ее глаз, но ни один мускул на ее лице не дрогнул, она одеревенела вся и лишь подушка заметно намокла от ее слез.

Под утро, когда чуть забрезжил рассвет, Леночка провалилась в спасительное забытье, там ей казалось, что все хорошо, она видела папу, он шутил и улыбался ей. И лишь очнувшись утром, Лена поняла, что это был сон, а реальность такова, что папы больше нет.

Выйдя из комнаты, она заметила, что зеркала закрыты покрывалами и даже люстра в гостиной была задрапирована черной тканью. На кухне сидели мамины подруги: Лилия Викторовна и Вера Николаевна и почему-то парикмахерша Ольга Семеновна, увидев которую Леночка вернулась в реальность, до этого ей казалось, что все происходящее вокруг сон и стоит ей проснуться, как все будет в ее жизни по-старому и только теперь она поняла, что это не сон, а факт, аксиома – папы больше нет и никогда не будет. И с этим надо продолжать жить дальше.

Как бы не недолюбливала Леночка Ольгу Семеновну, она не могла не признать, что именно Ольга Семеновна взяла на себя хлопоты по организации похорон папы. Родственники мамы жили далеко, в Сибири и приехать не могли, а у папы вообще никого из родни не осталось, кроме троюродной сестры, тети Насти, которая часто болела и ее дочери Нины. Так, что помощь Ольги Семеновны была очень кстати, она даже привлекла своего единственного племянника Алексея, который был старше Леночки на два года и уже работал инженером на заводе, после окончания института. Отец Алексея погиб в Афганистане, когда сыну было лет десять. Мать работала на заводе нормировщиком, получала сущие гроши, государство платило небольшую пенсию на Алексея, но матери очень хотелось дать сыну высшее образование. Помогала бездетная сестра – Ольга Семеновна, которая к тому времени овдовела. Ольга ходила по домам, делала химию, стригла, красила волосы дамам, в основном «Бальзаковского возраста», ее многолетние клиентки знали о непростой доли ее сестры Ксении, предлагали для осиротевшего подростка Алексея что-то из вещей, оставшихся от выросших детей. Некоторые вещи Ольга приносила в дом Ксении, которая все отстирывала, а бывало и латала.

Алексею было очень стыдно носить ношенную одежду и даже обувь, но понимая всю тяжесть на плечах матери, успокаивал себя тем, что когда он закончит институт и получит профессию инженера, то на свою первую зарплату купит новое пальто себе и матери, экономившей каждую копейку и только в очень редких случаях занимавшей у сестры деньги, которые всегда и вовремя отдавала. Но сама Ольга Семеновна искренне верила, что оказывает сестре и племяннику неоценимую помощь и они должны никогда не забывать это и всю жизнь быть благодарны ей.

Институт был наконец-то успешно закончен, Алексей трудоустроен на должность инженера на заводе, но в стране грянула «Перестройка», зарплаты стали задерживать, оборонные заказы сокращались по причине демилитаризации и конверсии, цеха закрывались, люди уходили в бессрочные отпуска. Многие уезжали в деревни, где сажали овощи-фрукты, чтобы как-то прокормиться.