– Бред какой-то, – Женя огляделась. Лифт как лифт, почти как дома. Только лампочки
под потолком целы, кнопки в порядке и на стенах отсутствуют надписи дефективного
характера.
– Ис като мигуэт, – продолжила женщина. Это ни о чем Жене не говорило. Она немного
знала английский, чуть-чуть – немецкий, слегка – эльфийский. Ничего общего с этим языком!
– Извините, я вас не понимаю, вы – меня. Может, разойдемся мирно, чтоб головной боли
не наживать? – с надеждой предложила Женя своей провожатой. Ситуация перестала ей
нравиться.
– Ноэ морте! Шэг рап! – почему-то фраза ассоциировалась с банальным «заткнись!».
Женя подумала, не стоит ли ей обидеться. Летнее сонное настроение понемногу
сменялось здоровым раздражением. Лифт стал. Приехали!
Прямо в коридоре с гладкими панелями на стенах и овальными плафонами в потолке.
Женю подхватили двое парней в знакомой серо-голубой форме и надежно зафиксировали,
выкрутив руки за спину.
– За что? Что я вам сделала? – возмутилась Женя и попыталась лягнуть конвоира в
голень. Это оказалось очень больно! Как по бетону пяткой. Уй-и!!!
– Ребята, вы не киборги, случайно? – с трудом переведя дыхание, спросила Женя. Парни
ничего не ответили. – Сходила за джинсами в рабочее время, – горько посетовала Женя своим
запылившимся ногам в сандаликах…
Ее бесцеремонно втолкнули в овальное светлое помещение без окон, стены которого
даже не первый взгляд казались оббитыми чем-то мягким.
– Мне только сумасшедшего дома не хватало в послужном списке! – в сердцах сказала
Женя в квадратные спины своих мучителей. Те и ухом не повели.
Огляделась. Она была не одна. В комнате небольшой тесной группкой сидели на полу
дети. Две девочки и четыре мальчика. Серьезные, неулыбчивые. Однако ни тени страха или
возмущения на их лицах Женя не увидела. Видимо к своему заточению дети относились как к
чему-то само собой разумеющемуся. Возраст малолетних заточенцев варьировался от восьми
до шестнадцати лет.
Положа руку на сердце, детей Женя не любила. В том смысле, что ее не умиляли
пухлощекие карапузы и ужасно утомляли проказы и выкрутасы особей постарше. Хотя все это
не мешало Жене ладить с племянницей – проказливым ангелом неполных тринадцати лет от
роду. Попытки договориться с детьми ни к чему не привели. Малолетние узники молчали, как
рыбки в аквариуме. Будучи самой взрослой из присутствующих, Женя поневоле чувствовала
ответственность за остальных. Что-то их всех ожидает…
Дверь распахнулась. На пороге возникли три женщины в длинных белых балахонах с
капюшонами. В руках у них свертки. В свертках оказались белые футболки, шорты, юбки,
носки! Спятить можно! Интересно, это тюремная роба, или интернатский наряд? Для интерната
Женя чувствовала себя староватой… А вот для тюрьмы – в самый раз.
За свою одежду – футболку и джинсы, Женя дралась, как раненая львица. Однако
численный перевес был на стороне противника. Шорты Жене достались рискованно короткие.
Но ей удалось их слегка вытянуть.
Заявились еще четыре дамы в белом. Детей построили попарно, Женя замыкала шествие.
Женщины окружили их со всех сторон. Все происходящее до боли напоминало ритуал.
– Хочу домой, домой хочу! – как заклинание бормотала Женя. Но силы, столь внезапно
вырвавшие ее из-под колес машины, больше не появлялись. – Пошляться захотелось! – корила
себя Женя. – Посох Странника… Сидела бы сейчас на работе… – обретенные загадочные
способности ее уже не радовали.
Шествие пересекло коридор, в полном молчании загрузилось в лифт и вознеслось на
крышу небоскреба.
На плоской крыше, по обеим сторонам алой, как кровь, ковровой дорожки стояли