Серая пятница

– Сегодня уйдет последний и с собою заберёт последнее. – Его глаза потухли. Сычук осел на пол, к нему бросились те, кто сидел ближе всего. Барсуний протянул ему стакан воды.

– И это все? Только одно? Это хорошо или плохо? Город заберёт одного или всех? – Послышались тихие вопросы. – Кто-нибудь может объяснить? Как дальше-то быть?

Да, умолкните вы! Как вороны! Извини, Вран, не хотел обидеть. – Буркнул Барсуний.

Вран хохотнул и просто кивнул головой.

– Дядь Сычук, ты как? – Барсуний хлопотал рядом с существом, похожим на большого сыча.

– Хорошо, все хорошо. Не тревожьтесь, сейчас все будет хорошо.

Однажды большой город проснулся и люди стали не людьми. Все изменились до неузнаваемости. Кто-то стал мышью, кто-то котом, кто-то лисой… Да, по прежнему все остались внутри самими собой, но тела покрылись мехом, шерстью или чешуей. Новая внешность пугала и рушила психику, ломала нормальность мира, нарушала законы физики и эволюции. Это не объяснялось ничем. Проверить в это тоже было сложно и невозможно. Тот день стал началом страшного хаоса. Все сошли с ума. Мир накрыло паникой, люди, а может уже и не люди, метались по городу, шарахаясь друг от друга. Перестало работать все. Никто не вышел на работу. Скорая, МЧС, полиция, телевидение, радио, связь, интернет… Все перестало работать без человеческих рук. Аварии, самоубийства, убийства. Это длилось несколько дней. Выжившие, а их становилось все меньше, сбивались в кучки, пытались разобраться с происходящим. Но объяснения не было никакого.

В последующие дни, те, кто мог, пытались наладить связь с миром, но безрезультатно. Мир вокруг молчал. Люди ринулись из города. Что с ними стало?.. Кто знает?

Спустя месяц горожане стали замечать странности. То дом рухнет, то дождь пойдет, от которого шерсть облезает, то манекен кого-нибудь сожрёт. И это все происходило именно по пятницам. А на неделе, словно, круги по воде, как отголоски пятничных кошмаров, не так часто, но тоже происходили жуткие казусы.

И тут молва пошла о Предсказателе. Что в метро, на одной из станций неподалеку, собирает всех сыч. Он то и рассказывает о том, что должно случиться в ближайшее время. И самое главное, что он всегда угадывал. Никто сразу не верил в то, что он говорит, но месяц спустя в метро приходило все больше и больше народу. Сначала собирались в павильоне. Недолюдей было больше двух тысяч. Но город не жалел никого. Да и многие, все ещё, пытались бежать, и даже если возвращались, то не все. С каждым месяцем, годом приходящих было все меньше и меньше.

Теперь осталось 17. И тут такое Предсказание.

В комнате было душно, но дверь пока открывать не решались. То тут, то там слышались новости про прошедшую неделю. Делились увиденным. Всех давно перестало что-то удивлять. Чужая смерть стала привычным делом, странности города чем-то нормальным. Или все стали ненормальными?

А самое страшное, что каждый ждал того, что он следующий. И при встречах смотрели друг на друга, как на избранных или, может, обречённых.

Мышлен достала из сумки плед, термос и бутерброды с помидорами. К ней подсел Вран.

– Как добралась? Чего опоздала? Я уже думал, что и тебя город…

Мышь покачала головой, молча наблюдая, как Дядя Сычук, придя в себя начал обходить, тех кто пришёл. Она протянула Врану бутер, открыла термос и разлила в пластиковые стаканчики кофе. К ним подсела тетя Крысиния, кофе досталось и ей.

– Я проспала. Вчера легла поздно, пришлось в новую квартиру перебраться. В моей старой рыжие пауки свили в одной из комнат огроменную паутину. Там все в ней. Я пыталась убрать пакость, но они такие большие, что смотреть тошно. Один из них утащил тапки. Безобидные твари, но соседство неприятное. Скоро затянут всю квартиру. Проснусь ночь, а они меня сожрали. – Вран и Крысиния улыбнулись. – А она мне так нравилась. Первый этаж, до огорода недалеко, скважина рядом. До сюда всего один квартал пешком. Полдня искала новую, потом вещи таскала, убиралась.

Все грустно молчали. Каждый за 12 лет переехал не один раз. Город отвоевывал свое, вытесняя людей и питаясь ими.

– Что теперь с нами будет? – Мышлен вздохнула. – Я так устала. Иногда, так хочется надеть самое красивое платье и выйти в пятницу по городу погулять… В последний раз.

– Все мы здесь трусы. – Тихо проговорила Крысиния, обводя взглядом присутствующих. – Ждём своей участи и бежим сюда отсрочить ее

– А ну, отставили уныние. – Вран ругнулся.

К ним подошёл дядя Сычук. Его большие глаза смотрели на всех с такой заботой, но такой сильной усталостью, что хотелось его обнять.

– Ну, вы как тут? – прохрипел он сухим голосом.

– Все в порядке! Нормально! Сойдёт! – хором ответили трое.

– Ну и славно. Вот и славно. Да, славно. – И он двинулся дальше.

Обойдя всех, он вышел в центр комнаты. И воцарилась тишина.

– Больше не ходите сюда! – Сычук сказал тихо, но слова прозвучали как гром.

Кто-то сдавленно пискнул, кто-то охнул. Раздались возгласы удивления и роптания, вскрики.

– Тише, тише, тише, мои хорошие. Тише. Про меня это сегодня было. Знаю я. К худу или добру, но знание мне было, что не станет меня, последнее было Предсказание. Не станет меня совсем скоро. А в зеркале моя сила была, да и она ушла. – Тишина была глухой. Словно выкачали из мира все звуки. – Перестаньте прятаться. Доживайте в свете.

И тут начались рыдания. Крики, плачь. Словно приговор для всех прозвучал. Мышель сидела, согнув ноги в коленях, и думала о том, что будет завтра, потом. А будет ли завтра? И будет ли потом? Страха не было, была обречённость.

Снова разговоры, вопросы. Но все знали, что Сычук сказал правду. Пару часов спустя приоткрыли двери, впустив воздух. Потом поели, кто, чем придётся. И снова разговоры. Так пролетела пятница.

Часов в 9 улеглись спать. Пару месяцев назад натаскали сюда матрасов, лавочек, подушек, чтобы можно было провести тут ночи, без ночёвки на полу. Разлеглись, кто куда. Но сон долго не шел, слышались фразы шёпотом, кто-то ворочался…

Утро субботы выдалось тяжёлым. Все встали с плохим настроением и долго с друг другом прощались. Обнимали Дядю Сычука. Говорили, что будут скучать, что его будет не хватать. Расходились парами, а то и по трое. Снова темные туннели, снова эхо. Снова счёт ступенек.

Вран шел рядом с Мышлен, держа ее за руку. Из метро вышли молча. Свет ударил по глазам. Они долго стояли, пытаясь к нему привыкнуть. Яркое солнце окутало город. Заросший, похожий на джунгли, он сверкал остатками окон. Пахло дождем и влажной живой землёй.

Мышлен жадно выдохнула носом свежий воздух.

– Я хочу жить! Я хочу дышать! Вот так, без страха, каждый день, каждую минуту! – Она смотрела в маленькие черные глаза Врана. По серой, покрытой мехом щеке катились слезы.

– Я тоже. – Он ее обнял.

Так они и стояли. Долго. Молча. Обнимаясь.

И всю неделю город молчал. Не было смертей, не бились окна, не горели деревья…

Мышлен вышла из дома в пятницу утром и отправилась к метро. По дороге ее догнал Вран.

– Все-таки решила пойти.

– Угу. – Кивнула она.

– Я тоже, наверное, это привычка.

Вдвоем они добрались до станции, прошли по туннелю в темноте. На месте сбора были все. Все 17. Живы, здоровы, напуганы, но рады друг другу.

Дяди Сычука не было. Зеркало было разбито. У всех было ощущение, что они пришли на похороны. Что делать? Никто не знал.

Мышлен собралась уйти первой.

– Ты куда? – тетя Крысиния, схватила ее за руку. – Пятница же.

– Знаю. Но я устала. Это был последний мой приход сюда. Последний, может, из-за того что я следующая, а может, из-за того что больше не захочу прятаться. – Ее речь прозвучала тихо, но каждый услышал.

Она вышла молча. Не стала ни с кем прощаться. И снова ее догнал Вран. Взял за руку. И они отправились наверх. Темные закоулки метро больше не пугали.

Город встретил их пением птиц, жужжанием насекомых и ярким солнечным светом. И снова пахло дождем и землёй. И тогда Мышлен, наконец, поняла, что мир встал на место. Что больше не надо прятататься по Серым пятницам, не нужно сидеть во тьме пережидая страшные дни. Впервые за 12 лет ее накрыло покоем и ощущением что будет Завтра. Завтра без страха, без Предсказаний, что можно снова смотреть вперед, не шарахаясь от каждой витрины, не скрываясь в тени. Город насытился жертвами, и дал всем еще один шанс на новую жизнь.