Многоликий заманчивый город

Вечером, принялась мыть полы, чтобы не ложиться в постель с Лёшей, с этого дня он сделался для неё братом, или, даже, сестрой.

Юрка исчез. Надежда, что он больше не появится, переплеталась в душе Аси с острым, запретным желанием испытать ещё раз наслаждение, которое доставил ей брат мужа.

Через неделю чёрный человек возник вновь, зло посмотрел в сторону Лёши, дал матери деньги «на питание», а, когда остались одни, надел Асе на палец золотое кольцо, на шею цепочку. Она вздрогнула:

«Украшения сняты с убитых женщин или с живых?»

А дальше был секс, после которого ей стало безразлично, убил он или украл.

Навещал семью, надзирающий за Юркой, «мент», торс его был накачан, как у культуриста, а двигался легко, подобно животному в лесу. Асе он напомнил Самурая из любимого сериала. Глаза полицейского смотрели напряжённо, причём не на Юрку или свекровь, а внутрь их, и, похоже, его не устраивали результаты этого рентгена.

Если оставались дома наедине, Юрка кидался на неё. Летом встречались на старом кладбище недалеко от их дома. Уложив дочь в коляску, Ася шла туда, как заколдованная. Совокуплялись на позеленевшем от времени надгробье, заросшем кустами. Зимой прятались в подвале или поднимались по лестницам наверх, на технический этаж, с криками занимались свирепой любовью, обоих возбуждал ещё и риск быть обнаруженными.

Холод вдоль позвоночника при приближении уголовника и слабость в ногах предваряли самые сильные ощущения.

«Он родился убийцей», – чувствовала Ася, опасность, исходящая от мужчины, «заводила» её.

Однажды, бандит привёл её в странную квартиру, будто там никогда не было женской руки: на стенах – аляповатые ковры, на столе – бутылки из-под водки и грязная посуда, на диване – покрывало в жирных пятнах.

«Логово», – поняла она.

Юрка дал ей таблетку и вино, чтобы запить. На этом диване с ними творилось невообразимое. Очнувшись, любовники удивились тому, что бутылка упала на пол, вино разлилось, треснуло стекло в старом серванте, плакала Светочка, запертая в кухне. Ей было около двух лет. Давно ли ребёнок кричал, Ася не знала. В глазах дочки застыл ужас, наверно, думала, что мать убивают за дверью.

Преступную связь обнаружила свекровь, заподозрившая неладное и вернувшаяся домой во время дежурства. Ей были известны повадки старшего сына, как и его отца. Много лет назад она размышляла, как сбежать от первого мужа. Проблема разрешилась внезапно: в лесу нашли убитую девушку, соседи показывали на отца Юрки, через несколько дней он получил нож в спину. После похорон свекровь продала дом и уехала в Питер с трёхлетним сыном, который, не помня отца, повторял его во внешности, в наклонностях, в движениях, в манере говорить.

– Грудному Лёшеньке в бутылочку с водой керосин налил, хорошо, что я запах почувствовала, ах, он, дурачок, верил тебе, убирайся вон, шлюха!

«Когда-нибудь это должно было закончиться», – подумала Ася и не стала оправдываться.

В процессе выяснения семейных отношений открылось, что после истории с керосином свекровь и её муж сдали Юрку в интернат. С тех пор Лёша чувствовал вину перед братом. Из интерната он домой не вернулся, стал жить у женщины старше себя, ей прострелил глаз. Откуда взял пистолет, полицейским узнать не удалось.

Выгнать Юрку мать не могла, выделила бывшей невестке жильё в коммуналке, которым с ней рассчитался умерший больной.

Комната оказалась светлой, большой, соседи – симпатичными. Помещение в виде зала с альковом занимали муж и жена лет пятидесяти, родом из Армении, женщина передвигалась с трудом из-за травмы позвоночника, муж ухаживал за ней, как за ребёнком. Чистую, с побелёнными стенами, «келью» снимала молдаванка лет сорока, продавец с рынка, она красиво улыбалась, появляясь на кухне, даже кастрюли сияли вместе с ней радостью. Ночью, выйдя из туалета, Ася заметила, как в её «обители» «растворилась» спина армянина. В другой клетушке жил молодой человек из Брянска, он до ночи возил на своей «Газели» товары, надеялся заработать на отдельную квартиру.

Приличных алиментов Ася не ждала, потому что Лёша получал зарплату «по-чёрному», устроилась официанткой в ресторан на набережной, о которой грезила в Мухосранске. Соседей предупредила, что к ней зайдёт знакомый, нужно проявлять осторожность, он преступник, Ася боится его, но прогнать не может.

«Волчище» в звонок не позвонил, дверь открыл отмычкой, хотел проверить нет ли у Аси любовника. Крался по коридору, чёрный, с надвинутым капюшоном на голове, похожий на смерть. Армянка на костылях заковыляла в свои комнаты, а улыбка молдаванки в первый раз получилась жалкой. Вскоре соседям довелось узнать, до какой степени садист и убийца, гость Аси. Выпив, он, вдруг, заметался по квартире, выскочил на улицу. Поздний вечер. На остановке под окнами жильцов молодой человек, отворачиваясь от ветра, ожидал автобус. Юрка подозвал его, поставил ногу на урну и тем же, нарастающим от шипения до крика, голосом потребовал:

– За- вя-жи шнурки!

Парень удивился и получил удар, от которого упал. Зверюга бил его ногами. Подошёл автобус, люди принялись звонить в полицию. С оскалом на лице и учащённым дыханием, как во время секса, преступник скрылся в комнате Аси.

На следующий день пришёл полицейский, похожий на Дукалиса, не молодой, не атлет, спрашивал, есть ли свидетели происшествия на остановке. Соседи не осмелились выдать Юрку, человек, разыскивающий преступника, просил Асю обращаться к нему, если кто-нибудь обидит. Асе показалось, что он добрый, как отец, если бы он у неё когда-нибудь был.

Монстр пропал, так было всегда после того, как что-то сотворит, потом появился снова, подарил золотые украшения. Носить их женщина боялась и деньги, полученные от него, тратила с опаской.

По вечерам Ася трудилась в ресторане, Светочку не с кем было оставить, она вызвала бабушку. Старушка приехала и привезла от родителей Оли мёд и пакет с сухими грибами. Подруга со своим игрушечным мужчинкой, надутым от гордости собой, навестила их по новому адресу, рассказала, что они оба собираются в аспирантуру.

Когда вышли в коридор коммуналки поговорить, Оля спросила:

– Зачем ты это сделала? – имела ввиду развод, – Леша к тебе так хорошо относился, Светочку любит. Почему ты не сказала, что зек тебя изнасиловал, что это было в первый и последний раз, Лёша простил бы.

– Ты не понимаешь, я испытала такие эмоции, ни с чем не сравнимое наслаждение, большинству людей это не дано.

«И слава богу», – подумала Оля.

– Как тебе показался Олин сморчок? – спросила Ася бабушку, когда подруга с мужем ушли.

– Мал золотник, да дорог, – получила сердитый ответ, – тебе пора взяться за ум и нормального жениха искать, а с бандитом порвать, он убьёт нас.

Об этом же просили испуганные соседи, но, во-первых, Ася не знала, как это сделать, а, во-вторых, чувствовала, что должна встретить мужчину, который заставлял бы её волноваться перед сексом так, как Юрка.

Она изменилась: в походке, во взгляде больших серых глаз, в пухлых губах появилась ленивая томность, на которую западали мужчины.

Пара лет прошла в «набегах» любовника, упрёках бабушки, тревожных предчувствиях, и на «горизонте» женщины «замаячил» новый «объект». Внимание красивой официантки привлёк посетитель ресторана, приятный мужчина с бритой головой, накаченным телом, круглыми большими ладонями и широкими запястьями. Он улыбался добрыми глазами, присаживался, только, за её столик, оставлял хорошие чаевые.

Шло к тому, чтобы встретиться помимо ресторана, только, она не понимала, как и где. Неожиданно, мужчина подъехал вечером к закрытию заведения, преподнёс новогодний подарок: очаровательного шпица, возрастом – около года. Опустил собачку на пол, показал конфету, собачка встала на задние лапки и начала поворачиваться вокруг себя.

Бабушка сказала:

– Ну, и дура же ты, в коммуналке, в единственной комнате, нам животных не хватало.

Собачка сплясала, старушка прослезилась, пошла в универсам за кормом, и появился Юрка. В последнее время он стал приносить продукты, разговаривать с бабушкой. «Дикий зверь» делал неловкие попытки «одомашниться». Пока он был в комнате, Светочка не сходила с бабушкиных колен. На этот раз «изверг» держал в руках ёлку.

Ася начала торопливо объяснять, что собачку подкинули в кафе. Он напрягся, глаза сузились.

– Когда у тебя выходной?

– Послезавтра.

– Приду, – сказал так, что мурашки побежали по спине, и снова она почувствовала полную принадлежность страшному человеку.

Через день заскрипела дверь, показался нос, потом капюшон и фигура в чёрном, дыхание женщины прервалось. Дочь – в детском саду, бабушка – на работе.

Он поднял за шкирку Тимошу, так звали собачку. Она взвизгнула и заболтала лапками.

– Смооо-трииии, – как всегда, по нарастающей, рявкнул он, показывая на ошейник, – видишь, серебром отделан, если собаку хотели подбросить, ошейник сняли бы, любовника завела, сука!

Шарахнул Тимошу о стену, и тот затих.

Потом Юрка зацепился за ящик письменного стола, наследство умершего пенсионера, вытащил его, вытряхнул содержимое и стал бить углом ящика Асю в грудь, она закричала, Юрка зажал ей рот рукой, женщина попыталась вырваться, порвалась губа, он увидел кровь, очнулся и убежал. После того, как за бандитом захлопнулась входная дверь, соседи, тихие, с расширенными глазами, несмело «выползли» из своих комнат и вызвали «скорую».

Бабушке стало плохо, когда вернулась с ребёнком домой. Приехала ещё одна «неотложка». Девочку повела к себе интеллигентная армянка, опираясь на костыли.

Навестил Асю в больнице следующий питерский «мент», совсем молодой парень, уговаривал написать заявление на Юрку. Пробыл долго, Ася почувствовала, что, если бы дала ему повод, пришёл бы ещё раз, но он был стеснительный, как Лёша…

Ася звонила чудовищу на мобильник, хотела объяснить, что не виновата, зря он так жестоко с ней поступил, но злодей трубку не брал.