– Десять, – быстро подошла к койке, поправила одеяло.
Он помнил, что девятнадцатого днём был жив, а теперь – утро.
– Какое число.
– Двадцать первое.
– Не может быть! Не ошибаешься?
– Нет, конечно, ты куда-то торопишься? На этот день назначена встреча, дорогой? – хлопая глазами, показала ему беспокойство.
– Почти, – ответил он и подумал: «Встреча с богом».
– Что со мной?
– Диабет, придётся ограничиться специальной диетой и стрессы убрать, – плохо разыгранное сочувствие на лице, яко бы, любящей женщины, – наверное, много работал перед отпуском?
Платон не ответил. Роковой рубеж пройден.
«Сука, – подумал о цыганке, – обманула, надругалась над моей психикой, аферистка».
С этого дня он засыпал спокойно, чувство страха прошло, чертовка не являлась больше во сне, действие гипноза закончилось.
Вышел из больницы, вдохнул полную грудь воздуха:
«Жив. Сорок один год – не так уж много. Не слишком ли часто зомбировали меня женщины? Осенью отправлю сына в Англию, разведусь с Ларисой, надеюсь без маминого участия найду ту, с которой будет хорошо. Старушка пребывает в таком возрасте, что сама нуждается в советах. Сколько мне отведено времени, не известно. Чудо жизни заключается ещё и в том, что дата окончания её остаётся открытой».