Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

– Олег, ну что ты меня грузишь по пустякам! Ну, может, мои и напортачили. Но и учителя тоже хороши. Дали им волю, – одни одно преподают, другие другое, а Москва с нас спрашивает. Ладно, не будем мы нигде учитывать эти оценки, успокой дочку. Но сам сделай вывод, какие у нее будут знания, если оставишь ее доучиваться в английской.

– Так что, забирать ее оттуда? А куда?

– Советую в лицей при Политехе. С ее умом и тягой к точным наукам только туда – там эти предметы на высоте.

– А поступит она? Там же конкурс, говорят, бешеный.

– Ну, по физике ты и сам ее можешь подготовить. Программу я тебе достану, – они ее не скрывают. А по математике и русскому найми репетиторов. Могу помочь. На вступительных попытаюсь ее подстраховать, но гарантию не даю. Там с этим делом строго.

– А потянет она, если поступит?

– Потянет, девка у тебя умная. Помнишь, как она меня срезала: «Что будет, дядя Владик, с автомобилем, если сила тяги двигателя станет равна силе сопротивления?». – «Остановится, – говорю. – А что еще может быть?» – «А вот и нет! – отвечает. – Будет двигаться с прежней скоростью. Законов Ньютона не знаете, дядя Владик». – Во дала!

– Ладно, ты программы достань, а с преподавателями я сам разберусь. Спасибо за совет – я твой должник.

– Пустяки, чего там. Ну, бывай. Достану – позвоню.

– Значит так, котенок. – Голос отца посерьезнел. – Влад предлагает забрать тебя после девятого из вашей школы. Советует поступать в лицей при Политехническом институте. Очень серьезное учебное заведение – нагрузки там ой-е-ей! Но и знания у тебя будут не в пример нынешним. Как на это смотришь?

– Ой, мне жалко английский бросать. Забуду быстро, – там же его, наверно, мало дают. Выходит, учила-учила – и все напрасно?

– Ну почему напрасно? Английским ты и сама можешь заниматься. Английский не проблема, нужно будет – выучишь. А вот точные науки – это действительно проблема, в вашей школе ты с ними пролетишь. Самостоятельно тебе их не поднять.

– Ладно, я подумаю.

– Только недолго думай. Влад обещал скоро достать программу к их экзаменам. И сразу надо начинать готовиться, времени у тебя не так много. Там вступительные в июне – остается только пять месяцев, чтобы заткнуть все дыры в твоих знаниях.

– Но ведь с математикой у меня вроде неплохо, одни пятерки в этой четверти.

– Кто теперь знает: плохо или неплохо. Может, ваши пятерки на самом деле трояки по их меркам.

– Ну, ты и скажешь – трояки. Что я, совсем ничего не знаю? Не такая уж я тупая.

– Ты-то не тупая, да база у тебя слабовата. Ладно, не будем гадать. Получим программы, разберемся.

Пообедав, родители заторопились на работу. После их ухода Настя собралась мыть посуду, но у нее почему-то все стало валиться из рук. Тогда она села на табурет и задумалось. Настя представила, что больше не будет ходить в свою ласковую школу, где училась с первого класса, – и школа вдруг показалась ей такой милой и такой брошенной, будто она собралась предать хорошего человека, которому многим обязана. Даже соседа Митьку стало жалко, – как он будет без нее? Никто не подскажет, не выручит в трудную минуту. И бутерброд его она слопала задаром. А может, ну их – эти точные науки? Ну не будет она знать физику с математикой – и без них можно прожить. Можно на филфак пойти или на тот же иностранный.

Так она долго сидела, убеждая себя, что не стоит расстраиваться, что все можно оставить, как есть, и никакого лицея ей не надо, – как вдруг поняла: выбор сделан и нечего себя обманывать. С детством пора расставаться, а впереди у нее трудный и не очень ясный путь. Но она пойдет по этому пути, потому что так надо, – в противном случае будет жалеть всю жизнь, что смалодушничала. А, поняв, сразу успокоилась и стала строить планы на ближайшее будущее.

С драмкружком придется завязать, – решила она – и телик убавить. Вечерние гульки и посиделки у Натки свести к минимуму. Что еще? Все детективы побоку, читать только необходимое. И заниматься, заниматься, заниматься.

– Ну, надумала? – спросил вечером отец. – Что решила?

– Буду поступать в лицей.

– Ты в школе особенно не распространяйся, – посоветовала мать, – а то вдруг пролетишь, потом позору не оберешься.

– Я поступлю.

– Ну, ты не будь так уверена, – там знаешь какой конкурс! Пролететь можно только так.

– Я поступлю!

– Значит, надо с завтрашнего дня садиться за учебники как следует. Схожу сам в Министерство за программами, – решил отец, – а то Влад будет тянуть резину, пока времени не останется. И надо бы тебе репетиторов нанять.

– Не надо мне никаких репетиторов. Принеси программы, и все. Сама буду заниматься, не маленькая. Лучше узнай, по каким учебникам там учатся и где их можно достать.

– А не много ты на себя берешь? Репетитор тебе даст знания, которые ты сама можешь не получить, – просто не догадаешься, что надо знать, а что не надо. И проверить себя самой очень сложно – ты же не знаешь, о чем тебя могут спросить. А репетитор, особенно оттуда, знает.

– А вы представляете, во что он вам обойдется? Особенно оттуда. У нас в классе Таня Юдина занимается с репетитором по химии – в медицинский колледж готовится. Так она говорит: за каждое занятие три сотни вынь да положь.

– Ну, это не твоя проблема.

– Нет моя! Ты себе новый костюм никак не купишь – заведующий кафедрой, называется! Ходишь на свои заседания в старом свитере, как бомж. Нет, пап, давай я сама буду готовиться, а перед экзаменами попроси кого-нибудь меня проверить, – это тебе дешевле обойдется. И потом, разве мой отец не физик? Сам меня будешь проверять – ты же у себя на вступительных председатель комиссии.

– Ладно, убедила. Буду тебя проверять по кускам. Как пройдешь тему, скажешь. А ваши сегодняшние оценки ни на что влиять не будут, – Влад обещал. Просто попугали вас, чтоб за ум взялись, и все.

Вечером заявилась Наташка.

– Насть, я сегодня четвертак по алгебре отхватила, – спасибо твоей тетрадке. Только успела передрать, как меня вызвали к доске и именно на этот пример. Представляешь, как повезло. Я почти все решила, только в конце немножко запуталась. А так Светлана могла бы и пятак поставить. Но мне и четверки хватит, может, теперь в полугодии на один трояк будет меньше.

– Так еще полугодовая контрольная впереди.

– А ты пересядь ко мне, – может, чем поможешь или дашь содрать. Мне теперь так неохота трояк по алгебре иметь, – твое влияние!

– Так ты же с Новиковым сидишь. Он сам ни за что от тебя не отсядет – жить без тебя не может. Знаешь, какой скандал закатит.

– Да ну его, надоел. Давай на последнюю парту сядем, она сейчас свободна. Парфенов заболел.

– Ага, заболел, как же! Просто не рискнул идти на министерскую. А завтра явится и погонит нас.

– Не погонит, я с ним договорюсь. Давай?

– Ладно, я все равно с Митькой поругалась. Но ты, если хочешь получше оценки, берись и за домашние задания. Я тебе сто раз предлагала: давай вместе уроки делать. Уже давно училась бы нормально.

– Да не доходило до меня как-то. Лень было. А сегодня… после этой контрольной, знаешь, даже страшно стало. Надо же куда-то после школы поступать, а у меня в голове ноль без палочки.

– Слава богу, дошло! Как Никита терпит твои пары да трояки, не представляю.

Никита был Наташкиным братом – старше ее на два года. Он оканчивал в этом году лицей при Политехническом институте – тот самый, куда собралась Настя. Причем оканчивал весьма успешно: шел на медаль. Никита был умным и собранным юношей, всегда знавшим, чего хочет от жизни. С раннего детства он осознанно ставил перед собой цель и сосредоточенно шел к ней, не размениваясь на мелочи. Сейчас перед ним стояла задача поступить в Политех на самый престижный факультет приборостроения и информатики. Но поскольку конкурс там превышал все мыслимые пределы, Никита поставил перед собой ближнюю цель: получить медаль, чтобы сдавать только один экзамен, – и можно было не сомневаться, что он ее получит. Наташкины родители очень гордились своим, таким сознательным, сыном, из-за чего их еще больше огорчала Наташкина безалаберность.

Никита пытался воспитывать несознательную младшую сестренку, но это у него получалось плохо. Когда дело доходило до подзатыльника, поскольку остальные воспитательные меры были исчерпаны, а за уроки сестра так и не садилась, Наташка пускала в ход свое главное оружие: умение подлизаться. Им она владела в совершенстве и могла обезоружить любое лицо мужского пола. Наташка строила глазки, вешалась брату на шею и принималась нежно мурлыкать: «Никитусик-лапусик, любименький мой братик! Ну не надо, не сердись!». И у Никиты просто рука не поднималась на это небесное создание с ясными глазками и золотистыми завитками на висках. Чистый ангел – если не заглядывать в ее тетрадки.

– У Никиты нет оружия против моих чар, – гордо ответила Наташка. – Не будь он моим братцем, я б его соблазнила – только так. Но поскольку родственников не соблазняют, поручаю это тебе.

– Мне теперь не до этого, – вздохнула Настя.

– Это почему?