Федя рукавом вытер кровь, но несколько капель все же упали на пол. Юноша осторожно встал и хотел было дойти до ванны.
– Куда?! – Олег произнес это слово так, что Федя автоматически сел обратно.
– Я кровь смыть хотел…
– Обойдешься, – Олег достал из кармана пиджака белоснежный платок, кинул подростку. Тот не решился возразить, приложил платок к разбитому носу.
Допрос, казалось Феде, не закончится никогда. Мало кто из подчиненных выносил беседу с Олегом в подобном тоне более пятнадцати минут. Федя готов уже был сесть в тюрьму, умереть, исчезнуть, сделать что угодно, только бы прекратился этот кошмар.
– Так и будем повторять одно и то же? – Олег Павлович был на пределе. – Я не уйду, пока не расскажешь правду.
Не в силах больше терпеть это издевательство, Федя резко встал на ноги, с отчаянной наглостью глядя в упор на Олега. Ему и так реально было плохо: целый день ничего не ел…
– Олег Павлович, ну как вы не понимаете?! Как мне еще сказать?!
– Не надейся, что я тебе поверю! До тебя даже не доходит, как это может отразиться на моей репутации! Ты хоть понимаешь, что ты сделал?!
– Да ничего я не сделал!!! – подросток уже не владел собой. – Репутация… Вам вообще в ментовку пора идти работать! Показания из невиновных выбивать!
Федя получил за свои слова сильнейший удар в глаз. Треснулся о шкаф так, что дверца отвалилась и беспомощно повисла на петлях. Олег Павлович понял: если беседа продолжится дальше, он просто покалечит подростка. Вышел, в ярости хлопнув дверью.
Какое-то время Федя лежал не двигаясь. Стресс не проходил и, казалось, только усиливался. Юноша с трудом поднялся. Держась за стенку, дошел до ванной. Включил холодную воду, сунул голову под кран. Стало легче. Федя добрел до кровати, рухнул на нее и не смог более сдерживать слезы.
Ночью Федя практически не спал. Он прекрасно понимал: сейчас еще очень долго придется расхлебывать эту кашу. Одной «беседой» Олег не ограничится, а пережить такое еще раз… Что теперь в школе будет? Как доказать, что он ни в чем не виноват? И потом… Наверное, Олег заплатил залог, поэтому его выпустили… пока… А дальше? Если до суда дело дойдет?
Юноша едва смог уснуть под утро. Проснулся с абсолютно больной головой и понял: не позавтракает – умрет. Федя осторожно умылся: лицо Олег все-таки сильно ему разбил. Оделся, подошел к двери, и… Дверь была заперта снаружи. Федя дернул ручку изо всех сил. Это мало помогло.
– Сволочь! – невольно вырвалось.
Федя со злостью пнул дверь. В замке повернулся ключ. На пороге комнаты стоял охранник, Антон Дмитриевич, широкоплечий дяденька с крайне серьезным взглядом под густыми бровями. Юноша в недоумении смотрел на охранника. До него начало доходить происходящее. Гремучая смесь возмущения и боли закипала внутри.
– Федя, ты извини, – Антон Дмитриевич недовольно сдвинул брови, – Олег Павлович приказал тебя не выпускать.
– Антон Дмитриевич, и вы… – Федя не мог даже найти нужного слова, комок подступил к горлу.
– Ты пойми, парень, это моя работа. Я за это деньги получаю и не хочу эту работу потерять. Так что, не обижайся уж.
– Но… – Федя повернулся, в ярости ударил кулаком в стену. – Поесть я хотя бы имею право?!
– Посиди, сейчас Оля тебе принесет.
Охранник захлопнул дверь перед носом подростка. Федя сел на кровать, опустил голову на руки. Справиться со вспыхнувшим гневом казалось невозможным. Юноша по привычке протянул руку к тумбочке. Телефона там не было. Вспомнил: телефон остался в милиции. Наверное, Олег оттуда его сумку забрал… Ну и фиг с ним, Интернет ведь остался… Подросток подошел к столу и понял, что Интернета у него тоже нет. Ноутбук исчез. Видимо, утром унесли. Все понятно, Олег там сейчас все файлы раскопает, почту, аську, во «ВКонтакте» залезет… Точно: специально своего сисадмина вызовет, чтобы пароли взломать… Гад!!!!!
Дверь открылась, вошла тетя Оля с подносом. Ольга Андреевна, полная, невысокая пожилая женщина, работала в доме Олега уже много лет и была незаменимой домработницей. Она готовила лучше, чем любой шеф-повар в ресторане, руководила всем процессом уборки, стирки, глажки и даже мелким ремонтом. Очень добрая и душевная, тетя Оля была практически членом семьи, и без нее дом уже не мог существовать.
Федя молча отвернулся к окну. В глазах стояли слезы. Тетя Оля поставила поднос на стол, подошла к подростку, обняла его за плечи по-матерински:
– Чего натворил-то? За что он так?
Федя нервно дернулся:
– Вот у него и спросите.
– Иди поешь. Не переживай, все образуется.
Тетя Оля вышла. Юноша сел за стол. Заставил себя позавтракать. Кусок в горло не лез.
Через некоторое время тетя Оля вернулась за посудой. Охнула, взглянув на подростка, только сейчас увидев разбитое лицо.
– Да что же это… – запричитала она. – Кто это тебя так? А?
Федя мрачно молчал.
– Ох ты, Господи! – продолжила тетя Оля. – Надо хоть лед тебе приложить… Подожди, я сейчас.
Домработница вышла и через несколько минут вернулась с пузырьками, ватками и пакетом льда.
– Ну-ка сядь.
– Теть Оль, не надо, – Феде и так было тошно.
– Говорю тебе, сядь! Ишь выдумал, «не надо».
Ольга Андреевна обработала ссадины. Федя терпел, морщась от боли. Потом еще долго сидел со льдом, обдумывая идею вылезти через окно и уйти ко всем чертям из этого дома. Переночевать у Яна можно было бы. У него родители нормальные. Однако потом сообразил, что, если даже и удастся спуститься со второго этажа без особых травм, дальше еще есть высоченный забор, охрана, камеры видеонаблюдения везде понатыканы… Вот попал, блин!
Неделю Литвинов жил под арестом. Ян весь извелся. Домой к Феде не пускали, говорили, что заболел. Телефон и ноутбук Олег возвращать даже не собирался, никакой связи с внешним миром у подростка не было.
Дни тянулись невыносимо долго. Левый глаз полностью заплыл, читать и смотреть телевизор было неудобно. Спасением стал синтезатор. Юноша часами сидел за инструментом, забывая на время обо всех своих нешуточных переживаниях, и только это помогало ему держаться.
Олег попытался устроить продолжение допроса. Подросток, вполне понимая, чем рискует, демонстративно взял iPod, надел наушники и включил максимальную громкость. После этого маленький, ни в чем не повинный iPod nano трагически закончил свою жизнь на асфальте за окном. Отчим, в бешенстве, удалился и больше к Феде не заходил.
Приехавшая Наташа пришла в ужас, увидев охранника у дверей комнаты Феди и следы побоев на лице подростка. Последовало долгое, тяжелое объяснение с Олегом, с упреками и слезами, после чего Наташа вернулась в комнату сына:
– То, что рассказал Олег, ни в какие рамки не укладывается. Но я хочу от тебя все услышать.
– Мама, я уже говорил Олегу: мне это подбросили. Я догадываюсь, кто это сделал, но все равно доказать ничем не смогу. Олег мне не верит, что бы я ни говорил. Так что я могу сделать?! Как мне еще сказать?!
Наташа внимательно смотрела на подростка:
– Федя, я тебя умоляю, скажи мне правду. Пойми, это очень серьезно. Я так переживаю за тебя…
– Мам, ты тоже мне не веришь?
Наташа вдруг увидела такую неподдельную боль в Федином взгляде, что мурашки пошли по коже.
– Федя, Феденька, прости, – она обняла сына, слезы выступили на глазах. – Прости…
Потом Наташа с Олегом долго выясняли отношения, помирились, зашли вместе в комнату к Феде.