Список опасных профессий

– Это не мы их, это они нас выбирают, – немного напрягся Гошка. – Спорить не буду, разные люди случаются, но сейчас-то чем мы тебе не угодили?

– Так ведь опять на душегуба взялись работать! Ну, объясните вы мне, что вас вечно на такую публику тянет?

– Обижаешь, Володя, – добродушно возразил Баринов. – На душегубов мы никогда не работали, а вот доказывать невиновность людей, которых вы в убийствах подозревали, это случалось. И настоящих убийц мы, кстати, тоже находили, и тебе лично в руки передавали.

– Было, не спорю. – Стрешнев подсел к столу и цапнул с тарелки бутерброд. – Но сейчас – то – сейчас совсем другое дело! Сейчас у вас в клиентах настоящий убийца, пробы негде ставить!

Баринов и Гоша последовали примеру гостя и взяли по бутерброду, мы с Ниночкой тоже подсели к столу.

– Ты что имеешь в виду? – Я есть не хотела, да и чай себе налила просто за компанию. – Если ты насчет Паршина, то, во-первых, он нам не клиент, а вовсе наоборот…

– Вот именно, наоборот! – Стрешнев едва не подавился колбасой, но говорить не перестал. – Конечно, наоборот, раз он, Паршин, как раз и есть жертва преступления.

– Что значит жертва? – теперь поперхнулся и закашлялся Гошка.

– Паршина убили? – спросила я, вместо напарника. – Не может быть! И кто мог это сделать?

– Так я же вам и говорю, клиент ваш! Иван сын Антонов Алябьев – он и есть душегуб.

Несколько секунд мы все молчали, глядя друг на друга, потом Ниночка высказала общее мнение:

– Бред какой-то. Он не мог убить Паршина.

– А что он сам говорит? Алябьев? – осторожно уточнил Гошка.

– В том-то и дело, что ничего не говорит.

– Что, просто молчит, и все?

– По делу ничего не говорит. Вместо того чтобы облегчить душу и честно-откровенно ответить на наши вопросы, он твердит одно и то же: «Я клиент агентства „Шиповник“, я прошу встречи с Александром Сергеевичем Бариновым!» Не человек, а магнитофон какой-то!

– Теперь понятно, почему ты приехал, – не удержалась я.

– Между прочим! – Стрешнев ухватил последний бутерброд: – Никто не претендует? Тогда я съем. Так вот, между прочим, я здесь исключительно из уважения и хорошего отношения к вам. Я хочу знать, что связывает приятных мне людей с закоренелым преступником. Поэтому сейчас вы мне быстренько расскажете, зачем Иван Алябьев приходил в «Шиповник», чего он хотел и что было сделано?

– Не гони, Володя, – мягко остановил его шеф. – У нас лицензия. Отношения с клиентом являются доверительными, и мы не имеем права ничего рассказывать о его проблемах.

– Извините, Сан Сергеич, но с сегодняшнего дня Алябьев является фигурантом уголовного дела, следовательно, ни о каких доверительных отношениях речи быть не может. – Володя сделал строгое лицо и многозначительно повторил: – У вас лицензия.

Баринов хмуро посмотрел на кусок бутерброда, который держал в руке и задумался.

Нина немного наклонилась вперед и коснулась рукава Стрешнева, переключая внимание на себя.

– Может, все-таки это не Паршин убит? – спросила она.

– Паршин, не надейся. По крайней мере, его жена и сотрудники в этом уверены.

– Но кто его убил? Когда? Зачем?

– И при чем здесь Алябьев? – внесла свою лепту я.

– Нет, девочки, все будет совсем не так, – засмеялся Володя. – Кое-какой информацией я с вами, конечно, поделюсь. Но сначала я получу ответы на свои вопросы. Итак, повторяю: меня интересует все, связанное с Иваном Алябьевым. Сан Сергеич?

– Хорошо. Если говорить коротко, Алябьев пришел к нам, потому что опасался за свою жизнь. В данный момент идет процесс раздела имущества между ним и его компаньоном, Валентином Паршиным. И Алябьев получил предупреждение, что Паршин решил от него избавиться и сейчас ищет киллера. Ниночка!

Нина достала из ящика стола тонкую пластиковую папку, открыла ее и положила перед Стрешневым лист бумаги. Володя взял листок, прочитал единственную напечатанную на нем строчку.