Бывший муж и другие неприятности

– Иди ты! – Олег зачем-то снова схватил вилку. – Действительно, косяк! Но там же никого по фамилии Скворцова… погоди, Женя, откуда у тебя жена, да еще бывшая?

– Не знаешь, откуда бывшие жены берутся? – язвительно поинтересовался Евгений.

– Я спрашиваю, когда ты успел жениться и развестись, а я об этом ни сном ни духом?

– Когда-когда… давно. Мы с тобой еще незнакомы были. И она сейчас не Скворцова, а Шубина.

– Понятно. Поскольку мы работаем вместе восьмой год, дело было настолько давно, что ты и сам о ее существовании забыл?

– Примерно так.

– Шубина, говоришь? – наморщил лоб Олег. – Не помню, надо личное дело посмотреть. А чего хочет? Решила по-родственному хорошую должность получить? Жень, ты не беспокойся, мы ей коготки быстро обстрижем. Если она рассчитывает деньжат срубить влегкую, то… э-э-э… ты ей алименты не задолжал?

– Какие алименты, у нас детей не было. И не надо ей ничего.

– В каком смысле «ничего»?

– Во всех. Ни должности не надо, ни денег. Она вообще уволиться хотела, еле уговорил остаться.

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем уговорил остаться? Пусть бы увольнялась. Зачем тебе этот гемор?

– Ну… Это та самая Шубина, которую Трефилова на должность управляющего рекомендовала. Хороший специалист.

– И что? В городе специалистов недостаток? Я тебе за три дня…

– Нет, – резко перебил Евгений.

– У-у-у… – многозначительно протянул Олег. Отвернулся, отыскал взглядом Катю, махнул рукой: – Организуй нам кофейку, пожалуйста. Пирожные есть?

– Обязательно! – Официантка энергично тряхнула кудрявой головой, собрала грязную посуду и убежала на кухню.

Через пару минут перед мужчинами стояли симпатичные белые чашечки с тонким золотым ободком… Тьфу! Это же опять она, Машка! Это она говорила, что посуда в приличном доме должна быть исключительно белая, никаких узоров или цветочков! Тонкий золотой ободок – максимально допустимое украшение. Да что же это такое? Они женаты были всего два года, он холостяком в семь раз больше прожил! Так почему он даже посуду в свое кафе выбирал по ее правилам?

Евгений взглянул на пирожное, которое Катя поставила рядом с его чашкой, и немного расслабился. А вот фиг тебе, уважаемая Марина Анатольевна! Это ты никогда «картошку» за пирожное не считала, говорила, что это остатки недоеденных пирожных собирают, смешивают и какао-порошком закрашивают. И что есть эту гадость – себя не уважать. А он всегда любил «картошку», и сейчас любит! И никакие бывшие жены ничего с этим поделать не смогут!

Олег заметил, что начальник повеселел, но заговаривать с ним не торопился. Отхлебывал понемногу горячий кофе, заедал каждый глоток эклером с шоколадной помадкой и рассеянно оглядывал зал. Хорошо, что шефу тогда пришла фантазия купить «Вишенку». Уютно здесь, приятно… и посетители соответствующие. В основном «белые воротнички» из окрестных офисов. На алкогольную продукцию лицензия есть, и эта продукция в баре вполне достойно представлена – никакого «палева», за этим Семен Михайлович особо следит. И пьяных нет. Не только днем, как сейчас, но и по вечерам: приходят культурные люди, культурно заказывают коньячок или коктейль какой, культурно потребляют. Для коктейлей, кстати, специального мальчика взяли, бармена с дипломом. Казалось бы, нелепость – для того, чтобы томатный сок в водку налить, особые курсы заканчивать и диплом получать! А оказалось, есть смысл. Этот паренек просто чудеса творит! И ведь интересно ему, сам рецепты новые ищет, свое что-то придумывает, стаканы какие-то особые заказывает, ложечки специальные… В вечернее время у барной стойки не протолкнешься, со всего города любители-ценители съезжаются.

– И что ты улыбаешься? – спросил Евгений. Уже не сердито, только слегка сварливо. – О чем таком приятном задумался?

– О Генке нашем. – Олег кивнул в сторону пустующего сейчас бара. – Он ведь сам не пьет почти. Интересно, у него в генах платоническая любовь к алкоголю заложена?

– Это не гены, это чебурашки. Здоровый парень, на нем пахать можно, а он что? Из рюмочек башенки строит! Лучше бы делом занимался, деньги зарабатывал.

– Положим, зарабатывает он весьма прилично. Тебе в его годы такие доходы даже не снились.

– Сравнил тоже! Я в его годы… – Евгений снова помрачнел. – Женился я в его годы, блин.

– Жень, я не понял. – Олег сунул в рот остаток эклера и облизал пальцы. – У тебя с этой бывшей твоей какие сложности? Вопрос решим, не сомневайся, но сначала я должен знать, чего ты хочешь.

– Еще бы я знал, чего я хочу! Понимаешь, пятнадцать лет прошло. Тогда, после развода, я, конечно, уперся: мне, дескать, все равно, нам, мужикам, душевный покой дороже, а баба – последнее дело. Ушла, так даже лучше, теперь я развернусь, всего достигну… Представлял, как она на остановке стоит с кошелками, а я мимо на белом «мерседесе», и даже в ее сторону не смотрю. Потом прошло постепенно. Работал, бизнес ставил, расширялся… И когда действительно «мерседес» купил, про Машку даже не вспомнил. Где она, как, с кем – какая мне разница? А сейчас встретились, и я… не знаю, она вроде и не изменилась совсем. Но совсем другая стала. И я не знаю, как с ней разговаривать. Как раньше, не получается… Она даже на Машку бесится, хочет, чтобы я ее Мариной называл!

– Почему Мариной?

– Потому что папа с мамой так назвали. Она всегда Мариной была, для всех. Только для меня – Машкой. Раньше ей нравилось, а сейчас велела забыть. Марина она, видите ли, Марина Анатольевна Шубина… блин!

Настя была права – за прожитые вместе годы Марина достаточно хорошо изучила мужа и знала, как построить разговор, чтобы добиться конкретного результата. Понять бы еще самой, какой результат ей нужен? Чтобы Алексей превратился в грозного мужа и приказал: «Немедленно увольняйся!»… Или, наоборот, чтобы он обрадовался за любимую женщину – директор издательства, это карьерный рост, и не маленький.

И как обо всем рассказать, чтобы Лешке никакие мысли дурные в голову не полезли? Он, конечно, не ревнив… хотя до сих пор поводов не было ревновать. А директором стать очень хочется! Опыта у нее достаточно и нет сомнений, что под ее руководством «Лотос» будет процветать. Женьку вполне можно держать в рамках приличий. Он вменяемый человек и быстро поймет, что приключения ей не нужны. Может, обратит внимание на более доступные объекты, на ту же Настю, например. А Лешка разумный муж и без причины переживать не будет. Если все продумать и аккуратно выстроить взаимоотношения, то ситуацию можно разрулить к всеобщему удовлетворению.

Алексей был дома. Сидел за компьютером в рабочем кабинете и колдовал над чьей-то свадьбой. Свадебные съемки Алексей всегда старался превратить в волшебные фильмы, и заурядные гулянки после монтажа превращались в чудесные, необыкновенной красоты истории. Марине это не особенно нравилось. Она была не против красоты и волшебства, но уж очень много времени за те же деньги тратил муж на создание каждой сказки.

Вот и сейчас он задумчиво пристраивал к застывшим в танце фигуркам жениха и невесты полупрозрачные переливающиеся крылышки. Марина подошла ближе, посмотрела на монитор. Жених, светловолосый качок в смокинге, с эльфийскими крылышками выглядел достаточно нелепо, но это был просто условный грузчик в смокинге и с крылышками. А вот невеста… сама по себе эта невысокая стройная девушка с рыжими волосами была вполне симпатична. Но ее наряд! Белое платье с длинными рукавами, украшенными от локтя до запястья массой оборочек, с кружевным лифом и странного фасона юбкой, спереди не доходящей до колена, сзади она спускалась, превращаясь в шлейф, подметающий пол. Причем на края юбки тоже были пристрочены оборки. Привлекал внимание и вырез платья – узкий, но глубокий, почти до пупка. На ногах – белые ботильоны, украшенные крупными белыми же пуговицами. Разумеется, и на уложенных в сложную прическу рыжих волосах был закреплен не банальный веночек с фатой, а крохотная, размером со стакан, атласная белая шляпка-цилиндр. В общем, на взгляд Марины, крылья невесту уже не портили.

– Как тебе кажется? – не оборачиваясь, спросил Алексей.

– Очень глупо выглядят, – честно ответила она.

– Понимаешь, я хотел их первый танец под «Вальс Цветов» пустить. Пол и вообще все вокруг убрать, как будто они в небе кружатся. И розовые лепестки тоже кружатся вокруг них. Тогда крылья очень уместны были бы.

– Только не с этой парой. А они что, действительно под Чайковского танцевали?

– Нет, конечно. Там вообще не вальс был, а что-то из Верки Сердючки. Но если подработать немного, то будет смотреться вполне пристойно. Н-да, как-то на них крылышки не очень…

– Ужасно, – уточнила Марина, по мнению которой эта пара, вне зависимости от того, что и как они танцевали, выглядеть пристойно не могла в принципе. – «И Вальс Цветов» твой им не нужен. Ты им здесь саму Сердючку поставь, путь мелькает по всему экрану.

– А может, не одну Сердючку? – немного оживился Алексей. – Смотри, вот жених с невестой начинают танец… вот появляется здесь, на заднем плане, Верка Сердючка… вот я ее удваиваю… утраиваю…

Марина полюбовалась тем, как стройные ряды Верок Сердючек ритмично дрыгают ногами, а на их фоне танцуют молодожены с крылышками.

– Падающие звезды добавь, – посоветовала она. – И бенгальские огни.

– Может, сразу фейерверк?

– Тоже хорошо. Только крылья не забудь убрать.

– Угу… – Он принялся за работу.

Марина присела на мягкий диванчик так, чтобы муж мог ее видеть, не поворачиваясь.

– Мальчишки днем звонили, дед им рыбалку пообещал. Завтра поедут, уже и удочки приготовили.

– Знаю, мне они тоже звонили, хвастались. Коля показывал, как надо правильно забрасывать, и поймал Сашку на крючок.

– Не в лицо попал? – встревожилась Марина.