Правило завязанного шнурка, или Строгий постельный поход

«Сущее Безобразие!» – определил Миша, но решил, что ничего бояться не станет.

– Ой! – схватился Дедушка за голову: в неё Бабушкин пряник попал. До этого Дедушка с Мишей удачно ловили пряники и успевали их сжевать, пока не прилетит следующий.

«Суп посылать – расплещется. Пюре с котлетами – быстро остынет на свежем ветерке. А уж с пряниками не промахнусь», – так рассуждала Бабушка на кухне, доставая из духовки противень с пряниками. А потом она ловко метала их по одному своим дорогим и любимым путешественникам… До пенсии Бабушка тренировала сборную страны по гандболу. А мастерство на пенсию не выходит.

– Волнуется за нас, сердечная, – ласково поглаживая шишку на затылке, улыбнулся Дедушка. – Я нашу Бабушку уже пятьдесят счастливых лет знаю. С каждым часом её волнение будет нарастать. Значит, пряников ещё больше к нам прилетит. Чтобы остаться с головами на плечах, у нас с тобой один выход: обезвредить Бабушку ответным ураганным огнём.

– Что ты имеешь в виду?

– Письма! – воскликнул Дедушка. – Любовные письма! Будем регулярно посылать Бабушке сообщения: живы-здоровы, только что пообедали! Люби себя, как мы тебя!

– По мобильнику? – спросил Миша.

– В этой лопоухой тайге? – спросил Дедушка.

– Лопуховой, – поправил Миша.

– Всё равно связь плохая.

– Квадрокоптер! – предложил Миша. – Родители вчера подарили. Он доставит наши письма.

– Запрещено запускать. Мы в зоне фантастической опасности, – туманно, но убедительно проворчал Дедушка.

– Дупло! – осенило Мишу. – Просто волшебное дупло! Знаешь, сколько таких в лесу? А мы туда будем всё хорошее про нас говорить! Как в телефонную трубку!

Дедушка стал обстукивать кулаком растущие поблизости ели и лопухи. Могучие стволы гудели бронзовыми голосами. Ни дырки, ни трещинки в них – какие уж дупла…

– А это? – и Миша указал на ручей, который бежал неподалёку. – По воде звуки далеко разносятся!

– Знаю этот ручей, – кивнул Дедушка, – он как раз впадает в Москву-реку! А оттуда попадает в дома москвичей.

– Вот! Бабушка всегда может открыть кран на кухне или в ванной, а там наша любовь журчит…

Дедушка с Мишей присели возле ручейка на корточки.

– Бабушка, – закричал Миша, – у нас всё хорошо!

– Вы точно не голодные? Обед скоро! – принёс ручей бабушкины слова. – Я как раз помидоры мою, вот вас и услышала.

– Сама же пряниками аппетит нам испортила! – закричал Миша в ответ.

– Ну хватит, хватит, – проворчал Дедушка. – Теперь моя очередь.

И он наклонился низко-низко над ручьём и о чём-то долго, улыбаясь, беседовал с Бабушкой, с которой хотел прожить ещё пятьдесят счастливых лет.

Потом, конечно, ручей от переполнявших его чувств вышел из берегов. Миллионами сверкающих капель он поднялся в небо и воссиял золотым облаком.

Конечно, какой-нибудь Несведущий Человек мог бы подойти к сухому руслу и поехидничать: «А ручей-то – тю-тю». Но в таком случае лесные жители просто рассмеялись бы: «Да подними же ты голову! Если хочешь, становись под золотое облако, и на тебя прольётся Дождь Любви…»

Но Несведущий Человек не успел бы поехидничать. Потому что ручей быстро вернулся в своё русло. Ведь теперь он не просто журчал, а был важным каналом связи.

Миша, пока Дедушка разговаривал с Бабушкой, сшибал с репейника розовые ягоды, которые были как арбузы без корки, но с иголками. Лишь потом осторожно заглянул в подзорную трубу. А там – никакого глаза. Обыкновенная темнота. «Спрятался, – понял Миша. – Подкарауливает. Большой. С клыками. С когтями. И коварный. Надо быть начеку».

Но Миша не заметил, что на его ногах вдруг появились кроссовки с незавязанными шнурками. Шёл себе и шёл, шнурки шлёпали в пыли.

– Думаешь, кого мы поймаем? – спросил Дедушка, потирая руки.

– А обязательно надо кого-то ловить? – осторожно поинтересовался Миша.

– Бывалым людям возвращаться домой с пустыми руками? – хмыкнул Дедушка. – Несолидно!

– Возись потом, – пробурчал Миша. Он подумал: «Куда такого пристроить, с когтистыми лапами? На балкон? А кормить через форточку, чтобы не куснул клыками?»

– Да тебе-то чего? Это Бабушкина забота! – беззаботно махнул рукой Дедушка. – Повозиться, конечно, ей придётся. Бывают крупные экземпляры, до 400 килограммов. Поговаривают, они и детей в свои ямы утягивали.

«Я уже взрослый, – подумал Миша, – Дедушка сам говорил».

– Вначале Бабушка почистит голубчика от слизи, – продолжал Дедушка. – Чешуи у него нет, а вот слизи – бр-р-р! Потом надо отделить его усатую башку, хвост и плавники…

«Значит, без когтей, только с клыками, – решил Миша. – Или на плавниках могут быть когти?»

– Потом всё это в кипяток подсоленный, да с лучком, мелко порезанным, пять картофелин, четыре помидорки… – причмокивая, рассказывал Дедушка.

– Его что, есть придётся? – поморщился Миша.

– Из голов, хвоста и плавников уха получается знатная! Всё остальное мясо – только на жарку! – облизнулся Дедушка. – А самые известные разновидности этой рыбы – сом обыкновенный и сом американский.

– Так ты опять про рыбалку? – возмутился Миша. – Договорились же: возьмёмся за удочки, когда проголодаемся. Пообещай, что раньше не вспомнишь!

Но Дедушка тянул ноги по-походному, струночкой, и похрапывал, поэтому ничего не мог обещать. Миша даже обрадовался: «Самое интересное место рядом. Дедушка всегда на самом интересном месте засыпает, когда читает мне книжки!»

Миша всё время был начеку. Шёл впереди Дедушки и смотрел пытливым взглядом вначале налево, потом прямо, потом направо. Потом ещё раз направо, потом прямо, потом налево. Но не оглядывался. Поэтому не заметил: когда тропинка свернула, только он продолжил по ней путь. А Дедушка маршировал ровным походным шагом, не меняя прежнего направления: всё прямо и прямо…

Себе под ноги Миша тоже не смотрел.

И тут яма…

Падать было даже приятно. Что ни говорите – свободный полёт. И приземлился удачно. На что-то почти мягкое. На что именно – не разглядеть. Ночь наступила. А Луну и звёзды заволокло туманом.

Что-то мягкое под Мишей заворочалось и, кажется, икнуло. «Это кто-то, не что-то!» – понял Миша и осторожно его погладил. Слизи не обнаруживалось. Вроде бы густая длинная чешуя. Или это короткий редкий мех? А про клыки сразу не спросишь. Поэтому Миша просто сказал:

– Я Миша. А ты кто?

– Не помню, – пропищал кто-то противным голосом.

– А сюда как попал?

– Не помню! Не помню! – и кто-то всхлипнул. Но тут же пропищал: – Я тебя съем… Не помню почему, но чувствую – должен.