Инна. Повесть о любви

Я только сейчас заметил огромный торт на подоконнике. Инна взяла блюдо с тортом и поставила на стол. Затем отрезала огромный кусок, положила на блюдце и придвинула его ко мне.

– Угощайся. Очень рада, что ты приехал, и мы увиделись после стольких лет. Чай, кофе?

– Спасибо. Мне как-то неловко тебя беспокоить, заказывать. Буду, что и ты. И когда ты успела такую красоту сотворить? Кстати, где Юра? Мы его не подождём? Он не обидится, что мы к торту приступили без него?

– Я не знаю, придёт ли он вообще. В последнее время он об этом не предупреждает. Приходит и всё.

– Почему?

– Не знаю. Что-то разладились наши отношения, будто кошка чёрная между нами пробежала. Но я не хочу об этом говорить.

В эту минуту послышался свист. Вот и Юра – лёгок на помине. Инна вышла из веранды, её не было около пяти минут, но потом послышались голоса:

– Я же говорил тебе, что не люблю заходить в дом. К чему эта глупая затея? Чем ты ещё хочешь угостить? Угостила бы собой.

– Не вижу ничего плохого в своём приглашении. Ты идёшь?

– Ладно, пошли.

Инна и Юра показались в дверях веранды. Последний был явно в плохом расположении духа. За такие грубые слова, что я слышал, можно и заехать. Глаза парня округлились, когда он увидел меня. Я понял, Инна ему не рассказала о моём визите.

– Привет, Юрий, – лучезарно улыбаюсь я ему.

– Здорово, – отвечает он, мрачнее тучи.

– Познакомься, Юра – это Павел. Мы в детстве были с ним большими друзьями, потом не виделись семь лет, и вот, он приехал.

– Вижу, – процедил сквозь зубы Юра.

– Как жизнь? – спрашиваю его.

– У тебя, думаю, прекрасно, – отвечает он и смотрит на меня вызывающе.

Мне смешно. Ну и петух. Я отправляю ещё один кусочек бесподобного торта в рот.

– Как называется этот шедевр? – спрашиваю очаровательного кондитера.

– «Лебединое озеро», – смеётся Инна и придвигает блюдце с тортом Юре, наливает чай в чашки.

Чтобы нарушить напряжённую тишину, я пытаюсь начать беседу:

– Такая жара стоит в эти дни. Тяжко. Юра, ты хорошо

переносишь жару?

Он мне не ответил, посмотрел, как на врага народа и обратился к Инне.

– Мы можем поговорить две минуты без свидетелей?

Она вздохнула, извинилась передо мной, и они вышли. Форточка на веранде была открыта, и я, хоть и не подслушивал, но слышал все слова, которые они сказали друг другу.

– Его обязательно нужно было звать сегодня? Небось, надеялась, что я не приду?

– В последнее время мне уже трудно предугадать твой приход.

– Ты очень изменилась. Ведёшь себя дерзко.

– Но что плохого я сделала? Почему ты злишься? Посидим, поедим торт, поболтаем.

– Тебе бы только болтать. Так, выбирай – ты его выпроваживаешь, и мы идём к реке, или я ухожу.

– Но он ведь гость. Мой друг.

– Я всё понял.

Разговор прекратился, послышался звук удаляющихся шагов и стук железных ворот. Открылась дверь, и вошла Инна, очень расстроенная.

– Он обиделся? – тихо спросил я.

– Да. Но на что здесь обижаться? В последнее время, что ни сделаю, всё не так.

– Странно.

– Да, странно.

Инна была подавлена, даже не попробовала своего торта.

Сидела молча. Я не могу её такой видеть.

– У тебя есть карандаш и чистый лист бумаги? – вдруг спрашиваю я.

Инна на меня удивлённо смотрит. Мне показалось, что она даже немного заинтригована.

– Карандаш есть, а вот с бумагой негусто.

– Ты можешь меня подождать, всего одну минутку? Я мигом!

Очень быстро я бегу домой, беру большой чистый лист бумаги, несколько простых карандашей и возвращаюсь к Инне на веранду. Она сидит за столом, опустив голову на руки.

Глаза у неё невероятно печальные, но такие прекрасные. Мне кажется, в них слёзы. Этого я не вынесу.

– Инночка, вот сиди так, не шевелись. Здорово. Я нарисую твой портрет.

– Портрет?

– Да. Я хорошо рисую. Я учился в художественной школе и даже хотел поступать в художественное училище, но потом передумал. Всегда мечтал нарисовать твой портрет.

– Это интересно. Ещё никто до тебя этого не делал.