Звездная симфония

– Новое произведение? – юноша снова заинтересовался, – Подожди, я как раз захожу в ящик, сейчас посмотрим.

Последовала короткая пауза, во время которой, судя по доносившимся с того конца звукам, Юра ждал, пока его компьютер откроет файл.

– Ничего себе! – воскликнул Юра в телефон, – Ты где это взяла?! У тебя, что знакомый Моцарт имеется? Никогда такого не видел!

– Боже мой! – тоже воскликнула Юля, не ожидавшая такой бурной реакции со стороны своего обычно мало эмоционально братца, – Что там такое?

– Да ничего, просто самое грандиозное произведение, какое я видел, включая лучших европейских композиторов, – в голосе Юры слышались лёгкие истерические нотки, смешанные с едва прикрытым восторгом и недоумением.

– Это можно исполнить? – нетерпеливо спросила Юля.

– Можно, – нетвердо ответил Юра, – с оркестром. Но ты, кажется, хочешь, чтобы я это один сделал.

– А ты не сможешь? – обречённо выдохнула Юля, уже зная, что услышит в ответ.

Но Юра ответил не сразу. Будто размышляя о чём-то, он сосредоточенно сопел в трубку, что-то прикидывая про себя.

– Тебе повезло, – наконец произнёс он бодро, – что твой двоюродный брат увлекается не только музыкой, но и программированием, и что и то, и другое ему неплохо даётся.

«А ещё, что он чрезвычайно скромный», – про себя добавила Юля, а вслух сказала:

– Так ты сможешь?

– Думаю, да.

– Спасибо! – радостно воскликнула Юля.

– Не за что, – ответил Юра. – Мне и самому интересно, что получится.

– Сколько примерно это займёт времени?

– Ну, – задумчиво произнёс Юра, – у меня есть одна программка, которую я возьму за основу, допишу, немного переделаю. Потом ещё подогнать, обработать… Короче, если ни на что больше не отвлекаться, то в неделю уложиться можно.

– Ты же не можешь целыми днями над этим сидеть, у тебя учёба, – возразила Юля.

– Да, – с досадой согласился Юра, – плотно заняться не получится. Но, если привлечь Саньку к работе над программой, вдвоём мы справимся быстрее.

– Хочешь показать ему симфонию? – обеспокоенно спросила Юля. Ей совсем не хотелось, чтобы посторонние видели её сокровище, она и к Юре-то обратилась лишь из крайней необходимости.

– Нет, пока не собираюсь, – немного успокоил её Юра, – я хочу, чтобы он помог мне только по технической части. Мы давно собирались сделать что-то в этом роде, но все руки не доходили… В общем, я уверен, что он заинтересуется. Как будет результат, я тебе сразу позвоню.

– Спасибо, спасибо! – радостно кричала Юля в трубку, – с меня торт!

– Я не люблю сладкое, – смущённо побормотал Юра.

Пусть порой он и любил побурчать или ленился сделать что-то, но в помощи никогда не отказывал. А если его начинали благодарить или хвалить, всегда смущался, хоть и был собой доволен.

– Тогда килограмм лимонов! – пошутила Юля, – Ещё раз спасибо!

– Ладно, – Юра напустил на себя серьёзность, – до связи.

– Пока!

Юля кинула телефон на прикроватную тумбочку и пошла к шкафу переодеваться.

«Симфония тысячи искр»

Увы, Юра не уложился с воспроизведением симфонии ни в семь, ни в десять дней. Лишь спустя две недели юноша позвонил своей двоюродной сестре и сказал, что у него вроде бы получилось написать программу, способную исполнить это музыкальное произведение на основе нот, которые прислала Юля. К сожалению, Юра не мог отправить его ей по электронной почте, поскольку у него накрылся интернет, так что остаётся только перенести с помощью флэшки. Юля с радостью бы тут же помчалась в город к тёте и дяде, но время было уже позднее, поэтому ей пришлось ждать следующего дня.

Пока Юля ждала результатов работы своего брата, она не тратила времени впустую, с самого начала поняв, что каким бы чудесным воздействием на разум человека не обладала «Симфония тысячи искр», оно будет сильнее, если сознание уже подготовлено. А лучшей подготовкой к межпланетным путешествиям и телепатическим контактам, несомненно, была очистка мозгов от всяческого забивавшего их мусора, то есть от непрестанно жужжащих в нём мыслей. В общем, для начала Юле нужно было научиться НЕ думать, заглушить какофонию мыслей в голове, остановить внутренний диалог, добиться хотя бы относительной тишины. Учитывая её загруженность на учёбе и работе, заниматься успокоением и расширением своего сознания девушка могла только дома. Каждый вечер перед сном, забравшись в кровать и устроившись поудобнее, она пыталась выгнать из головы все мысли, кроме одной, например, образа морского побережья, который был ей хорошо знаком. На этой единственной картине Юля пыталась сосредоточить всё своё внимание и тем самым заставить замолчать хор остальных мыслей и прекратить их непрерывное мелькание.

Во время своих тренировок – иначе это занятие назвать нельзя, поскольку оно требует значительных усилий – Юля периодически с горькой усмешкой вспоминала часто произносимую людьми фразу: «я ни о чём не думаю». Как смешно слышать эти слова от человека, у которого в голове наверняка стоит гомон бессвязных мыслеобразов, густой пеленой окутывающих его разум на протяжении всей жизни. Лишь попытавшись хоть раз очистить своё сознание, понимаешь, насколько эта пелена прилипчива и вездесуща, она – удушливый смог, мешающий чётко видеть мир.

Однако какой бы трудной не была задача, её можно решить, если проявить упорство и терпение, а главное, если сильно желать это сделать. Постепенно, медленно Юля двигалась к своей цели, настойчиво упражняясь в управлении своим разумом каждый день. Движение это не было ровным, оно шло с переменным успехом. В один вечер ей удавалось почти утихомирить свои мысли и сосредоточиться на образе спокойного синего моря, а в другой она едва могла ненадолго задержать внимание на водной поверхности и не соскользнуть в пучину ментального хаоса. К тому же регулярно давала знать о себе усталость, и Юле приходилось сопротивляться подступавшему сну, ещё более сильному в тихой темноте спальни. По этой причине тренировки легче проходили в выходные дни, чем в период рабочей недели.

Несмотря на то, что продвижение вперёд не давалось Юле легко – как часто бывает при освоении нового умения – она стремилась к успеху изо всех сил, поэтому ей удалось за две недели добиться большого прогресса. Самым важным было то, что Юля смогла нащупать в недрах своего сознания некую область, которая всегда была спокойна. Где-то очень глубоко внутри её существа находилось что-то вроде «безмолвного фундамента» без мыслей, без эмоций – ровно сияющий столб совершенной невозмутимости. Этот «безмолвный фундамент» стал основой её дальнейшего развития. Опираясь на него, Юля смогла начать распространение царящей в нём тишины на весь свой разум. И к тому моменту, когда раздался заветный звонок от Юры, она уже умела достаточно эффективно использовать приём «погружения», чтобы отключиться от назойливых мыслей. Она не могла заглушить их силой – как невозможно развеять туман, колотя по нему кулаками – но научилась ускользать от них в свой внутренний океан безмолвия.

Вечером понедельника, после разговора с двоюродным братом, Юля засиделась со своими умственными упражнениями дольше обычного. В этот раз ей потребовалось больше времени, чтобы утихомирить свой взбудораженный новостями ум, в который то и дело проникали мысли том, как она будет слушать симфонию, и какой она может быть. Но, в конце концов, Юле удалось заставить себя не думать об этом и переключить сознание в режим растущей неподвижности, которая обеспечила ей освежающий ночной отдых.

На следующий день Юля не помнила почти ничего из того, что снилось ей прошедшей ночью, кроме одного последнего видения, явившегося незадолго до того, как сработал будильник. В одиночестве она брела неведомо куда по огромной плоской пустыне, чёрное небо над её головой было усыпано крупными звёздами, такими яркими, что они освещали мелкую острую гальку, устилавшую землю. Идя вперёд, Юля неотрывно смотрела на далёкие светила, горящие в небесах, не было никаких преград между ней и ими, казалось, каждый новый шаг приближает её к звёздам. Но то была лишь иллюзия, ведь Юля шла по земле, а они плыли в небесах, и как бы быстро она не двигалась, ближе к ним она не станет, если только… Если только она не найдёт дорогу в небо. И стоило Юле подумать об этом, как в ясной тишине ночной пустыни раздался чей-то негромкий голос, звучавший будто отовсюду. Он сказал: «Ты узнаешь дорогу к звёздам, но помни, обратного пути не будет». Девушка замерла на месте, устремив взгляд к огням космоса, и прошептала в ответ без капли сомнения: «Я согласна».

Утро вторника началось, как обычно это бывает зимой – за окном темно, холодно, снежно, вставать не хочется до такой степени, что одна только мысль о том, чтобы вылезти из-под тёплого одеяла причиняет почти физические страдания. Но вставать приходится, ведь нужно собираться и ехать на учёбу, а потом ещё и на работу. Единственное приятное событие, которое сулил Юле грядущий день – это получение заветной флэшки с симфонией, её Юра обещал передать через свою маму. Пролежав в кровати минут на пять больше обычного, Юля смогла-таки собрать волю в кулак и подняться, а дальше последовало полусонное заправление постели, вялая зарядка, душ, завтрак и снова в путь через бескрайние снега, правда, не на собаках.

Университет, первая пара, в аудитории половина состава группы. И на том спасибо, поскольку явиться на лекцию по «зачётному» предмету к 8.30 – это выше сил среднестатистического студента юридического факультета. Ко второй паре плотность «населения» в корпусе заметно возрастает, особенно на территории буфета, а к третьей она достигает своего пика. У Юлиной группы третьей и четвёртой парой стоял семинар по Савкиной, на которой им предстояло публично представить свои законопроекты по любой актуальной, на их взгляд, тематике.

Юля разработала поправки к Трудовому кодексу в отношении сроков декретного отпуска. Она предлагала перенести его начало с семимесячного срока беременности на тот момент, когда женщина узнала, что беременна. Обосновала свое предложение девушка тем, что именно на начальных стадиях беременности особенно велик риск выкидыша, то есть женщина должна быть избавлена от всевозможных стрессов и прочего негативного воздействия как можно раньше. Другие студенты в её группе также предлагали внести поправки в статьи кодексов, федеральных и региональных законов. Некоторые подготовили проекты целых законов. Каждый вкратце рассказывал о своей работе и пояснял выбор нормативного акта, при этом Савкина Людмила Фёдоровна всех внимательно слушала и задавала вопросы, а также предлагала это делать коллегам отвечающего.

Из всех выступлений Юле запомнилось одно, показавшееся наиболее интересным и посвящённое проекту корректировки перечня основных неотъемлемых прав человека, который сделала Настя Лесовская. Она считала необходимым ввести понятие права на «здоровую духовно-нравственную атмосферу» – по аналогии с правом на благоприятную окружающую среду – и закрепить его в числе первостепенных прав человека.

– В Конституции Российской Федерации, – говорила Настя, – закреплено право каждого человека на благоприятную окружающую среду, то есть на среду, не загрязнённую производственными, бытовыми отходами либо отходами вследствие техногенной катастрофы, и тому подобным. Посредством закрепления данного права закон защищает человека от негативных последствий, в частности, от различных заболеваний, которые может вызвать загрязнение природной окружающей среды. По моему мнению, закон должен подобным же образом защищать людей и от психических расстройств, появлению и усугублению которых способствует загрязнение духовно-нравственной окружающей среды.

– Очень интересная идея, – сказала Людмила Фёдоровна, выслушав доклад Насти, – но довольно труднореализуемая, начиная с самого понятия здоровой духовно-нравственной среды. Что конкретно вы под ним подразумеваете? И каким образом, по вашему мнению, государство должно обеспечивать право своих граждан на неё?

– Всё просто, – отвечала Настя, – здоровая среда – та, в которой человек не подвержен риску получения психического заболевания, либо в которой этот риск сведён к минимуму. Обеспечить здоровое состояние духовно-нравственной среды государство может посредствам устранения из общественной жизни факторов, вызывающих психические расстройства. В этой связи я считаю необходимым фильтровать по признаку культурной ценности и нравственного уровня информацию, распространяемую СМИ (прошу прощения за тавтологию) и, в первую очередь, телевидением. Средства массовой информации оказывают сильнейшее влияние на сознание современного человека, особенно на детей, участвуя в формировании их личности, поэтому необходимо тщательно фильтровать содержание информационного потока.

– Не могли бы вы сказать, что именно, по вашему мнению, должно быть устранено из СМИ, – произнесла Людмила Фёдоровна с вежливым интересом. – Думаю, вашим однокурсникам будет интересно послушать, ведь тема столь необычна.

– Начать нужно с устранения того, что может оказать пагубное воздействие на состояние психически неустойчивых лиц, которые, как известно, чрезвычайно подвержены влиянию извне. Так, в СМИ не должны рекламироваться различные формы асоциального поведения, как это делается сейчас. Кроме того, в процессе планирования новостных выпусков и освещения отдельных происшествий, сообщение о которых особенно опасно с точки зрения воздействия на нестабильных индивидуумов, непременно должны участвовать высококвалифицированные психологи, а, возможно, даже и психиатры. Честно говоря, я не понимаю, почему это не делается до сих пор. Элементарное наблюдение показывает, что чем больше по телевидению рассказывают, например, о стрельбе в общественных местах или самоубийствах школьников, тем чаще это происходит. Очевидно же, что подростки и взрослые с неустойчивой психикой просто-напросто копируют разрекламированное в СМИ поведение и способ жизни. Кто-то стремится подражать бездарным попсовым звёздам, а кто-то маньякам… Отсюда вывод: из телевидения, Интернета, радио необходимо устранять всё, что способствует выращиванию из детей и подростков психопатов, заменяя это материалом, обеспечивающим подлинное духовное развитие, то есть действительно качественным искусством, научно-популярными передачами и так далее – всем тем, что развивает ум и укрепляет психику, а значит повышает их сопротивляемость различным расстройствам.

– Но нельзя же полностью исключить из новостных блоков сообщения о совершённых преступлениях, в том числе, об убийствах и тому подобном, – возразила Людмила Фёдоровна. – Люди должны знать, что происходит в мире, как говорится: «Предупреждён, значит вооружён».

– Безусловно, общественность должна быть осведомлена о случаях противоправных деяний, в том числе и в целях их профилактики, однако противоправное поведение не должно популяризироваться. Конечно, нужно рассказывать о том, что бывают те же маньяки, но не следует так подробно, буквально смакуя каждую деталь, как это любят журналисты, излагать все подробности их преступлений. Иначе получается этакое видео пособие для будущих серийных убийц… Вот в целом суть разработанного мною проекта.

Выступление Насти вызвало неожиданно много вопросов со стороны «внимательно» слушавшей его аудитории – целых два. Горячий студенческий интерес к теме разделила и преподавательница, задав по завершении Настиной речи ещё один вопрос и прочитав короткую лекцию о ныне существующих правовых способах защиты нравственности, которая породила жаркую дискуссию между ней и двумя-тремя студентами. Остальные участники семинара, включая Юлю, игнорировали дебаты, градус которых повышался с каждым сказанным словом, и тихо сидели на своих местах, думая каждый о своём.

Юля размышляла о предложенном Настей проекте, бесспорно ставшем самым амбициозным из озвученных в этот день. Она во многом соглашалась с идеями своей одногруппницы, но понимала, что их реализация потребовала бы проведения масштабной, всесторонней и крайне затратной в финансовом и временном отношении работы. Своих размышлений девушка не прервала, даже когда пара закончилась, и пришло время покинуть из аудитории. Юля так глубоко ушла в себя, что не сразу поняла, о чём её спросила шедшая рядом Даша.

– Извини, что ты сказала? – переспросила Юля.