Друг большого человека

– Всего лишь «будете считать»? – уточнил Вандовский.

Мэр то ли кашлянул, то ли хмыкнул, а Тишаев быстро стрельнул глазами – сначала настороженно в сторону Романцева, а потом недовольно в сторону гостей.

– Я вас не знаю, – сказал мэр сухо.

– Мы тоже вас не знаем, – ничуть не смутился Игорь. – Однако согласились поработать на вас. Хотя мы не из полиции, не из следственного комитета и ничего расследовать не обязаны. Но к нам тоже обратились весьма серьезные люди…

– Поймите нас правильно, – поспешно встрял Казик, пнув под столом Игоря. – Просто мы хотим, чтобы между нами с самого начала была ясность. У вас есть определенная заинтересованность, у нас есть определенные обязательства, и чтобы выполнить ту работу, которую от нас ждут, нам нужна ваша полная поддержка и доверие. Если же это не получится, увы… мы вряд ли будем вам полезны.

– Вы получите полную поддержку, – заверил мэр. – Аристарх Иванович будет оказывать вам оперативную помощь. Я в свою очередь тоже всегда на связи.

– Да-да, конечно, я окажу любую помощь, – заверил Тишаев.

– Замечательно, – послал на противоположную сторону стола улыбку Казик. – Тогда о главном. Скажите, что вы действительно хотите выяснить? – Слово «действительно» Казик произнес с особым нажимом.

– А разве вас не проинформировали? – задал встречный вопрос Романцев.

– Проинформировали, – перехватил инициативу напарника Игорь. – Вас интересуют работники вашего Аппарата.

При этом он выразительно посмотрел на Тишаева.

– Я в курсе этой ситуации, – спокойно выдержал взгляд руководитель Аппарата.

– Вы рассчитываете найти среди ваших сотрудников убийцу или хотите получить подтверждение, что они ни при чем? – продолжил допытываться Вандовский.

– Я хочу знать правду! – твердо сказал Романцев и добавил: – Мы с Аристархом Ивановичем должны знать правду.

Игорю вдруг стало весело: «Мы с Аристархом Ивановичем»! Надо же, какая консолидация, причем с абсолютной уверенностью, что ближайший сподвижник уж точно святой.

Почему-то ему очень захотелось потоптаться на этом Тишаеве, хотя никакого повода тот вроде бы не дал. Ну да, поглядывал на Вандовского с Казиком с эдакой въедливостью, губы недоверчиво кривил и одновременно бросал на мэра внимательный, словно ждущий немедленных указаний взгляд, и складывал губы в сосредоточенную гузку, но ведь это не повод, чтобы на человека ощериваться! За свою недолгую, но весьма бурную работу в полиции Игорь успел насмотреться на разных людей, и в том числе на чиновников, которые вовсе не были на одно лицо – разные они имели лица, и порой достаточно приличные.

– А если, Вячеслав Васильевич, окажется, что к убийству Бузмакина причастен руководитель вашего Аппарата? – спросил Игорь с внутренним злорадством и совершеннейшей внешней бесстрастностью.

– Вы обо мне? – спросил Тишаев так, словно под руководителем Аппарата Вандовский подразумевал уборщицу тетю Глашу.

Игорь неопределенно пожал плечами.

– Если вы получите неопровержимые доказательства, что Леонида Борисовича Бузмакина убил я, можете сажать меня в тюрьму, – холодно проговорил Тишаев и, вперившись взглядом в Романцева, добавил: – Только никаких подобных доказательств, Вячеслав Васильевич, быть не может.

– Господа! – вновь встрял Казик. – Не поймите, пожалуйста, нас с Игорем Анатольевичем превратно!

Игорь вновь внутренне усмехнулся: «Мы с Игорем Анатольевичем»! Это уже не консолидация, это уже почти стенка на стенку.

– Просто мы хотим, – продолжил Казик, – четко и ясно понять, насколько вы готовы к абсолютно объективной информации.

– Мне нужна именно такая информация, – не просто твердо, а уже сурово сказал мэр.

– Сделаем все, что в наших силах, – с подчеркнутым почтением проговорил Аркадий Михайлович.

– Надеюсь, – кивнул Романцев и нажал кнопку селектора. – Людмила, приглашай в кабинет.

Первой вошла невысокая, сухощавая, коротко стриженная брюнетка, которую со спины запросто можно было принять за угловатого подростка, причем, скорее всего, мальчика. У нее был решительный шаг, решительный взгляд и решительный голос, каким она произнесла слово «Здравствуйте».

«Ада Юрьевна Гудовская, помощница по оргработе, главная помощница», – вспомнил Игорь женщину с одной из фотографий, принесенных Эдиком Скворцовым.

Рядом с Гудовской, словно стража, возникли двое молодых мужчин – один, похожий на былинного молодца, и второй, сильно смахивающий на поэта-романтика.

«Никита Сергеевич Гальцев и Кирилл Алексеевич Логинов – помощники-ординарцы, как охарактеризовал их все тот же Скворцов».

За мужчинами, буквально прячась за их спины, в кабинет проскользнула полноватая женщина с классическим русским лицом и русыми волосами, сложенными в пучок у самой шеи.

«Татьяна Федоровна Конькова, консультант Аппарата», – сообразил Игорь и тут же напрягся, внимательно вперившись взглядом в женщину, вошедшую вслед за Коньковой.

Она вряд ли могла претендовать на титул первой красавицы, но каштановые волосы до плеч и светлые глаза делали ее лицо весьма привлекательным. Игорь еще вчера, разглядывая фотографию, под которой стояла надпись «Марина Евгеньевна Назарова», обратил внимание на это лицо, а если точнее – на глаза, которые чем-то притягивали, но он не мог понять, чем именно. Он видел куда более красивых женщин с куда более красивыми глазами, но вот эти почему-то цепляли.

Вчера Игорь решил, что это эффект удачной фотографии, но сегодня, только взглянув на Назарову, понял, что искусство фотографа здесь ни при чем.

Марина Евгеньевна внимательно посмотрела на Игоря и вдруг резко отвернулась, села в самом дальнем конце стола и принялась сосредоточенно изучать висевшие на стене часы. И даже когда Романцев представил ее гостям, головы почти не повернула, лишь коротко кивнула.

«Чего это она?» – подумал Игорь, но размышлять на эту тему не стал, решив, что разберется потом. Если, конечно, желание возникнет или нужда заставит. Тем более что сейчас его куда больше занимал другой вопрос: какую версию мэр придумал для своего Аппарата? Не станет же он правду-матку рубить, дескать, вознамерился я, друзья мои и соратники, проверить, а нет ли среди вас того самого, кто моего друга Лёню укокошил.

Романцев ни в какие особые фантазии пускаться не стал и тем самым выбрал, судя по всему, самый верный вариант. Просто пояснил друзьям и соратникам, что Аркадий Михайлович Казик и Игорь Анатольевич Вандовский подключаются к расследованию смерти Леонида Борисовича, работая в тесном контакте с правоохранительными органами и лично с ним, мэром. Чтобы не возбуждать кривотолков, именно этим товарищам, большим специалистам по выполнению деликатных поручений, поручено выяснить целый ряд обстоятельств непосредственно в стенах мэрии, и сотрудники Аппарата должны оказать здесь всяческое содействие. Первым этапом этого содействия станут беседы с каждым из сотрудников, к чему следует отнестись с максимальным вниманием и полным пониманием.

Игорь полагал, что подобное указание начальника вызовет некоторое смятение в рядах подчиненных, однако ничего подобного не произошло. Все отнеслись к этому довольно спокойно, если не считать реплики, брошенной Адой Юрьевной Гудовской:

– Мы в первый же день общались со следователем и рассказали, что знали.

– Это был предварительный разговор, – счел нужным пояснить Романцев. – Сейчас могут возникнуть дополнительные детали, так что постарайтесь поточнее отвечать на вопросы, которые вам зададут. И вообще, – строго добавил мэр, – любые обращения к вам наших гостей считайте моим прямым указанием.

Последующие несколько часов Вандовский и Казик провели в обстоятельных беседах, которые прерывались лишь на тридцать минут, посвященных скорому, но весьма вкусному обеду. В гостиницу они вернулись переполненными разговорами, чья суть, однако, умещалась всего в четыре слова – ничего заслуживающего особого внимания.

В то время, когда убили Бузмакина, все сотрудники Аппарата были на своих местах. Разумеется, не сидели пришитыми к стульям – кто-то куда-то выходил, к кому-то заходил, с кем-то общался, но точных деталей никто особо не помнил, а потому и алиби не имел. Алиби было только у секретаря руководителя Аппарата, находившейся на больничном, и у дежурившей в тот день секретаря мэра Людмилы (вторая секретарь отдыхала и в мэрии не появлялась). Людмила из отсека мэра, где кабинет, комната отдыха, приемная, техническое помещение с туалетом для секретарей и холл для посетителей, ни разу не отлучалась – это подтвердил охранник, который постоянно сидит у входа в отсек.

– Предлагаю пойти в мой номер и подбить баланс, – сказал Игорь.

– О! – хихикнул Казик. – Подозреваю, что глубоко в подсознании вы ощущаете себя бухгалтером.

– Или хулиганом, – усмехнулся в ответ Игорь. – Это я по поводу «подбить».

– Разумно, – согласился Аркадий Михайлович. – Но еще разумнее встретиться в моем номере. У меня есть кофе, чай и печенье. Так что совместим приятное с полезным.

– Полезное с вредным, – поправил Игорь. – Но я не ваша сестра, – успокоил он, – и не стану считать съеденные вами калории в виде полноценного обеда и пяти пирожков с брусникой.

– Пяти?! – поразился Казик. – Не может быть!

– Ну, пусть трех, – отступил Вандовский. – Но только пирожки были большие.

Они еще немного поговорили о еде, как иные люди для разрядки болтают о погоде, но только до того момента, как вошли в номер Казика и вынули из сейфа, вмонтированного в глубине шкафа (вот что значит приличная гостиница, сейфы в каждом номере!), папки с досье, принесенные полковником Мазиным и Эдиком Скворцовым.