Испытание для мажора

– Но… – начал брат, но не договорил и облегченно выдохнул, – так может, в дом его тоже?

– Нет, – я была категорична. – Иди и ложись спать.

Вова не стал спорить, ушел без возражений, а я принялась за работу. И если обтереть доходягу было легко, то влить в него парацетамол оказалось испытанием.

Как ни пыталась заставить выпить – выплевывал, будто специально. В какой-то момент разозлилась и гаркнула:

– Сейчас к Люде отведу и уложу в ее постель! А ну пей, живо!

Уж не знаю, понял ли бредящий Дима угрозы, или испугался моего крика. Но спокойно выпил баламутную жижу, и я опустила его голову на спальник.

Пока в очередной раз обтирала его тело, он снова что-то бормотал в бреду, я даже не прислушивалась. А когда бросила полотенце в таз и собралась уходить менять воду, меня вдруг схватили за запястье и силком вернули на место.

– Офигеть. Больной, а силы, как у слона! – возмутилась, глядя на плотно сжатые губы Димы.

Надо бы еще стакан воды ему принести попить. А он схватил меня мертвой хваткой и не отпускал. Невозможно разжаться пальцы!

– Дима, отпусти меня, – попросила, а он вдруг выкрикнул:

– Кто вам приказал?

– Приплыли…

Отпускать меня, по-видимому, никто не собирался.

Облизнулся резко и, собрав языком остатки парацетамола, скривил морду. Снова выкрикнул в сердцах:

– Опоила меня, зараза…

Нет, ну ты посмотри на него! Вот и делай людям добро.

– Я тебе жаропонижающее дала, кретин!

Пришлось постараться, но я отодрала от себя его пальцы и спешно встала. Не успела выскочить из сарая, меня остановил болезненный стон:

– Не уходи…

Пришлось обернуться и пообещать:

– Воду поменяю и вернусь.

Температура спадала медленно несмотря на то, что обтирала его уже водой, разведенной со спиртом. Да и Дима продолжал говорить странные предложения, но стало понятно, что в бреду он вспоминал то, что с ним приключилось.

По крупицам собрала информацию и, если верить мужчине, то его сначала опоила некая девица в клубе. Потом под предлогом жаркой ночи увела в туалет, пристегнула наручниками, а очнулся он уже когда его избивали двое отморозков. Не густо… но уже хоть что-то. Стало немного жалко доходягу, ведь просто так опаивать и не похищать человека никто в здравом уме не станет.

– Так во что ты вляпался? – спросила, не рассчитывая на ответ. – И во что теперь вляпалась я?

Не хотелось думать, поэтому просто стала снова и снова протирать мужчину в надежде, что ему скоро станет легче.

Под утро я уже клевала носом от усталости, но все же дала Диме еще парацетамола. В какой-то момент просто прилегла, чтобы отдохнуть. Расслабилась и, внезапно, уснула.

***

Он уже давно не спал и чувствовал, как отвратно ломит все тело. Даже что-то тяжелое давило на грудь, мешая нормальному дыханию. Однако головная боль притупилась и настало частичное облегчение, поэтому остальное ему сейчас казалось ерундой, не стоящей внимания. По крайней мере, мужчина не испытывал адских мук от тошноты и желания удариться головой об стену. Просто чтобы унять ту дикую боль.

Мужчина помнил, как ни странно, где находился и ему не нужно было открывать глаза, чтобы осмотреться. Он все еще в сарае той странной девицы Кати. И ее брата Вовки. С которым, собственно, и должен был провести ночь в сарае.

– Эй, мелкий, ты что уснул на мне?

Мужчина потянулся рукой и дотронулся до спины, но пацан не среагировал. Медленно и неохотно он распахнул глаза, но взор был нечеткий. Прошла долгая минута, прежде чем мужчина смог разглядеть мирно спящую на него груди девицу.

И не понял сначала – глюк или реальность. Но боль от давления ее тела на грудь, однозначно, реальная. Это еще что за номер? Ему хватило ума не заорать на наглую девицу, должно ведь быть ее поведению объяснение.

Оглянулся. Увидел рядом с собой таз с водой, там же валялись разорванные пакетики с парацетамолом. А еще, когда он повернул голову, то со лба слетело полотенце.

Мужчина одеревенел в ту же секунду. Не двигался и практически не дышал, чтобы не сотрясать лишний раз девушку на себе. Да, он вспомнил, что еще с вечера чувствовал себя отвратительно. И, похоже, ночью поднялась температура. Но, чего он никак не ожидал, так это заботы о себе от этой воинственной и гордой фурии.

Катя… Он не мог пока ответить себе наверняка, но что-то цепляло его в этой девушке. От ее острого язычка мужчина буквально пылал изнутри. Знала ли она, кто попал в ее дом? Вероятно, что нет и это… удивительно. Она относилась к нему, как к обычному, ничем не примечательному доходяге и такой поворот сильнее раззадоривал его. Побудил интерес остаться и посмотреть, что будет дальше.

Мужчина все еще чувствовал себя хреново, но странная теплота, поднимающаяся из глубины души, притупляла острые симптомы болезни. И жар от тела наглой девицы не доставлял дискомфорта. Да ему было даже плевать, что она лежала на груди и с силой давила на огромный синяк.

– Кать, ну что тут… о-о-о…

Мелкий ураганом влетел в сарай и вовремя заткнулся. Да и мужчина шикнул на Вовку, а затем жестом руки подозвал к себе.

– Как давно она здесь? – прошептал он и напрягся.

Уж слишком громкими показались слова. Но Катя не проснулась. Малой в это время задумался, что-то посчитал на пальцах, а затем уверенно выдал:

– Примерно с одиннадцати ночи. А сейчас восемь утра. У тебя температура была, ты бредил. Я испугался.

– Я в норме.

Вряд ли его состояние можно было так назвать, но зачем сильнее пугать малого?

С одиннадцати ночи… он бы присвистнул от удивления, да сдержался. Если быть откровенным, лично он, окажись на ее месте, не стал бы помогать. Максимум – на утро бы вызвал скорую и аривидерчи. Да он бы и оставлять никого не стал у себя. И не важно, сарай это или уютная комната с мягкой кроватью. Не его головная боль, что у кого-то там проблемы.

Поэтому человечность тронула мужчину, и он мысленно пообещал, что уж точно не забудет доброту Кати. Пока он все еще здесь, обязательно должен хоть чем-то ей отплатить.

– Давай отнесем твою сестру в комнату, – мужчина осторожно приподнялся, а затем перехватил Катю и сжал в объятиях. Замешкался аж на целую минуту, ну просто не смог так быстро избавиться от внезапного головокружения. Чертовы травмы!

А еще ему до странного понравилось прижимать девушку к груди. Хрупкую, нежную, заботливую, но ужасно ворчливую.

Глава 5

Проснулась я резко и поняла вдруг, что лежу у себя в комнате. Погодите-ка… А как я… я что, оставила доходягу и ушла спать? Е-мое! У него ж температура под сорок была! Ничем не могла сбить.

Но вскочив и сделав пару шагов, «очнулась». Нет же, точно помню, что до рассвета сидела рядом, а потом… уснула? Но ведь в сарае! Да как я в спальне очутилась?