Дерево в окне

Кажется, прозрачный этот свет
(к Рождеству он поколеблен не был),
затемно окутав дом и небо,
смыл железо стылое на нет.

А задует и потянет вниз –
дрогнет и забьётся по карнизу
мимолётно мишура ветвей
(финифть с тенью), солнечных и сизых,

проскользнёт по кромке серых дней…
Смутных дней (с пером лебяжьим) шерсть,
спиц мельканье – шаткая ограда,
ненароком сбросишь петель шесть…

Вдруг в гнездо пробьётся луч отрадный,
сбив завалы снега с наших душ?
(Блеск подсветки – с ярких улиц в глушь –
позовёт на театральный ужин,

вот стекло заволокла не стужа –
светло-золотистое вино.)
Но надолго ли гостить, коль в лужах
кровельным железом крыто дно?

Станет ветер рыскать за углом,
вновь завьёт воронку злая скорость,
чтобы оборвать с ветвей покорных
позолоту, ставшую золой.

Что ж, когда вязанья мёртвый перст
запросто дотронуться посмеет –
станет острой проволокой шерсть,
а в гнезде птенец, что он умеет?

Но, укачивая, трепеща
кроткими, безрукими крылами,
талый Ангел дня взлетит над нами,
мгла отступит, сучьями треща…

Боже, дай ему (и нам) с утра –
светлое успение утрат.

Ещё о весне

Ал-ру Ке-ну

I

Снег за окнами мягко теряется где-то,
время каплет так близко. Во сне
вдруг разбилась сосулька, стеклянная флейта,
что один раз звенит о весне.

…Мы бежали, не помня себя от разлуки,
поезд мчался за море, за твердь.
Из прозрачной травы, сквозь замёрзшие руки
мы учились на солнце смотреть.

В мире утренней алости, нежно и грубо
плеском вешним окрест обводя,
пели лёгких наяд[14 - Наяды – божества ручьёв из древнегреческих мифов.] мимолётные губы
о сверканье и шуме дождя…

II

Ближе к утру сольются (с затвержённой болью)
стук колёс и следы на песке.
Я не знаю, не жду. Всё, что было, – невольно.
Снег, серея, твердеет к весне…

Не в своих беловежьих и заспанных царствах,
глубже голоса, в горле-спине.
А слова – наугад, наизусть? – род лекарства,
чтоб пробыть наяву, как во сне.
Да, в немыслимом сне
снег летит вместе с летом,
в луннооком заоблачном сне –

нет стеклянных осколков. Эолова флейта[15 - Эолова флейта – по аналогии с эоловой арфой.]
мне бездонно звенит о весне.

Молитва из глубины снего-пропадов

Прости нам, Господи, прости…
Как долго (долго ль – мне) брести
продрогшей тенью бездорожья?
Сам вскрик души моей: «Дыши!» –

ужели в чём-то вызов ложный?
Как возникает вновь трава,
когда земля с зимы мертва.
Как голубеет ломкость зданий

весной холодной, в дымке ранней –
она шатается сперва.
И как размытый снег – слова,
что дремлют в ране без сознанья…