Молодой человек удивленно приподнял бровь, но, очевидно, сдержав рвущееся на свободу изумление, только послушно склонился и тщательно записал весь заказ:
– Спасибо, дамы. Сейчас все будет готово.
Тихо звучала музыка, создавая атмосферу уюта, комфорта и легкого расслабления.
Кира оглянулась по сторонам:
– Ох и хорошо же здесь, да? Все, как мы любим…
Нина согласно кивнула:
– Угу. Очень…
Кира улыбнулась:
– Как все изменилось. Сколько стало таких замечательных мест. Смотри, вроде бы и народу немало, но никто друг другу не мешает.
– Да не надо усложнять, – Нина повела красивыми плечами и чуть прищурилась, – все просто, Кира, люди отдыхают, никому ни до кого нет дела…
– Нет, ты не права. Не все отдыхают. У кого-то деловая встреча, у кого-то свидание, кто-то просто забежал поесть… А все-равно тихо и как-то интеллигентно. Нет шума, гама, сумятицы, как в девяностые, помнишь? Может, просто люди изменились? Может, все мы другими стали?
Нина сморщилась:
– Кирюша, ты чего, сюда философствовать пришла? Не хочу я об этом думать. И вообще ни о чем не хочу думать сегодня! Нынешний день – только для нас, любимых! Поняла, подруга?
Они посмеялись.
Но настроение у Киры все же то и дело сбивалось на лирику…
Глядя в темнеющее окно, она словно погрузилась в атмосферу приближающейся зимней ночи. Задумчиво любуясь мигающими за окном огнями праздничной иллюминации, сверкающей на Тверском бульваре волшебной елкой, кружащимися резными снежинками, она тихо размышляла вслух:
– Летит время. Что ни говори – летит! Как же я люблю эти предновогодние дни. Все-таки декабрь – это не только сессия наших студентов, не только зачеты и экзамены, но и время сюрпризов и подарков. Время радости и возвращения в далекое детство. Время веры в настоящее чудо.
– Да, да, да… – Нина улыбнулась, – это точно. Декабрь – время ожидания и исполнения самых заветных желаний!
Кира взволнованно взглянула на подругу:
– Ты знаешь, Нин, я всегда волнуюсь почему-то, когда наступает этот предновогодний месяц.
Нина внимательно посмотрела на свою любимую Киру:
– Не хитри, милая. И я, и ты прекрасно понимаем, отчего ты нервничаешь. Я сама до сих пор не могу без содрогания вспоминать тот декабрь двадцатилетней давности.
Кира вдруг почувствовала, что глаза ее наполнились слезами.
Она опустила голову, но, сразу справившись с нахлынувшим вдруг волнением, тут же согласно кивнула:
– Да, есть повод, конечно.
Потом грустно улыбнулась:
– А сейчас моей девочке исполнилось бы как раз двадцать лет! Представляешь? Я вот все думаю… Почему судьба так беспощадно меня наказала тогда?
Нина, услышав это, нахмурилась:
– Да почему же наказала? А, может быть, спасла тебя, дурочку молодую? Дала шанс нормально жить, работать и развиваться? А?
Взглянув на поникшую подругу, Нина сурово продолжила:
– Ну, что бы ты тогда могла ей дать? Тебе самой-то двадцать всего было, помнишь? Ни специальности, ни образования, ни денег, ни положения… Ничего! Всего лишь студентка! Нет, конечно же, если бы все сложилось с родами удачно, мы бы все осилили. Однозначно. Как-то совместными стараниями поставили бы ее на ноги – это совершенно точно, вырастили бы твою девчонку, но, все-таки, не гневи Бога. Раз он так решил, значит так и должно быть. Не ропщи. Не надо. Нам просто не дано понять всего того, что происходит вокруг…
Кира, пожав плечами, хотела что-то возразить своей решительной подруге, но та даже и слушать ее не захотела:
– И не возражай! Все понимаю. Помню, как ты страдала, как мама твоя изводилась, как у меня на нервной почве сон пропал… Не забыла я весь этот ужас, но сейчас, и правда, думаю, что все…
Она вдруг перекрестилась:
– Прости меня, Господи! Я думаю, – продолжила она через мгновение, – что все это случилось к лучшему.
Нина помолчала и еще добавила:
– Ты посмотри сейчас на себя – умная, успешная, красивая – просто загляденье! Всего достигла, все у тебя есть.
Кира невесело ухмыльнулась:
– Не все. Нет у меня семьи и детей…
Нина рассудительно развела руками:
– Ну, знаешь ли… И у меня нет. Что поделаешь? Так бывает. Кому-то – одно, кому-то – другое… Я, например, даже и не хочу заморачиваться на эту тему. А потом, кто сказал, что мы куда-то опоздали? И в сорок лет счастье людей настигает. И в сорок лет случается любовь…
Она подмигнула Кире:
– Ну, все, все… Не хандри. Что было, то прошло!
И вдруг спохватилась:
– Ой, Кирюша, слушай… Я чуть не забыла! Ты помнишь Мишку? Мишку Лапина?
Кира, еще не остывшая после печальных воспоминаний, удивленно округлила глаза:
– Какого еще Мишку?
Нина нетерпеливо взмахнула руками:
– Ну, вечно ты со своей дырявой памятью… Вспомни! У моего брата Николаши есть вечный друг, химический гений – Михаил Лапин. Ну, вспомнила?
Кира, что-то с трудом припоминая, согласно кивнула: