Оценить:
 Рейтинг: 0

Одинаковые

Год написания книги
2022
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 20 >>
На страницу:
4 из 20
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Что? – Настя так захохотала, что чуть не рухнула со стула. – Любовь? Это значит, так теперь называется?

Мать растерянно переступила с ноги на ногу.

– Чего ты хохочешь, как ненормальная? А что люди должны думать, если вы все время проводите вместе? В школу вместе, из школы вместе, и в школе за одной партой. Ну? Как людям не судачить?

Настя, насмеявшись вдоволь, подошла к матери, обняла ее и закружила по комнате.

– Мамочка, любовь у меня только с тобой! А с Митькой дружба! Понимаешь? Дружба!

– Да какая же это дружба, доченька? Ведь он глаз с тебя не сводит. А мать его, почтальонша, мне вчера по секрету поведала, что он все стены в своей комнате твоими фотографиями завесил!

– Мам, ты, главное, не волнуйся. Слышишь? Ничего плохого между нами нет и не будет. Для меня он друг, самый лучший, самый верный, самый надежный. И любви у меня к нему нет. Вернее, есть любовь. Очень сильная, очень нежная, братская. Или, как это правильнее сказать, сестринская любовь, да?

– Да ну тебя, болтушка.

Но от сердца отлегло. Тревоги утихли. Раиса знала, что дочери можно верить. Если она так сказала, можно и не сомневаться. Митька, однако, думал иначе, но про разговор этот узнал только спустя лет пять-шесть.

Много воды утекло, еще больше событий всяких произошло…

Умерла Настина мама, девушка уехала в город учиться, да и сам он поступил в институт, закрутился в суете студенческой жизни… Но любовь свою помнил, ждал своего часа. Когда Анастасия вернулась после училища, он, запыхавшись, вбежал к ней в дом, схватил на руки, закружил по комнате…

Она, не ожидая такой встречи, обняла его, заплакала. Митька, не понимая, как ее утешить, взял и брякнул с ходу:

– Не переживай, Настена, я же рядом. Теперь все пойдет по-другому. Вот поженимся, легче будет.

Анастасия, опешив от его слов, взмахнула влажными от слез ресницами.

– Что? Ты спятил? Как это поженимся?

Он, совершенно уверенный в их вечной любви, удивленно хмыкнул:

– Что как? Очень просто. Распишемся, да и все тут. Станем жить, поживать и добра наживать.

– Ты прямо как те бабки, которые еще в десятом классе за нас все решили, – усмехнулась девушка.

– Какие бабки? – недоумевающе уставился на нее парень.

И Анастасия передала ему тот памятный разговор с мамой.

Дмитрий, который уже много лет преданно любил одноклассницу, нахмурился.

– Насть, что ты выдумываешь? Какая братская любовь? Я люблю тебя с седьмого класса. Мне сейчас почти двадцать два, через год я заканчиваю институт. О чем тут думать? И потом, что бы ты там ни вбила себе в голову, запомни: я тебя никому не отдам.

С тех пор много воды утекло. Много туманов рассеялось над рекой, много закатов погасло… Много свадеб сыграли в Васильевке… А уж сколько звезд скатилось с неба – не пересчитать!

Правда, Дмитрий за эти годы сильно изменился. Из худенького высокого парнишки он превратился в здорового крепкого мужчину. Закончил институт, работал в городе на заводе инженером, но жил по-прежнему в селе. Да и зачем переезжать куда-то, когда на машине до города сорок минут. А здесь дом, родители, друзья… И главное, Настя. Зазноба, мечта, подруга и любимая…

Думая о ней, Дмитрий лишь безутешно усмехался: угораздило же влюбиться в эту упрямицу!

Другие женщины Митьку любили. Да и как не любить его, балагура, весельчака, добряка? Он к их вниманию относился снисходительно, понимал, что любая из них мечтает о семье, о верном мужском плече, о детях. Благосклонностью женской не злоупотреблял, никому ничего не обещал, не тешил собственное самолюбие.

Однако иногда, устав от вынужденного одиночества, отдавался во власть жаркой плотской любви. Забывался в объятиях очередной влюбленной в него дамы, отключался от всех проблем и тревог, словно погружался в какое-то беспамятство. А через какое-то время, поостыв, перебродив, успокоившись, покидал свое временное пристанище и поспешно возвращался домой, в родное гнездо.

Все в жизни Дмитрия вроде бы складывалось удачно. Только одно не давало ему глубоко дышать, ощущать вкус жизни и яркость цвета. Только одно его бесконечно будоражило и волновало. Будто привязанный или привороженный, мужчина все мечтал и мечтал только об одном. О том благословенном дне, когда сможет назвать эту противную, несносную Настьку своей женой.

Глава 4

Июнь раскрасил город яркими красками. Молодая листва, полная свежих соков и сил, буйствовала в парках и скверах. Аромат новой, проснувшейся зелени будоражил кровь. Чистое небо, словно чаша перевернутой лазури, поражало своей высотой.

Июнь хозяйничал в городе, посылая неугомонным горожанам столько солнца, что хотелось бродить по улицам, ловить каждый искрящийся лучик и напитываться этим щедрым, редким теплом.

Анна сгорала от нетерпения: часы на стене показывали без трех минут двенадцать, а креативный директор до сих пор не объявлялся.

– Вот бездельник, – женщина сердито сдвинула чуть подкрашенные брови, поправила холеными руками, унизанными дизайнерскими кольцами, длинные волосы и нажала на кнопку вызова.

– Да, Анна Васильевна, слушаю, – мгновенно ответила вышколенная секретарша.

Анна, опять глянув на часы, недовольно выдохнула:

– Света, где до сих пор черт носит этого лодыря? Где Мирон, не знаете?

Светлана, симпатичная, ладненькая и очень исполнительная девушка, уже лет пять работающая в агентстве секретаршей, заспешила:

– Анна Васильевна, он с утра не появлялся. Вчера, правда, допоздна сидел в офисе, готовил новый проект.

– Понятно, – Анна обреченно кивнула. – Этот-то проект я и жду. Но, видно, сегодня не мой день. Ладно. Если этот змей вдруг объявится – сразу ко мне! – Она откинулась на спинку кресла и погрузилась в воспоминания…

Это рекламное агентство, нынче очень востребованное, она создала шесть лет назад. Тогда ей только исполнилось двадцать пять.

Преисполненная благими намерениями и грандиозными планами, Анна тогда работала после университета в редакции довольно крупной газеты. Но все, что она там делала, ее тяготило, угнетало и подавляло. Девушке, получившей прекрасное гуманитарное образование, хотелось иного. Она, всегда мечтавшая о творческой работе, мучилась каждодневными рутинными обязанностями штатного литредактора. Шеф-редактор, вечно недовольный, неухоженный, громко кашляющий и хромающий на одну ногу, чуть ли не каждый день жаловался на нее главреду.

– Она не наш формат… Зачем мы ее держим?

– А она что, плохо работает? – щурил на него красные от недосыпа глаза главред. – Ошибается? Я посмотрел – образование у нее отличное, возраст тоже подходящий. Рвение и усердие у нее есть, ищите подход. Настырность – не самое плохое качество для газетного работника.

– Слишком о себе много думает, – бурчал возмущенно шеф-редактор.

– О себе… – хмурился главред, – или о работе?

– Вам бы только шутить, – шеф-редактор обиженно поджимал губы. – Вот вчера, например, я ей говорю, что концовку статьи надо исправить, она плохо читается, невнятная, невразумительная…

– А она? – главред еле сдерживал смех.

– А она, – шеф-редактор не замечал его лукавства, – так надменно глянула на меня и выдала, что текст тогда лучше воспринимается, когда имеет незаконченный или открытый финал. Мол, это дает возможность читателю подумать и сделать свой вывод. Мол, такой финал заставляет размышлять, сопоставлять и анализировать. Представляете?

– Послушайте, прекратите ее дергать, – улыбаясь, разводил руками главред. – Пусть работает. Нам такие люди нужны: не зашоренные, свободные от предрассудков, не ограниченные рамками показного приличия и лицемерия. У нее незамыленный взгляд, непредвзятый. Хорошая девчонка, не конфликтуйте вы с ней, ради бога! А то ведь сбежит от нас куда-нибудь. Таких с руками отрывают!

Шеф-редактор недовольно сутулился, раздраженно собирал бумаги в папку и, бросив желчный взгляд на начальника, яростно хлопал дверью.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 20 >>
На страницу:
4 из 20