Чита, Мартимошка и другие

Успокоилась она только через некоторое время на диване, кушая банан и глядя на высохшего и ещё более пушистого Мартимошку, который тут же лакал молочко из блюдца. И у Читы в голове начали зарождаться новые идеи и планы.

Глава 2. Прогулка по зоопарку

Поразмыслив, Чита решила стать секретарём своего хозяина – директора зоопарка. Она считала, что вполне подходит для этой роли. Тому было несколько причин. Во-первых, её обширные знания, во-вторых, её новый костюмчик, который ей недавно подарили для прогулок, – красная юбочка на лямках с карманом спереди. Мартимошке, которого она собиралась сделать своим помощником, подарили голубой бантик на шею. В таких нарядах они гуляли с хозяевами и сами себе ну очень нравились.

«Надо только для солидности положить в карман блокнот и карандаш. Тогда я точно буду похожа на секретаря», – подумала Чита.

Что касается телефона, обязательной секретарской принадлежности, Чита с ним давно освоилась, во всяком случае со старым телефоном, который стоял в доме директора. Она прямо-таки его обожала. Всякий раз, когда раздавались звонки, она, обгоняя всех, хватала трубку, что-то фырчала в неё, пока кто-нибудь не подходил и не забирал у неё трубку, а потом, сидя на руках у хозяина или хозяйки, внимательно вслушивалась в разговор.

Конечно, хорошо бы ей ещё заиметь и современный телефон – маленькую плоскую штучку, которая была теперь у каждого человека. Но она надеялась, что в будущем такой телефончик ей обязательно подарят за выдающиеся способности к секретарской работе.

Так что чему-то она уже научилась. Оставалось немного: познакомиться с обитателями зоопарка, чтобы знать, кем она будет руководить вместе с директором.

И в один прекрасный день Чита со своим верным другом Мартимошкой, который уже более устойчиво держался на лапках, предварительно надев костюмчики для прогулок, незаметно выскользнули в открытую дверь, попав сначала в садик при доме, а затем и на территорию самого зоопарка, благо что дом директора находился рядом с местом его работы.

Был тихий и светлый тёплый вечер. Время посещений только что закончилось, и наши друзья были практически одни в зоопарке.

Сначала они оказались среди птиц. Павлины ещё продолжали по инерции воображать перед зрителями, распустив веерами хвосты. Маленькие птички в клетках рядом с ними выводили такие рулады, что заслушаешься. Но больше всех Чите понравилась птица-секретарь, которая важно вышагивала на длинных ногах из одного конца своего жилища в другой, как будто раздумывала над какой-то серьёзной проблемой. Чита даже попробовала ей подражать, так как считала, что это пригодится в её дальнейшей работе. Мартимошка её новую походку одобрил, и они с чувством собственного достоинства двинулись дальше.

Но не успели они немного пройти, важно приосанившись, как попали в царство шумных пёстрых попугаев. Здесь жили и маленькие, и большие попугаи, и все они были такими разноцветными, что глаза разбегались.

– Покупайте тур в Бразилию! – вдруг громко объявил крупный красно-зелёный попугай. – Где много-много диких обезьян, – отчётливо добавил он.

Чита заморгала глазками, не зная, обидеться ей за бразильских обезьян или нет. Она-то уж точно не относилась к диким обезьянам. Обрадованный, что слушатели не уходят, попугай перевернулся через жёрдочку и снова дал рекламное объявление насчёт Бразилии.

– А нам и здесь хорошо! – наконец отпарировала Чита. – Хотя вокруг нас тоже много диких обезьян, да ещё в придачу и глупых попугаев, – заметила она, и с гордо поднятыми головами они с Мартимошкой удалились.

Попугай остался сидеть на жёрдочке с широко открытым клювом.

Следующими были орлы, грифы и другие хищные птицы. Они искоса поглядывали на странных посетителей, но, видимо, особого значения им не придавали.

– Хорошо бы на нём полетать, как на ковре-самолёте, – кивнула Чита на огромного орла. – Но это как-нибудь потом, когда мы пройдём необходимую подготовку для полётов, – остановила она сама себя, потому что была разумной и не любила рисковать попусту.

Мартимошка, и так уже ошеломлённый всем увиденным, тоже решил пока не летать. Он и шагом-то еле поспевал за быстрой обезьянкой, которая всё больше входила в свою роль.

Около волка, который кругами метался по клетке, она достала блокнот с карандашом и стала что-то с умным видом якобы писать в нём. Волк, заинтригованный, приостановился.

– Ничего-ничего, ты можешь продолжать свои упражнения, – разрешила она ему.

– А вы, собственно, кто такие? – подозрительно спросил волк.

– Мы – комиссия, которая осматривает зоопарк и проверяет, всё ли здесь в порядке, – с достоинством ответила Чита. – У тебя жалобы есть? – не дала она ему опомниться.

– А как же, – прогремел волк, но тут же быстро спросил, кивнув головой в сторону котёнка: – А он – тоже комиссия?

– Это мой помощник и одновременно курьер. Так что можешь его не стесняться, – солидно сказала Чита.

Волк отродясь никогда никого не стеснялся, поэтому пропустил это слово мимо ушей. Но звучное слово «курьер», которое он слышал впервые в жизни, несколько его озадачило. Он решил не ударить мордой в грязь.

– Ну, если курьер, тогда ладно. Я тоже кур уважаю, особенно жирных, – важно выдал он и, махнув хвостом, решительно заявил: – Пиши жалобу: в последнее время не дают курятины.

Не успела Чита открыть рот, как волк уже диктовал дальше:

– Жалоба номер два: кабан храпит по ночам и не даёт мне спать. А рыжая наглая морда – лисица – всё время прикидывается больной и получает поэтому улучшенное питание. Жалоба номер семь…

– Но после второй жалобы должна идти по порядку третья, – поправила волка будущая секретарь директора.

– Ничего, так будет больше, – отрывисто бросил волк и упрямо повторил:

– Жалоба номер семь: плохо охраняется зоопарк. Предложение – взять в охрану меня. Давать мне за это тройную порцию баранины… ежедневно.

Высказав, видно, давно наболевшее, волк как-то немного успокоился. Он сел на задние лапы и мечтательно вздохнул, представив, наверно, тройную порцию баранины.

Чита сразу затараторила:

– Все твои жалобы будут переданы и рассмотрены на заседании комиссии в ближайшее время. Или, может, даже раньше, но не позднее седьмого четверга следующего месяца, после дождичка.

– Когда-когда? После какого ещё дождичка? – переспросил волк, подходя поближе к решётке.

– Я же говорю, после дождичка в четверг и сразу, как только рак на горе свистнет, – заверила его Чита, потихоньку отступая в сторону и незаметно потянув за хвост Мартимошку, который сидел как загипнотизированный, с оттянутым назад левым ухом, так почти ничего и не поняв из этого слишком умного разговора.

– А что, рак свистит только после дождя? – спросил озадаченный волк.

– Конечно. Только после дождя и только на горе. Ты что же, даже этого не знаешь? – возмутилась обезьянка.

– А откуда мне знать-то? – огрызнулся волк. – Сижу всё время в клетке, понимаешь ли, и жизни-то никакой не вижу. От всего, можно сказать, оторван.

– Ну, ты извини, у нас ещё очень много дел, надо везде успеть, – скороговоркой проговорила Чита, пряча блокнот и карандаш в карман, и продолжила своё путешествие по зоопарку вместе с Мартимошкой.

Находясь под сильным впечатлением от встречи с волком, наши друзья и не заметили, как оказались в центре зоопарка. Они привалились к какой-то изгороди, чтобы отдохнуть, и тут неожиданно по другую сторону ограды, совсем близко от них, поднялась из воды такая огромная масса, что Мартимошка пискнул от испуга и отскочил в сторону.

Это был бегемот.

– Не сметь обижать Мартимошку! – вдруг закричала Чита.

Бегемот аж отпрянул назад.

– Я и не обижаю никого. А кто такой этот Мартимошка? – поинтересовался он.

– Мартимошка – тигриный родственник, – наставительным тоном сказала Чита. – Ты знаешь, кто такой тигр? – с угрозой спросила она.

Бегемот знал и абсолютно не хотел иметь дело с этим рычащим хищником.

Правда, он с сомнением посмотрел на маленького котёнка, недоумевая, что же здесь общего с тигром. Но спорить не стал, так как знал: себе дороже. Он вообще по жизни недолюбливал крикливых и суетливых обезьян, потому что сам по своей натуре был созерцателем и любил неторопливо, в тишине наблюдать окружающий мир.

Так что бегемот, не вступая в спор, посчитал за лучшее отправиться вплавь на другой берег прудика и там, спокойно дожидаясь ночи, предаваться своим философским размышлениям.

– Видишь, как мы его напугали. Со мной не пропадёшь! – сказала Чита дрожащему Мартимошке, поднимаясь сама почему-то с четверенек, хотя всегда предпочитала ходить по возможности прямо, подражая людям.