Пятнадцать поцелуев

Он тяжело вздохнул.

– Ничего криминального. Несчастный случай. Сбила машина. Смертельный исход. Нам сказали, он умер сразу.

– Соболезную, – сказала я виновато, понимая, что эти слова ничего не изменят. И даже вряд ли смягчат моё любопытство.

– Спасибо. Поначалу было очень тяжело. Но я помню о тех днях, когда мы были вместе, только хорошее. Правда, говорить об этом вслух до сих пор больно. Я с тех пор многое понял. Не сразу, конечно. Просто много анализировал, пытался вспомнить его последние слова, когда мы виделись утром. Никто ж не думал, что это в последний раз. И вот что понял: нам кажется, что сутки – это ничтожно мало, они ничего не смогут изменить в жизни. Ну что такое каких-то двадцать четыре часа? Но, на самом деле, ни у кого нет гарантии, что он закончит день тем же, кем был с утра. У нас день тоже начинался как обычно. Как у всех счастливых семей, которые просто живут и живут, не замечая счастья, а принимая его как должное. Проснулись, умылись, позавтракали, обсудили планы на выходные – это был четверг, как сейчас помню, и мы собирались в субботу в зоопарк. Отец ушёл первым, потом я отправился в школу. А к вечеру прихожу – дома куча людей, все плачут, мама бьётся в истерике… За сутки вся жизнь перевернулась. Я с тех пор по-другому смотрю на время. Да и на жизнь.

Каким-то неромантичным выдалось это свидание – эмоционально-тяжёлым. Но искренним. И я понимала – как бы грубо это сейчас не звучало – что мы стали ближе друг к другу. Эти озвученные Сашей переживания доказали мне его честность: вот он я – такой, какой есть. И семья у меня непростая. Хочешь – принимай. Боишься – уходи.

Но я не боялась. Я хотела его обнять. Но вместо этого взяла за руку. Сама.

Так мы и шли рядом: два ненужных никому человека, чужие в собственных семьях. Но уже не чужие друг другу.

На следующее утро оказалось, что, пока я гуляла с Сашей, мои родители договорились с Лихачёвыми и решили устроить «семейный ужин». У нас. Видимо, помочь таким образом детям – нам с Глебом.

Раньше пересекаться приходилось лишь на нейтральной территории, а тут – почти один на один, у нас дома. Да ещё и при том, что лишь позавчера мы с ним виделись! Не слишком ли часто?

Я, конечно, предприняла попытку отвертеться, но безуспешно.

– Мам, ну это же у вас гости.

– Ошибаешься. С ними придёт Глеб. Вы, кажется, неплохо поладили?

Да. Выяснили отношения и поняли, что вместе нам быть не светит. Не очень-то хочется.

– Может, мы сами будем решать?

– Конечно, сами. Кто ж против? А сегодня просто поужинаем.

На «простой ужин» мать заказала столько еды, будто мы свадьбу гулять задумали. Стол ломился, меня заставили надеть платье, хотя я отчаянно сопротивлялась.

За двадцать минут до прихода гостей мама придирчиво осмотрела стол и радостно постановила:

– Хорошо. Мужчины любят вкусно поесть. Скажем, что этот салат ты готовила.

– Зачем? – закатила глаза я.

– Пусть Глеб видит, какая ты у него хозяйка!

– У него? – фыркнула я.

– Какая же ты, Вера, бываешь грубая! – обиделась мама.

Я предпочла промолчать. Что угодно, лишь бы не скандал. Пусть думает, что всё идёт по её плану. В конце концов, жениться здесь и сейчас нас никто не заставит.

Но всё пошло по худшему из сценариев. Глеб принёс розы – один букет мне, другой маме. Я поставила их в вазу и отнесла в гостиную. В моей комнате всё ещё стояли Сашины ромашки, и я не хотела устраивать «конкуренцию».

Потом мы сели за стол, выпили по бокалу вина за встречу, и началось…

– Наш Глебчик уже с третьего класса увлёкся Верочкой. Все уши о ней прожужжал. «А Вера то…», «А Вера сегодня получила «пять» по математике»…

Я удивлённо приподняла бровь и посмотрела на парня. Он улыбнулся и виновато пожал плечами. Об этом факте его биографии я не знала.

– Сперва я встревожилась, – продолжала его мама. – Что за навязчивые идеи в столь нежном возрасте? Но, познакомившись поближе с Верочкой и её семьёй, успокоилась и поняла, что такая девушка станет хорошей невесткой. Умная, воспитанная, из хорошей семьи…

Ну да, а если бы семья была из другого круга – та же самая «Верочка» вмиг была бы разжалована.

Я всё это слушала, ёрзала на месте, думала, как много во всём этом фальши и лицемерия. А тут до моих ушей долетело:

– Этот салат, кстати, Верочка приготовила.

– Очень вкусно, – похвалила мама Глеба.

– Неправда, я не умею готовить, – сухо отчеканила я.

Все взгляды мгновенно были переведены в мою сторону, и на несколько секунд повисло неловкое молчание.

Я ведь предупреждала: не надо врать.

– Да какая разница? – в конце концов нарушила тишину мама Глеба. – Я к этому нормально отношусь. Главное, чтобы сыты были.

– Я на минутку, – бросила я, отрываясь от стула и почти выбегая из кухни.

Больше не могу. Сейчас стошнит от этой постановочной пьесы, в которой я вынуждена принимать участие. И чем дальше – тем хуже! Им самим не противно? Устроили тут театр!

– Я скоро вернусь, – услышала я за спиной спокойный голос Глеба, и через пару секунд он вышел следом, остановившись позади на почтительном расстоянии.

– Привет.

– Привет, – выдохнула я.

– У тебя что-то случилось?

– С чего ты взял?

– Ты грустная. Сбежала ото всех.

– Да нет, всё в порядке.

Я промолчала.

Просто если начну рассказывать об этом – стану плакать. Бывают в жизни такие моменты, когда хочется всё бросить, изменить свою жизнь, а как это сделать не знаешь. И когда всё достало, и кажется, что всё плохо… Ерунда, в общем. Пройдёт.

– Может, рванём тогда в клуб? Пусть они тут свои взрослые беседы ведут, а мы без них потусуем.

– Только я возьму с собой подругу, – повернулась к нему наконец, испытующе глядя в лицо.

Уж не передумал ли он за два дня? Мы ведь всё решили.