Каникулы в Лондоне – 3

Но действия мои слова не возымели. Да ещё и этот извечный вопрос: «Вы поженитесь?». Как будто я могла знать, что у него на уме! Как будто подтекстом шло: «Аня, тебе двадцать семь, пора уже думать о детях». Ужас, в общем. Как подумаю, так кажется, что я уже престарелая и несостоявшаяся в жизни и профессии женщина.

А Люда… Она теперь замужем, и интересы чуть-чуть расходятся. Одно дело, общаться, когда вы рядом и видитесь каждый день. Ну или хотя бы пару раз в неделю, как мы с Мэй. Когда у вас общий ужин и интересы. И совершенно другое – когда вы в разных странах, в разных статусах и стремитесь к разным вещам. Она приняла то, что есть. Я бы, может быть, тоже, если бы не встретила в своё время Ларри. А теперь, когда я узнала другую жизнь – яркую и насыщенную, когда влюбилась в этот город (как бы не твердила, что без Ларри он мне не нужен), я не могу просто сдаться. И Мэй меня в этом поддерживает.

Закончив смену, она подсела за мой стол.

– Посидим здесь или где-нибудь прошвырнемся? – уточнила я.

Она поморщилась.

– Можем и посидеть, но не здесь.

Я её понимаю.

Мы вышли в прохладный декабрьский день, и после пары дежурных вопросов я рассказала ей всё о вчерашнем дне – сперва предложение Энсела, потом возмущение Ларри.

– Он ревнует, это же очевидно, – констатировала подруга, кивая в сторону вывески небольшого кафе и первой туда поворачивая.

Внутри оказалось тепло и уютно. Я заказала тосты и апельсиновый сок. Мэй взяла чай с молоком («Привыкаю быть англичанкой») и какой-то салат с грибами, листьями салата и чем-то ещё.

– Значит, ты решила принять предложение Энсела ещё до разговора с Ларри?

– А что здесь такого? – переспросила я, отлично понимая, что здесь такого, и что возмутило моего парня. Моего ли уже?

Мэй не стала мне отвечать.

– Где вы с ним вообще пересекаетесь?

– Не знаю, как это вышло. Мы встречались всего три раза – в ресторане, когда обсуждали детали, на фотосессии и на досъёмке. А фотографии по всему Интернету.

Сама вчера проверяла.

– И на этот раз Пол не против?

– Не знаю.

– Ну, раз фотосессия состоялась, значит, не против. А ещё значит, это его рук дело.

Я покачала головой. Может, вчерашний скандал был лишь поводом для расставания. У любых отношений должно быть развитие. Если они слишком долго находятся в одной фазе, начинается затухание. Обоим это не нравится. Каждый стремится тянуть на себя, и в итоге хрупкая материя отношений рвётся. Нам нужно было что-то решать. Я сделала шаг – бросила всё и переехала в Лондон. А Ларри? Ларри уехал в Лос-Анджелес. И пока я хоть как-то пытаюсь устроиться здесь, он начал мне выставлять претензии, забыв о том, что я нахожусь в чужой стране и мне надо выжить. Что я не буду жить на чьи-то подачки, пусть это и помощь со стороны Ларри, который мне небезразличен.

Он думал, что каждый раз, когда у него будет такая возможность или желание, мы сможем встретиться. Но я не могу подстраивать под него всю свою жизнь! Да и почему я? Всё время я!

Однажды, когда он прилетел в Лондон на съёмки шоу талантов, у него выдалось несколько свободных часов, но мы не смогли провести их вместе из-за того, что у меня была запланирована портретная съёмка, а после – собрание творческой группы, которая теперь вот-вот развалится. Заказы совсем поступать перестали.

Он не обиделся (или сделал вид, что всё в порядке). А обида меж тем копилась. И у него, и у меня. Взаимная неудовлетворённость друг другом – так это называется?

– Ну ты даёшь, подруга, – покачала головой Мэй. – В России особым вниманием у мужского пола вроде не пользовалась, а в Британии нарасхват.

– Просто русским парням я пришлась не по вкусу, – засмеялась в ответ. – А здесь вроде как эксклюзив. Это, знаешь, когда у всех булочки с маком, а ты выбираешь с вишней, потому что не любишь быть таким, как все.

– Ну ты завернула. Может, тебе, как и Ларри, расширить сферу деятельности и написать книжку?

– О булочках?

– Об искусстве любви.

– Я далека от любви как искусства. Если только о том, как ужиться с трудным характером поп-звезды и не умереть от одиночества в его отсутствие.

– А почему нет?

– Скажи, Мэй, ты тоже думаешь, что я поступаю неправильно? – вновь посерьёзнела я.

– Не знаю, Энн, есть ли здесь правильные решения. Но выживать правда надо, а Ларри этого не понимает. Он не хочет делиться любимой игрушкой, вот и всё. Энсел прав: если Пол не устроит из этого очередную провокацию, это принесет тебе нужную славу. Именно как фотографу. Ты сможешь начать зарабатывать наконец на нормальную жизнь. Сама. Без помощи Ларри. – Она протянула ладонь и сжала мою руку. – Я бы рискнула.

***

Разодетые звёзды – кто во что горазд: пух и перья, ночные рубашки и немыслимые цветы в волосах, прозрачные брюки и юбки, больше напоминающие широкие пояса. Это называется эпатаж.

Было и несколько красивых, на мой взгляд, нарядов. Правда, цена таких платьев и белого брючного костюма певицы Риты Оры, который тоже мне приглянулся, наверняка была за пределами годовой аренды моей комнаты в студенческом общежитии.

Я с помощью Мэй, выделив со слезами на глазах приличную сумму из своего бюджета, выбрала платье чуть выше колен, подчёркивающее фигуру – я ведь не главная звезда этого вечера. Верх был золотым, но не ярким, а тёмным, густым, с коричневатым отливом, а к юбке светло-коричневого цвета спускались лишь тонкие струи этого золота – похоже на звёзды. Очень красивое. Перед был закрытым под горло, но без рукавов, а на спине декольте. Как представила, что Энсел будет меня приобнимать – хотела отказаться, но Мэй убедила, что платье отличное, а от руки Энсела всегда можно отодвинуться в сторону. Вручила мне свой тёмный браслет и массивные серьги, которые дополнили образ, и заверила, что выгляжу я отлично. Хотела меня ещё и к парикмахеру отправить, но я сказала:

– Уж много чести! Сама себе локоны сделаю.

– Лучше высокий хвост.

– Ладно.

– А кончики всё же завей.

– Договорились, – с покорностью кивнула я.

Мне всё меньше и меньше нравилась эта идея, но отказываться было поздно. Разве что притвориться больной. Но деньги уже потрачены, да и подводить человека негоже. Переживу, в самом деле.

А Ларри всё не звонил. И я не могла не думать об этом.

– Ты такая красотка! Если Ларри тебя увидит – а он наверняка увидит, хотя бы в записи – просто язык проглотит, – заявила Мэй, докрасив мой левый глаз и поворачивая моё кресло к зеркалу.

Оттуда на меня смотрела вполне симпатичная девушка.

Но я не чувствовала триумфа.

– Кое-чего не хватает, – нахмурившись, произнесла Мэй.

– Чего?

– Улыбки, – она руками схватила мои щёки, растягивая губы в стороны. Стало даже немножечко больно. – Давай же, Энн! По твоему лицу сейчас можно только прочесть, что для тебя наступил конец света. Попробуй получить удовольствие от этого вечера.

А я не могла получить удовольствие. Не могла отпустить ситуацию и расслабиться. Я всё думала, зачем согласилась на это? Чтобы что-то доказать Ларри? Но эффект будет обратным, он попросту не захочет со мной общаться.