Волшебство лета. Четыре солнечные истории о любви

– Последний раз я был здесь два года назад, – с грустной улыбкой произнёс Рома. – А насчёт названия… Не знаю. Я зову это место просто обрывом. Ну, так, мысленно. О нём никто не знает. Никто из моих друзей и знакомых. Я никогда не рассказывал им об этом.

Я улыбнулась, радуясь, что мне первой и, может быть, единственной, Рома открыл эту тайну. Возможно, это что-то значит? Мне так хотелось спросить его об этом, но я, конечно, не посмела.

– А у меня тоже есть своё место, – задумчиво произнесла я, решив поделиться с ним своей тайной тоже. – Только оно не совсем моё. Там часто бывают люди. Это у озера. Знаешь, наверное? Недалеко от того места, где ты подобрал меня на мопеде…

– Угу, – подтвердил парень.

Я следила за его движениями: за тем, как он берёт в руки прутик и водит им по земле, а потом ломает его на две части и отбрасывает в сторону. Мы разглядывали всё вокруг, избегая смотреть друг на друга, и у меня внутри прочно засела мысль о том, что мы оба приехали сюда не за этим. Не потому, что решили полюбоваться закатом. Не потому, что Рома решил открыть мне свою небольшую тайну. Он ведь привёз меня сюда затем, чтобы мы могли побыть наедине и нам никто не мешал. Не просто побыть – побеседовать. А вместо этого тратим время впустую.

Я помолчала ещё немного, прислушиваясь к затихающему пению птиц, а потом решилась:

– Ты изменился…

Я не знала, как ещё начать этот разговор, но не затронуть тему прошлого просто не могла. Сколько недосказанностей, сколько вопросов, на которые хотелось бы узнать ответы, накопилось за всё это время.

Рома неопределенно пожал плечами:

– Ну, тебе тоже уже не четырнадцать…

И как я могла спросить у него то, что так волновало меня столько времени: любил ли он меня? Нет, не могу…

– Наверное, если бы ты не уехал тогда, что-то могло сложиться по-другому, – намёками пыталась приблизиться я к своей цели, чувствуя себя по-дурацки.

Но Рома остался непоколебим.

– Может быть.

Я смотрела на него, пытаясь отыскать ответы на вопросы, которые ужасно не хочется задавать, но, кажется, это бесполезно. Лицо у парня было непроницаемым, как у героев моих любимых книжек, поэтому я смиренно сдалась.

– А ведь я тебе нравился тогда… – склонив голову набок, задумчиво проговорил он.

Я изумлённо подняла на него глаза и тут же опустила. Он смотрел в упор, с чуть заметной ехидной улыбкой, и ничуть не сомневался в только что сказанном.

Возмущение захлестнуло меня как волной. То, что казалось невероятно сложным, запутанным, он вдруг озвучил в одну секунду, не задумываясь. И весь сценарий, придуманный мной, согласно которому мы признаёмся друг другу в любви, клянёмся в верности и жалеем об упущенном времени, мешая в одно поцелуи и слёзы, рухнул. Всё пошло не так. Вместо придуманной идиллии Рома с самодовольной улыбкой заявляет, что он мне нравился! И пусть это так, я ни за что, никогда не признаюсь ему в своих чувствах! Теперь уж точно!

– Нет. Вот глупости! – Я качнула головой и рассмеялась. – Сам придумал или подсказал кто?

– Тогда почему так нервничаешь?

Я мгновенно посерьёзнела, пытаясь решить, как вести себя дальше. Сам-то он был спокоен, как будто мы говорили о чём-то будничном, повседневном, не стоящем особого внимания, и это выводило меня из равновесия. Что за игру он ведёт?

– Я спокойна. Просто не понимаю, как тебе пришло это в голову. Мы всегда были только друзьями, даже… знакомыми, и только. Мне было интересно с тобой общаться, потому что ты неординарный человек. И вообще, я же не спрашиваю, любил ли ты меня! Потому что это нетактично.

– Любил, – с тем же ледяным спокойствием ответил он, выводя на земле новой тростинкой какие-то замысловатые узоры.

Любил… На секунду у меня перехватило дыхание, словно весь воздух из лёгких вдруг испарился и дышать стало нечем. Я не знала, куда себя деть. Мозг и сердце действовали по одиночке, каждый сам за себя. Сердце ликовало: «Любил, любил! Вика, он ТЕБЯ любил! Он ЛЮБИЛ тебя!» И тут в игру вступил разум, ухватившийся за незаметную на первый взгляд мелочь: «Он сказал, что любил – в прошедшем времени. Значит, сейчас ты ему безразлична». Это и понятно. Он уже два года живёт другой жизнью. Своей жизнью, без меня, где у него наверняка были девушки. И сейчас есть. Какая-нибудь смелая, знающая себе цену, с чувством юмора и модельной внешностью. Высокая, со стрижкой за двести долларов и с родителями-учёными. Или, нет, учёные сейчас не в почёте. Скорее её родители – бизнесмены. А она – избалованная папина дочка. И у неё в шкафу нет ни одной вещи без указания какого-нибудь известного бренда. Не то что у меня – всего одна, и то подарок.

Подумав об этом, я сразу поникла. Тягаться с дочкой бизнесменов мне не под силу. А ещё говорят, что парней не интересует, одежду какой марки носит их девушка, красится или нет и прочая ерунда. Если бы так, он не встречался бы с этой дочкой учёных или кто они там?!

А может быть, у него никого нет? И с чего я вдруг выдумала про эту дочку кого-то там? Ну, может, и была когда-то девушка, а потом они расстались. В том, что девушка у Ромы была, я не сомневалась ни секунды. От такого видного парня многие без ума. Может быть, именно из-за неё он не захотел приезжать прошлым летом? Расставанье – маленькая смерть…

Я и не заметила, что Рома поднялся и отошёл к обрыву. Видимо, моё молчание было совсем не тем, что он желал услышать. Если бы я сделала шаг навстречу…

– Поехали? – произнёс Рома, прежде чем я успела ухватиться за возникшую в моей голове мысль, и быстрым шагом направился к мопеду.

Я молча встала, отряхнула подол сарафана от прилипших травинок и, ругая себя за нерешительность, последовала за ним, заняв привычное уже пассажирское место позади Ромы.

Момент упущен, и виновата в этом была только я.

Попрощавшись коротким «Пока!», он высадил меня у дома, и я, не оглядываясь, рванула к воротам и скрылась за калиткой.

А через пару минут, выглянув в окно, заметила, что парень всё так же стоит рядом с домом, небрежно облокотившись на свой мопед и, кажется, никуда не спешит.

На моих губах невольно появилась улыбка.

Вспомнилось брошенное им – «любил». Значит, я не ошиблась, когда полагала, что мои чувства взаимны. Приятно быть нужной, пусть и в прошедшем времени.

А что, если выйти сейчас и…

– Нагулялась? – раздался за моей спиной голос Ксюши, и я тотчас задёрнула занавеску.

– Да, – улыбнулась как можно естественнее, заслоняя собою окно. Вдруг ей вздумается подойти и взглянуть на улицу?

– Ну и где вы были? Рассказывай! – сестра по-хозяйски, с ногами забралась на мою кровать, всем своим видом показывая, что она вся внимание.

– Ну-у-у, он свозил меня в одно место. И там очень красиво, – мечтательно произнесла я, зажмуривая глаза и вспоминая эти чудесные мгновения.

– Вы целовались?

– Нет! – выкрикнула я, тотчас возвращаясь в реальность и уставившись на Ксюшу злым взглядом. – Тебе вообще спать не пора?

– Как и тебе, – соскальзывая с моей кровати, загадочно улыбнулась она и пропела: – Спокойной ночи, сестричка! И пусть тебе приснится сама знаешь кто.

Я схватила подушку и запульнула в неё, но Ксюши уже и след простыл, а потому подушка тяжело опустилась на пол. Я подняла её и снова подбежала к окну, снедаемая любопытством.

Улицу освещал тусклый одинокий фонарь. Тихо раскачивались провода. Внимая тёплому ветру, безмолвно стояли притихшие дома с зажжёнными окнами. Но Ромы уже не было. Дорога была пуста.

Глава 4

На следующий день я видела Рому лишь мельком. Он, как всегда, находился в компании друзей, и, заметив меня, прогуливающуюся с подругами – Светой и Дашей, проводил взглядом и снова погрузился в обсуждение какой-то проблемы.

Стоит заметить, что с Дашей и Светой мы познакомились ещё тогда, когда почти не умели говорить. Именно в тот момент мама впервые привезла меня в посёлок, к бабушке в гости. Мы с подружками вместе лепили куличики, называя их «пирожками», играли в «дочки-матери». Потом, повзрослев, стали делиться секретами о мальчиках. На смену куклам пришли анкеты, настольные игры сменились паззлами с огромным количеством деталей. Мы собирали их по несколько недель, иногда целый месяц, а потом бережно приклеивали на картон и вешали в гостиную Даши, где они висели как настоящие творения искусства!

Мы всегда были очень разными, но втроём нам комфортно и никогда не скучно. Девчонки здесь живут постоянно, но через год, окончив школу, переберутся в город, и тогда мы сможем проводить вместе ещё больше времени.

Мы почти одного возраста. Даша – самая младшая, она моложе меня на месяц, а Света старше меня на полгода.

И всё-таки, несмотря на то, что мы были близкими подругами, ни одной из них я не говорила о Роме. Точнее, о своих чувствах к нему. Сначала это казалось мне глупым и несерьёзным, не стоящим внимания. А потом наоборот – слишком важным, чтобы посвящать в эту тайну кого-либо. Даже близких подруг.