Формула одиночества

Мурка, ты мой муреночек,

Мурка, ты мой котеночек,

Мурка, Маруся Климова,

Прости любимого…

Сабрина недовольно дернула плечиком и направилась к своему чемодану, но Виталий перехватил его у нее, не забыв при этом сумку Марины.

– Девочки, я занесу вещи. – И посмотрел на Арсена: – Загонишь машину в гараж?

– Загоню, – ответил тот односложно и, открыв дверцу «Нивы», бросил косой взгляд в сторону Марины. – В принципе я могу уступить вам свою комнату. Но она стоит дороже. Как это вам, по карману?

– Не стоит беспокоиться, – вежливо ответила она. – Я вовсе не рассчитывала на отдельный номер.

– А я рассчитывала, – капризно надула губы Сабрина. – Надеюсь, вы нам сделаете скидку, если поселите вместе?

– Скидок я не делаю, но могу поселить вас у соседки. – Анжела смерила ее недружелюбным взглядом. – У нее дешевле, и несколько комнат все равно пустуют. А ты, – она посмотрела на Арсена, – прижми свою задницу. У меня только чердак сейчас свободен. Куда ты там свой компьютер поставишь?

«Компьютер? – удивилась Марина. – Он работает на компьютере? Но при чем тогда уборка двора?»

Она вспомнила слова Сабрины про фирменную майку и шорты. Честно сказать, сначала она не придала им никакого значения. И майка, и шорты на Арсене вполне могли быть с чужого плеча. Правда, ее смущали дорогие очки, а теперь появился еще компьютер… Кроме того, его речь была грамотной, а повадки выдавали, что этот человек знает себе цену… «Успокойся, Мариша! – сказала она себе. – Твоя личная жизнь осталась в прошлом! И этот небритый тип вряд ли способен изменить ее к лучшему…»

– Спасибо, Анжела! Ты очень добрая женщина! – засмеялся Арсен и направился к «Ниве». Забравшись в кабину, он высунулся из окна. – Так нежно заботишься о моей заднице…

Анжела подхватила валявшийся возле ворот веник и замахнулась на него.

– Арсен! Урод! Я тебе сказала: «Проваливай!»

Сабрина, которая с приоткрытым ртом наблюдала за их веселой перепалкой, проводила взглядом тронувшуюся с места машину и перевела его на Анжелу.

– Ладно, я остаюсь! – сказала она с таким видом, словно сделала той величайшее одолжение, и отправилась вслед за Виталием, который успел занести их вещи на открытую веранду первого этажа.

Анжела фыркнула и покосилась на Марину. И та поняла, что хозяйке очень хочется высказаться по поводу этого одолжения.

– Простите, – сказала Марина. – Я – человек без претензий. Я приехала всего на неделю, поэтому, где вам удобно, там и поселите меня.

– Откуда взялась эта бикса? – сквозь зубы спросила Анжела. – Вечно Виталик шлюх находит!

– Мы ехали с ней в одном купе до Адлера. Она сначала собиралась остаться в Сочи, но потом…

– А потом Виталик уговорил ее поехать к нам? – Анжела смерила ее подозрительным взглядом.

– Нет, Виталий здесь ни при чем. На вокзале нас встретил Арсен. И… – Она замялась. – Кажется, Сабрине он очень понравился!

– Арсен? – удивилась Анжела. – Никогда не думала, что он поедет снимать девок. Простите, – смутилась она, – я не вас имела в виду, а эту… потаскушку.

– Он не снимал, – Марина посчитала своим долгом заступиться за Арсена. – Сабрина пристала к нам, как банный лист.

– Понятно, – улыбнулась Анжела. – Только ему не до баб сейчас! Целыми днями от компьютера не отходит.

– А чем он занимается? – осторожно спросила Марина. – Я ведь сначала его за горца приняла! Думала, пастухом работает или…

– Горец, – в голос расхохоталась Анжела. – Ну да, горец! Он каждое утро по горам как коза скачет, а потом мне двор метет и мусор на тачке вывозит. Вместо зарядки!

Она посмотрела в сторону дома. Виталий о чем-то оживленно беседовал с Сабриной.

– Пошли! – сказала Анжела и быстрым шагом направилась к веранде.

Она так и не ответила на вопрос Марины. И та, вздохнув, последовала за ней.

* * *

Комнатка оказалась замечательной – небольшой, уютной и с видом на горы. Сабрина уступила Марине место у окна, а сама устроилась поближе к двери, объяснив, что не выносит сквозняков. Марина не протестовала. Она, наоборот, не терпела духоты и до самых холодов спала с открытым окном.

Сабрина, переодевшись в легкий халатик, умчалась в душ, а Марина села на подоконник и долго смотрела на горные вершины, затянутые густым и курчавым, как шкурка молодого барана, лесом. Редкие облака устроились ночевать на скальных выступах, густые тени затянули ущелья. Свежий ветерок проникал в комнату, шевелил занавеску… Прямо под окнами цвели розы, сновали в темноте светлячки, оглушительно квакали лягушки. Огромное звездное небо раскинуло над землей свой шатер. Молодая луна всходила над садом.Где-то далеко лаяли собаки, едва слышно звучала музыка…

Марина зажмурилась от счастья. Даже в степи с ее терпкими запахами полыни и чабреца, посвистом сусликов по утрам и пением жаворонков она не могла обрести такого безмятежного покоя и ощущения светлой и чистой радости. Очищающим бальзамом тишина растекалась по коже, лаская и одаривая ее теплом, проникала внутрь, наполняя каждую клеточку, каждый сосуд ее тела, которое вдруг стало легким, почти невесомым. Груз прежних забот, тревог и волнений исчез, испарился, растворился в этом бескрайнем мире, где были только море, горы, цветы, эта молодая луна и ветерок, который играл ее волосами и выдувал из сердца боль потерь и горечь поражений…

Она вздохнула. Больше всего на свете Марине хотелось сейчас принять душ и лечь спать, но Сабрина, видно, дорвалась до воды, и ей ничего не оставалось, как переодеться в чистые шорты и пеструю футболку, прихватить полотенце и шампунь и выйти из комнаты.

Широкая крытая терраса огибала дом с двух сторон. Марина подошла к увитым виноградной лозой перилам. Внизу простирался обширный двор, больше похожий на беседку, крышей ей служили виноградные побеги, густо усыпанные еще зелеными гроздьями. Справа и слева виднелись два садика. Здесь вперемешку росли мандариновые и инжировые деревья, раскинули свои ветви хурма и грецкий орех. В тени чинары под пестрым зонтиком разместились столик и четыре кресла, плетенных из лозы. Два из них занимали Виталий и Арсен. Перед ними стояла пластиковая бутылка с домашним вином, несколько стаканов и тарелка с крупно нарезанными огурцами и помидорами. Мужчины резались в нарды и курили.

Арсен переоделся в белоснежную футболку и светлые просторные брюки, отчего его загар и вовсе приобрел цвет шоколада. Виталий был в пестрой гавайской рубахе и в джинсах. Его мокрые волосы курчавились, и он то и дело приглаживал их рукой. Видно, он успел принять душ раньше Сабрины. Арсен снял свою тюбетейку, волосы у него были коротко подстрижены, их пробивала заметная седина. Сначала Марина не поняла, что изменилось в его лице, затем разобралась: Арсен побрился. Без многодневной щетины он выглядел значительно моложе, да и новый наряд придавал ему более цивилизованный вид.

Марина спустилась вниз. Мужчины как по команде повернулись к ней и приподнялись в креслах, приветствуя.

– В душ хочешь? – спросил Виталий, заметив ее полотенце.

– В душе Сабрина, – ответила Марина, – никак не могу дождаться.

Она подошла и села в соседнее с Виталием кресло. Поймала быстрый взгляд Арсена и улыбнулась.

– Вас не узнать, Арсен.

– Вас тоже не узнать, – сказал он. – Отдохнули немного? У здешнего воздуха чудесные свойства. Как бы ни устал, за полчаса полностью приходишь в себя.

– Я уже поняла, что если и есть где-то рай, то он здесь, на земле Абхазии.

– Ты это правильно заметила, – улыбнулся Виталий. – Когда бог раздавал земли разным народам, абхаз опоздал, и земли ему не досталось. «Почему ты не пришел, когда следовало?» – строго спросил его бог. «Прости меня, боже, – покорно склонил свою голову абхаз, – но я встречал и провожал гостя». Бог посмотрел на него, покачал головой и сказал: «Есть у меня земля. Берег ее для себя, но ничего не поделаешь, отдам ее тебе!»

Виталий налил вина в высокий стакан и подал Марине.

– Выпей с нами, пожалуйста. – И поднял свой бокал. – Пусть наша Апсны – Страна души – станет для тебя раем. Пусть люди приходят к нам с миром, а не с оружием в руках. Пусть отдыхают, в море купаются, персики, виноград, мандарины кушают. Тысячи лет здесь все жили в согласии, растили детей, возделывали землю, пили вино, дружили, а не воевали. И абхазы, и греки, и грузины, и армяне, и русские. Под одним солнцем жили, под одним небом. Ничего никогда не делили. Зачем Шеварднадзе затеял эту войну? Мы никому не желали зла. Мы свою родину защищали. Грузины могли вернуться в свою Грузию. Там их земля, там их предки. А куда нам уходить? Тут наша земля, тут могилы наших предков. Война – это плохо! Это кровь, слезы, ненависть! Так давайте выпьем за мир во всем мире! За хороших друзей выпьем! За тебя, Арсен! За тебя, Марина! Живите, наслаждайтесь, радуйтесь!

– За тебя, Виталик! – поднял свой стакан Арсен. – И за вас, Марина!

Глаза его странно блеснули, а по спине Марины пробежали мурашки. Она вдруг поняла, что эта встреча не случайна. Предчувствия ее не обманули. Этот человек, несомненно, произвел на нее сильное впечатление. Но, может, у него в порядке вещей сводить с ума отдыхающих дамочек? И она совсем не исключение? К тому же все эти дни рядом с ними будет Сабрина – более хваткая и опытная в обращении с мужчинами женщина. Арсену наверняка не составит особого труда найти с ней общий язык. А вот ей, Марине, едва ли удастся преодолеть свои комплексы…