Качели времени. Следствие вели

– Мы у вас останемся. Я не пропаду и Тами верну. Чувствую, это все связано.

– Нам страшно, детка. – обняла меня мама.

– Не бойтесь. Я буду крайне осторожна и не стану брать конфеты у незнакомцев. Да и вообще ничего ни у кого не буду брать. Черт возьми, а детские запреты не лишены смысла и во взрослой жизни.

– Такие слова – верный признак старения, сестренка. – не преминул подколоть меня Майкл.

На правах старшей сестры я отвесила ему подзатыльник.

Глава двенадцатая. Как мы будем действовать?

Первым делом мы приступили к разработке более детального плана. Саша очень любит всегда все планировать, а потом действовать как придется. Вот и в этот раз не стала изменять своим привычкам. Так что мы все плотно засели на кухне и обговорили детали, не забыв при этом пообедать.

– Тебе надо смыть синий цвет. – Хронос начала с самого простого. – Школа у Тами консервативная, там такое не приветствуется. А еще у тебя волосы короче. И размер одежды меньше…

– Ну я могу воспользоваться своим гардеробом.

– Нет, Мара, у вас предпочтения в одежде кардинально разные.

– Значит, пройдусь по магазинам. Если бы все проблемы решались одной лишь покупкой новой одежды!

Александра со мной согласилась. Итак, мне предстоит избавиться от синевы на локонах и привести волосы в порядок, чтобы то, что находится на моей голове, было максимально приближено к аккуратной прическе Тами. Волосы, конечно, отрасти не успеют, но их, как и внезапную худобу, объяснить просто. Решила постричься, ну а что потеряла несколько килограммов – так в результате отравления это вполне естественно.

– Далее. Тебе же, наверное, придется некоторое время вести уроки. – рассуждала Александра. – Значит, нужны знания.

– Выпью ваши таблетки, которые дают нужную информацию и изучу записи Тами, учебные планы. Она аккуратная, всегда все записывает. Мне это пригодится.

– Ты помнишь, что таблетки действуют всего неделю? – поинтересовался Алекс. – И больше семи раз они не работают.

– Я надеюсь, нам не придется искать убийцу аж почти два месяца, дядь. Так что мне их должно хватить.

– Есть еще одно «но». – перехватила инициативу Александра. – Я, конечно, дам тебе пароль от социальных сетей Тами. Еще ты можешь порыться в ее записях. Надеюсь, она поймет, что мы делаем это не из любопытства, а для расследования… Но скорее всего ты заранее не узнаешь всех ее знакомых, да и в вашем общении будут пробелы. Учеников придется запоминать. Что делать с этим? Не можем же мы тебе закачать воспоминания сестры!

Я кивнула. Вообще Саша могла бы передать нужную информацию от Тами мне, но только если бы та была в сознании. Сейчас же это невозможно, так что придется порыться в ее личных материалах. Как и тетушка, я надеюсь, близняшка не обидится, а действительно поймет, что это вынужденная мера. Но как быть с «провалами в памяти»?

– Слишком вы загоняетесь. – снова взял слово Майкл. – Все знают, что Тами без сознания, длинные языки уже наверняка разболтали. Так что Маре нужно просто сообщить, что после пребывания в больнице и лечения память еще не до конца к ней вернулась. Вот и все.

– Сына, ты гений. Весь в меня. – обрадовалась всемогущая.

На том и порешили. Я было всполошилась, когда Майкл упомянул про больницу. А вдруг кто-то позвонит в клинику, где до сих пор лежит Тами и узнает, что она так и не пришла в себя? Не хотелось бы стать Лжедмитрием! Но Саша меня успокоила. Да, врачи той клиники, куда близняшка попала сначала, уже наверняка поведали любопытным о состоянии Тами. Все-таки отравление – весьма необычный прецедент для мирного в общем-то городка. Но сейчас она на другом конце страны, а в той больнице никому никакую информацию не сообщат – только родственникам или по запросу правоохранительных органов. Так что любопытствующим не скажут даже, есть ли в клинике такая пациентка. Да и контакты учреждения еще надо отыскать и из простого любопытства никто этого делать не станет. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Итак, со всеми сложными вопросами мы вроде бы разобрались. А вот план был очень прост: выдавать себя за Тами и одним фактом своего существования бесить отравителя. Так себе идея, с этим были все согласны. Однако ничего другого не оставалось. Саша, впрочем, собиралась читать мысли тех, кто будет рядом со мной находиться. Я же намеревалась, под предлогом того, что мне надо освежить память, расспрашивать своих «знакомых», не ссорилась ли я с кем-то в последнее время, не затаил ли на меня кто-то злобу. Да, такие вопросы им наверняка уже предлагала полиция. Но я надеюсь, что пострадавшей ответят быстрее и честнее.

Еще, к моему большому неудовольствию, было решено, что приступлю я к выполнению своей миссии только через неделю. Я бы с радостью прямо сейчас отправилась в Сибирь, но все присутствующие, и даже Майкл, запретили это делать. Во-первых, надо было разобраться со внешним видом: вывести синий цвет с волос и обзавестись подходящей одеждой. А во-вторых, Гигия и Саша в один голос заявили, что никуда меня не отпустят, пока я не полежу достаточно времени в восстановительной капсуле.

Чувствовала я себя и правда неважно, так что возражать не стала. Семь ночей подряд я буду укладываться на восемь часов в аппарат и это должно меня поддерживать. Окончательно недомогание, по предположениям Гигии, пройдет только тогда, когда придет в себя Тами и ее избавят от последствий отравления.

Что же, до часа Икс время еще было. К тому же вся семья надеялась, что за эту неделю сестра очнется и сама скажет, кто пытался ее отравить. Тогда мне не надо будет участвовать в этом маскараде, да и родителям будет спокойнее. Я же решила, что вне зависимости от того, когда Тами придет в себя, обязательно поговорю с ней. Не надо нам враждовать. Когда Саша рассказывала, что сестру отравили и ее едва не стало, я в тот момент сначала даже и не поняла, что ощутила. Слишком мимолетным было чувство и прошло оно, когда я узнала, что Тами удалось стабилизировать и она еще с нами.

Но сейчас, когда после обсуждения плана, меня снова отправили в капсулу, я поняла, что это было за ощущение. Меня одновременно атаковали и липкий страх и леденящий ужас. Внутри на мгновение стало очень пусто и пустота эта затягивала, высасывала душу. Это очень больно. Наверное, так ощущают смерть близких. Но надеюсь, мне очень нескоро удастся проверить свою догадку.

И, пожалуй, лишь в этот момент я поняла наконец, что Тами мне дорога и насколько она мне дорога. Говорят, что ценность человека в твоей жизни понимаешь, лишь когда его теряешь. Мне же несказанно повезло: еще есть шанс все исправить. Только бы она пришла в себя! Я обязана найти виновного и наказать его. Но более того: я обязана спасти сестру, как она спасла меня.

Безусловно, было в этом желании и стремление отдать долг после того, как я увидела, каким образом Тами поступила в утробе. Но возникло-то само намерение еще до того, как я узнала, что она меня спасла. Просто потому, что мы сестры, самые родные друг другу люди. И должны быть близки. Мы и так потеряли слишком много времени. Но теперь я сделаю все, чтобы мы его смогли наверстать. Надеюсь, близняшка ответит взаимностью на мое желание.

– Мара, ты неисправима. – забурчала тетушка, которая так и не покинула лабораторию. А потому поняла, что я снова не отключилась. – Исполняю свое обещание. Спи!

Умение усыплять людей Саша унаследовала от Даниила. Он, правда, еще и пел, погружая человека в сон. Помню, в детстве мне очень нравилось, когда Дан убаюкивал меня таким образом. Словно добрый и любимый дедуля исполняет тебе колыбельную на сон грядущий. Но Александра обходилась без демонстрации вокала и просто сразу отправляла «пациента» в царство Морфея.

Объясняла она это тем, что поет отвратительно и если попытается исполнить колыбельную, то успыпляемый точно не сомкнет глаз. То ли от смеха, то ли от ужаса. По этой причине тетушка никогда не поет ни в караоке, ни во время семейных застолий. Я сначала думала, что это она так кокетничает. Но как-то случайно услышала пение Александры, когда она мыла посуду в гордом одиночестве. И поняла – не кокетничает. Впрочем, некоторым другим нашим родственникам медведь тоже основательно потоптался по ушам. Но это не мешает им терзать слуховые органы всех остальных!

Пока я думала о вокале всемогущей, та и правда погрузила меня в сон. Да так незаметно, что когда очнулась, я все еще размышляла о пении, как вдруг меня попросили на выход.

– А то спою, да еще дуэтом с Гигией! – пригрозила тетя, для которой все мои мысли были как на ладони. Тяжко это – иметь в родственниках такое количество телепатов!

– Уволь. – тут же отозвалась врач. – Боюсь, после этого девочке уже и капсула не поможет. Или даже не понадобится.

– Тогда я спою отравителю! – тут же сориентировалась Саша.

– Это на здоровье. – милостиво разрешило светило этрусской медицины.

Посмеиваясь, я покинула капсулу и попросила, чтобы мне сначала дали от души набить морду этому гаду. Но тут вмешался папа.

– Мара, мы вас с сестрой не так воспитывали! – ужаснулся он. – К тому же на мордобитье гада у нас целая очередь выстроилась.

– Подвинетесь. – сказала я, как отрезала. – У меня самое главное право. А когда Тами узнает, что я побывала ею, то быстренько выздоровеет и тоже ему от души накостыляет. Прекрасный стимул для выздоровления, кстати!

– Пусть все так и будет! – хором заявили все присутствующие.

После этого Гигия меня осмотрела, Саша накормила, а мама умыкнула на шопинг. Поскольку мне предстоит выдавать себя за землянку, то и одежду мы покупали на Земле. Ибо некоторые наши ткани незнакомы местным, да и фасоны бы вызывали вопросы.

Я, конечно, раньше видела одежду землян, и в магазины с немногочисленными сибирскими подружками заходила. Но местной одежды у меня не было и потому сейчас я впервые имела дело с продуктом земной текстильной промышленности. Опыт был удивительный и я постоянно всему изумлялась.

– Доченька, давай потише. – попросила мама. – А то люди уже думают, что ты с Луны свалилась.

– Ну они недалеки от истины. Только свалилась я с Нибиру. – поправила я родительницу, но звук и правда приглушила.

Однако мое удивление вполне можно понять. Дома мы, в основном, шьем себе одежду сами, по индивидуальным меркам. Поэтому вещи полностью отражают уникальность своих хозяев, да и сидят прекрасно. А вот на Земле одежда, выпускавшаяся массовым способом, оказалась сшита по усредненным стандартам, на каких-то идеальных людей в сферическом вакууме. Силуэты явно адресуются фигуре типа песочные часы, но ведь помимо него существуют еще как минимум четыре!

Отдельная проблема с ростом – я вот вымахала до метра восьмидесяти и многие предметы одежды пришлось отвергнуть лишь потому, что у них короткие рукава и брючины. Видите ли, средний рост женщины – 170 сантиметров. Но ведь есть как миниатюрные, так и высокие девушки, тонкие и корпулентные… Вот почему они проводят столько времени в магазинах. Вовсе не из удовольствия, а потому что сразу сложно найти что-то подходящее. Если, конечно, ты не та самая дама из вакуума.

Процесс меня утомил, да еще и цены на одежду ужаснули. Майкл иногда повторяет, что вещи должны стоить столько, сколько за них готовы заплатить. И хотя на Нибиру давно нет денег, я примерно представляю ценность тех или иных предметов в переводе на русские рубли. А тут выяснилось, что разумных денег стоит только одежда низкого качества. Тогда как хорошие вещи, которые должны стоить столько, сколько стоят низкокачественные, имеют изумляющие ценники. Хорошо, что проблем с финансами у нас нет. А как быть тем, у кого они есть? Носить плохую одежду, которая натирает сразу везде, да еще и разваливается через сезон и теряет привлекательный вид уже в магазине?

Я тяжко вздохнула. Все-таки надо избавляться землянам от денег, надо! Да и не только от них. Когда мы покупали одежду, мама показывала те фасоны, которые я вряд ли бы приобрела. Никаких джинс и коротких юбок, только классические брюки, пиджаки, длинные платья, блузки… Когда мы перешли к обуви, я было рванула к любимым кроссовкам и сандалиям, но была тут же остановлена.

– Нет, золотце. – покачала головой мама. – Берем более цивильную обувь. У учителей есть специальный дресс-код и надо ему соответствовать.

С тяжелым вздохом я перешла к туфлям и балеткам. Мрачно глядя на них, я думала, что дресс-код – это такой же предрассудок, как и деньги. И от него тоже надо избавляться.