Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему

(освобождение от избыточной ответственности)

Вы, наверное, знаете много историй про то, как у самых замечательных родителей, хороших людей, кандидатов наук вырастали дети – шалопаи и разбойники. А у матерей, что растили своих сыновей без отца, работая на трех работах, еле сводя концы с концами, вырастали вполне приличные ребята – умные, добрые, надежные, успешные. Неужели кандидаты наук плохо воспитывали, а матери-одиночки – хорошо? Вопрос риторический. Мы не знаем. На самом деле мы не знаем, как подействует чье-то воспитание на того или иного ребенка.

Если понимать под воспитанием некое направленное воздействие на человека, то кажется, что такое воздействие должно приводить к совершенно определенному результату. Ну, как в телевизоре: нажал на кнопку, канал включился, нажал другую – погас экран. Все просто. Но дети – не телевизоры, и кнопок у них нет, и «работают» они уж больно по затейливой «схеме».

Как ни странно, что именно воспримет ребенок после такого воздействия, невозможно предсказать. Иногда все ваши инструкции могут быть восприняты однозначно, и ребенок по некоторым из них будет жить всю жизнь, иногда он будет делать все наоборот (вы не курили – он курит, вы много пьете – для него «трезвость – норма жизни»). А иногда он совершенно не слышит то, что вы ему говорите, но вы удивитесь, насколько точно он повторит весь ваш жизненный сценарий: те же модели, особенности, ошибки.

Еще одна родительская иллюзия: дети воспринимают именно то, что им говорят. То есть воспринимают слова. Это не совсем так. На самом деле дети слышат интонации, улавливают смыслы, повторяют особенности вашего поведения, модели вашей жизни. Вы можете сто раз сказать ребенку, что «надо быть вежливым со старшими», но если при этом вы орете по телефону на собственную тешу, а потом язвительно ее обсуждаете на кухне, то с чего бы ребенку вам поверить и начать уважать старших?.. Если вы читаете ему лекции о вреде никотина, только что выйдя из задымленного туалета, то выводы у ребенка, против ваших ожиданий, могут быть самыми разными. Например, «курить на самом деле весьма интересно», «все взрослые врут», «они всегда запрещают то, что интересно», «всегда надо говорить не то, что думаешь» и так далее, еще множество затейливых вариантов.

Вот и получается, что воспитывать ребенка – занятие бесполезное, все равно в большей степени он воспримет не то, что вы ему говорите, а то, как живете вы сами. Вы врете – он будет врать; вы не стали личностью – и у него будет мало шансов; вы постоянно ругаетесь и бьете жену – и у него скорее всего с женщинами будут сложности. Недаром психологи говорят, что:

Если ребенка часто критикуют – он учится осуждать.

Если ребенку часто демонстрируют враждебность – он учится драться.

Если ребенка часто высмеивают – он учится быть робким.

Если ребенка часто позорят – он учится чувствовать себя виноватым.

Если к ребенку часто бывают снисходительны – он учится быть терпеливым.

Если ребенка часто подбадривают – он учится уверенности в себе.

Если ребенка часто хвалят – он учится оценивать.

Если с ребенком обычно честны – он учится справедливости.

Если ребенок живет с чувством безопасности – он учится верить.

Если ребенка часто одобряют – он учится хорошо к себе относиться.

Если ребенок живет в атмосфере дружбы и чувствует себя нужным – он учится находить в этом мире любовь.

Таким образом, для того чтобы «воспитать» хорошего человека, надо самому быть хорошим, чтобы счастливого – самому быть счастливым, успешного – успешным, и так далее. Ненаправленное воздействие действует вернее.

К счастью или к сожалению, дети не всегда повторяют родительские судьбы полностью. Иногда на их пути встречаются другие взрослые: родственники, учителя, тренеры, знакомые и просто хорошие люди, которые делятся с ними своими жизненными моделями, взглядами. И если в этот момент, не важно, на каком жизненном этапе, у взрослого или маленького человека появляется возможность осознать, проанализировать, оглянуться на свою жизнь, прочувствовать и понять, то шансы прожить собственную жизнь, воплотить собственный сценарий, озвучить собственную тему увеличиваются. Не так уж важно, сколько вам лет: в сорок можно все начать сначала, в шестьдесят – продолжать искать себя, в семьдесят – начать отделяться от родителей. Если та родительская модель, по которой вы автоматически продолжали жить много лет, вам совсем не подходила, всегда можно начать жить по-своему, даже если жить осталось один день.

Детей можно просто любить

(разрешение на родительскую любовь)

Значительно важнее воспитания для любого ребенка – безусловная родительская любовь. Как жаль, что она встречается так редко! Что неудивительно, потому что вся наша идеологическая и педагогическая система на протяжении десятилетий предлагала нам нечто противоположное безусловной любви. Она убеждала нас в том, что любить ребенка надо тогда, когда он делает что-то правильно. Когда хорошо себя ведет, получает хорошие отметки, верен делу Ленина, ходит в магазин, проявляет сознательность и патриотизм. Тогда ты достоин любви родителей и Родины. Ты сам не важен, важно только то, что ты делаешь, твоя, так сказать, функциональность.

Безусловная любовь – это значит без всяких условий. Так просто и так сложно. Я люблю тебя потому, что ты – есть. Потому что ты родился и живешь. Таков, какой ты есть. Это же так просто! Я люблю тебя, хотя мне иногда не нравится то, что ты делаешь, я могу злиться на тебя, ругаться с тобой, быть несогласной, но любить. Любить все твое существо. Это же так сложно! Потому что тогда мне надо признавать в тебе личность, верить в твою способность управлять собой, позволять тебе совершать ошибки, научиться доверять твоей и своей мудрости, перестать контролировать каждый твой шаг и вздох. Зато мне можно узнать тебя, увидеть твой мир, можно быть уверенной, что ты справишься, участвовать в том, как ты будешь строить свою судьбу, успевать жить своей жизнью, радуясь за тебя, и быть при этом хорошим родителем. Это же так просто!

Один молодой и умный мужчина, посетив наши лекции для родителей, говорил мне с широкой улыбкой: «Как приятно знать, что можно не воспитывать детей, можно просто любить их! Это так замечательно. Наши отношения так изменились от этого!»

Что же не позволяет нам «просто любить»? Во-первых, отсутствие у нас как у родителей опыта безусловной любви в ту пору, когда мы были детьми. Не умеешь сам, как дашь другому? Во-вторых, все те же тревога, вина и стыд.

Тревога: «Все ли идет как надо? А вдруг вырастет бандитом? Надо на улицу не пускать, пусть дома сидит, книжки читает. А вдруг – лентяем? Пусть полы моет! Вот если дома и полы моет, тогда… пусть еще и на хорошие оценки учится»!

Вина: «Уроки неделю не проверяла, дел было по горло, а этот двоек нахватал! Немедленно за уроки, двоечник проклятый! (Глаза бы мои тебя не видели. Вот Вера Петровна сидит с Ванькой каждый вечер, и результат: Ванька отличник почти. А мой – охламон, одно слово). Будут тройки в четверти – никакого велосипеда!»

Стыд: «Какой ужас, описался (испугался, выругался, напился, в подоле принесла и т. д.)! Что люди скажут?!»

Тем, кому повезло и опыт безусловной любви был дан им как подарок, живут с ясным ощущением, что они – хороши, что они – ценны и уникальны. Они уверены в себе и многого добиваются просто потому, что не боятся. Потому что мир вокруг тоже хорош. Это не значит, что с ними ничего не случается. Доклад может оказаться неудачным, проект – провалиться, в песне сфальшивил, не успел к сроку – все что угодно. И они огорчатся, расстроятся, но будут знать, что могут ошибиться или провалиться, однако по-прежнему будут хороши просто потому, что они таковы. И тогда легче все исправить. Если я хорош, значит, я смогу разобраться. Легко взять и начать все сначала.

Тем же, в чью жизнь все время вмешивалось сослагательное наклонение (ты – хорош, если…), придется доказывать всю свою жизнь собственную «хорошесть» либо смириться с тем, что ты охламон (двоечник, хулиган, неудачник, подкаблучник, недобитый алкоголик и т. д.). Смириться и стать им, потому что тебя уже им «назначили».

Я когда-то умела смеяться, я точно помню. Хотя это было так давно! Лет в пять я точно умела смеяться. А потом, что случилось потом? Не помню точно. Была школа, я очень старалась, я не могла позволить разочаровать тебя, папа. Было много всего. Еще музыка. Я должна была успевать все и не ошибаться. Принося домой дневник, полный пятерок в году, я заглядывала тебе в глаза, надеясь отыскать там одобрение, я же так старалась. И ты говорил: «Неплохо, но вот в музыке по сольфеджио ты до пятерки не дотянула! Надо стараться». И я продолжала стараться.

Когда я выиграла городскую олимпиаду по математике, ты сказал: «Ну если бы ты выиграла областную, тогда…» Тогда что? Неужели б я дождалась твоего одобрения?! Как бы не так! Когда я на музыкальном конкурсе заняла первое место и моя строгая учительница жала тебе руку, смахивая слезы умиления, ты сказал, что мне надо больше заниматься. Когда я поступила в лучший московский ВУЗ, ты сказал: «Поступить – это что, ты выучись, тогда посмотрим!» На защите диссертации ты выглядел взволнованным и довольным, я не могла отвести от тебя глаз. Мне казалось, вот уже… близко. Но ты сказал: «Ну что, теперь докторская когда?»

Тогда я поняла, что все, хватит, никакой докторской не будет! Этого никогда не случится. Я никогда не услышу от тебя: «Какая ты умница у меня, дочка, я так люблю тебя! Так горжусь тобой, моя девочка!»

И вот тебе предстоит умереть, коварный рак отнимает тебя у меня, ты увядаешь, как осенний листок от мороза. И я пришла побыть с тобой, хоть мне и трудно. Я люблю тебя, но мне так трудно с тобой, папа! Я пришла, а ты смотришь старые фотографии, протягиваешь мне ту, где я хохочу во весь рот, оттого что так высоко летят качели. Ты говоришь, задумчиво глядя в фотографию, не на меня: «Ты так хорошо смеялась! Почему теперь ты всегда такая серьезная и хмурая?» В твоем голосе я опять слышу укор и глотаю подступившие слезы. Но ты умираешь, и я не могу тебе сказать: «Потому что я очень старалась, но все равно выросла без ощущения твоего признания и твоей любви, папа!»

Любить безусловно – для многих из нас не просто непривычно, а очень рискованно. Очень страшно – вдруг из него ничего не получится? И как это вообще – не воспитывать, а просто любить? А родительский долг, ответственность? А вдруг вырастет охламон, если не воспитывать? Стыда потом не оберешься! А не вдолбишь с самого детства уважения к старшим, так он в старости и стакана воды не подаст? И вообще, если ему не указывать, как жить, ведь сам он ни за что не разберется!

Столько разных родительских чувств: тревога, страх, вина, стыд (все те же). Родительских — это важно. Ваших, моих. Ребенок здесь ни при чем. На самом деле из него непременно что-то получится, если доверять ему, интересоваться, любить, поддерживать. Он может вырасти кем угодно: счастливым охламоном или несчастным «пай-мальчиком», или сам собой. Заранее не угадаешь, есть ли смысл тревожиться? Что скажут другие? Всегда кто-нибудь что-нибудь скажет, более того, будут говорить постоянно, и все – разное. Разве подстроишься подо всех? «Вдолбить» уважение можно, а любовь – нет. А в старости стакан воды поднесут скорее всего по любви, а не из страха: бояться стариков смешно. А если ему не указывать, как жить, то он сам разберется, ошибаясь и учась у жизни всему тому, чему стоит научиться.

Начать любить ребенка непросто, если не умеешь изначально. Так много придется осознать в себе: на что-то взглянуть по-другому, иногда отсоединиться от того, как воспитывали тебя самого, разобраться со своим стыдом и тревогой. Научиться любить себя таким, какой есть, других… Сложно, но возможно. И тогда все просто, потому что

Любить – это:

– считать тебя равным;

– считать тебя свободным;

– доверять тебе даже тогда, когда ты совершаешь ошибки;

– верить в твою мудрость и силу;

– быть честным с тобой;

– рисковать своим спокойствием ради свободы твоего выбора;

– быть собой и позволять тебе быть;

– самому быть живым: в том числе слабым, смешным, глупым, несовершенным.

3

Родительские вопросы (с ответами)

Как быть с детскими желаниями?

Нет слова «не хочу», есть слово «надо»