Nec Pluribus Impar

Значит, управление продолжалось под землей, и возможно, только возможно, так как Эрике конкретно эту часть показывать не стали, было куда глубже, чем верхняя часть. Оставалось только догадываться, что же там было, в этих подземных катакомбах. По крайней мере, спуститься на лифте можно было только со специальным пропуском.

Экскурсия подошла к концу, когда они снова оказались в холле первого этажа, но теперь уже вдвоем. Остальные мужчины растерялись где-то по дороге.

– Ну что ж, мисс Браун, думаю, легкой обзорной прогулки для начала достаточно, – мистер Флойд повернулся к ней с неизменной ничего не олицетворяющей улыбкой. Руки покоились за спиной, сцепленные в замок. – Позволите поинтересоваться, как впечатления?

– Весьма волнующие, – Браун затруднилась бы дать точный ответ. Тут, бесспорно, впечатляюще, но с просторными светлыми коридорами Индастрила все равно не сравнится. Но не станет же она говорить ему об этом? – Тут все… иное.

– Еще бы, – благосклонно кивнул тот, принимая ответ. – А теперь приступим к делу, мисс Браун. Вы ведь помните, я говорил вам о нескольких испытаниях, которые должны показать, годитесь ли вы на роль нашего сотрудника?

Та кивнула. Конечно, помнила.

– Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться к первому?

Вот как? Так сразу? Она думала, что у нее будет хотя бы день, чтобы побродить по городу и дойти до того кафе. Ну и ладно. Так даже лучше.

– Столько, сколько скажите.

– Мне нравится такой настрой, – на секунду улыбка мистера Флойда стала похожа на искреннюю, но слишком быстро исчезла, вернув лицу прежнюю расчетливую нейтральность. – Получаса будет достаточно?

– Вполне.

– Очень хорошо. Вас проводят в кабинет, который, вполне вероятно, в будущем может перейти в ваше личное пользование. По истечении времени за вами придут.

– Мне нужно освежить знания в какой-либо сфере?

– Нет, – покачал головой тот. – Хотя, я хотел бы уточнить… вам знакомо название тиопентал натрия?

Эрика невольно вздрогнула. Разумеется, знакомо. Психоактивное вещество, известное как сыворотка правды. Когда-то случайно выведенная из скополамина, использующегося как обезболивающее, эта обнаруженная формула множество раз модифицировалась и теперь представляла собой безупречное средство для добывания информации. Только вот ее обычно использовали военные, но видимо, уже не только они…

– Сыворотка правды, сэр, – кивнула Браун. Кажется, ее задание начало обретать смысл.

– И провести расчет нужной дозы не составит труда? – с особой интонацией уточнил мистер Флойд.

– Никакой, сэр.

– Чудесно. Тогда вам и вовсе не потребуется время для подготовки, но все же мы предоставим положенные полчаса. Я знал, что вы меня не разочаруете.

На это ответить было нечего. Мистер Флойд попросил щуплого паренька проводить гостью до нужного кабинета, а сам скрылся в одном из коридоров. Кабинет оказался невероятно просторным, со множеством техники и висящих на стене мониторов, большим окном, завешенным жалюзи, и местом, обустроенным под опыты, но Эрика не обратила на это внимания. Парень, проводивший ее, удалился, а она все стояла у входа, беспокойно теребя пальцами ручки саквояжа.

Вот значит, какое у нее задание? Ей нужно провести допрос? Лично? Хорошее же у них тут тестирование для новичков. Это они что, так проверяют, у кого сдадут нервы? И кого предстоит допрашивать? Что-то ей совсем все это не нравилось.

А та записка? “Помоги ему, они не должны ничего узнать”. Что узнать? Ее неизвестный адресат хочет, чтобы она прямо на глазах у самых влиятельных людей в Ребелиуме, от которых целиком и полностью зависит ее жизнь… чтобы она сделала, что? Если ей предоставят все необходимое и будут тщательно наблюдать, что она вообще может сделать?

Вероятно, помимо самой сыворотки будет и аппарат, проверяющий его действие. Обмануть компьютер, когда человек напичкан подобным препаратом? А надо ли оно ей? Если его допрашивают, значит, на то есть причины, разве нет?

Эрика достала из потайного кармана саквояжа изумрудный конверт. Очень неосторожный шаг. Все предыдущие она тщательно сожгла, а с этим пока временила. Закрыв спиной сумку, на случай расставленных по кабинету камер, осторожно вытащила белую карточку.

“От этого зависит твоя жизнь”, сказано ей. Ну, понятное дело. Если она попробует что-то учудить, от этого на самом деле могла зависеть ее жизнь, а не только карьера. Хотя, вероятно, послание имело в виду совсем другое: если она НЕ поможет, это, так или иначе, повредит ей. А если поможет и все вскроется… в общем-то, тоже не светит ничем хорошим.

Господи, и что делать? Как быть? Проблема в том, что Эрика уже не знала, кому верить, а кому нет. Раз главное управление под началом президента пользуется подобными методами… Ну, им дозволено это, а значит и может быть дозволено что-то куда хлеще.

Что еще скрывают эти стены? Что там в тех подземельных бункерах, доступ к которым для нее закрыт? Тайные лаборатории, в которых проводятся эксперименты над животными? Или людьми? Эрика бы не удивилась ни одному из вариантов. С другой стороны, письма… Не ясно чего они хотят, но вроде как и вреда особого не приносят. А сейчас хотят кому-то помочь. Тому, у кого есть какая-то важная информация…

За этими размышлениями, Эрика и не заметила, как истекло отведенное ей время. Когда в дверь постучались, она от неожиданности подскочила на месте, уронив изумрудный конверт в недра саквояжа вместо положенного потайного кармашка.

Дверь открылась. На пороге все тот же паренек.

– Вы готовы, мисс?

– Д-да, – Эрика собралась с духом.

Ладно, началось. Пора быстрее определяться. Интуиция никогда не была ее коньком, а сейчас приходилось полагаться скорее даже не на нее, а здравый смысл. Который, вот же зараза, как назло молчал.

Ее снова повели по незамысловатым коридорам, но теперь Браун чувствовала лишь отвращение. Вся внешняя привлекательность этого места, как и самого Навеля, потеряла свои краски. Она не хотела быть его частью.

Ее миром был Индастрил, где воображение взаимодействовало лишь с возможностями. Разумеется, и они проводили порой не самые приятные лабораторные работы, но старались избегать насилия над живыми существами. Те же подопытные мыши были редкостью. Только если дело касалось лекарственных новаций и противовирусных вакцин.

Но в Индастриле никому бы и в голову не пришло допрашивать людей под средством опасных медикаментов, взращенных с определенной целью: пытать. Да еще и делать из этого тест на… как сказал мистер Флойд? Компетентность. Проверяют ее на стойкость, сможет ли она вписаться в этот малопонятный мир. А если нет? Что, ее спокойно отпустят домой? Сомнительно.

Они спустились по лестнице, не в самые глубины, но на этаж ниже горизонта земли. Там было иначе: прежняя красота, что еще присутствовала наверху, постепенно стиралась. Стальные стены, стальные двери, трубы под потолками, настенные лампы, придающие неприятный полумрак коридору. Рабочая практическая зона.

Эрику провели вперед, где они, свернув, снова оказались в коридоре. Двери напротив друг друга. Закрытые. Ее спутник, наконец-то, остановился и приглашающим жестом показал, что ей в одну из них.

Светлое, очень яркое помещение, особенно после мрачных коридоров, разделенное на две неравные части. Справа дверь и непроницаемое стекло на всю стену. Посередине комнаты металлическое кожаное кресло, какое бывает у стоматологов, на котором сидел молодой парень лет двадцати семи. Темноволосый, с тонкой аккуратной полоской бородки, которая, однако, уже зарастала намечающейся щетиной.

Сидел – громко сказано. Парень был прикован к подлокотникам. Ноги тоже скованы. К рукам, вискам и лбу протянуты провода на присосках. Провода уходили куда-то за стул к металлической коробке в стене. Парень не был напуган и как-то слишком спокойно скосил глаза на Эрику, едва та появилась на пороге.

Помимо него в помещении еще трое: мужчины в белых халатах. Один совсем старик, другого она уже видела, Дилан Хамфри, кажется. Тот, что странно смотрел на нее, а третий… ну, разумеется, мистер Флойд собственной персоной.

– Уверен, вы удивлены, мисс Браун, – обратился он к ней. – Но вы должны сразу понять, мы не просто центр компьютерной безопасности или разработок подобно Индастрилу. Мы главная опора Навеля и Ребелиума. И наши обязанности выходят за рамки пустых отчетов и сидячей работы. Мы воздействуем, а не наблюдаем, обеспечивая безопасность. Мы тайное оружие Ребелиума.

Эрика кивнула. О том, что такое ЦСРК она и до этого имела хоть и смутное, но представление. И спору нет, вероятно, они обладают бесценным значением для жизни людей, но лично она быть причастной к этому не хотела. Это грязная работа, без морали и чести. Совсем не то, к чему приспособлена ее тонко настроенная натура.

Браун, пробежавшись глазами, зацепила взглядом металлический столик, прибитый к стене, на котором стояла маленькая деревянная коробочка, заставленная флаконами, ватой и шприцами. Мистер Флойд проследил за ее взглядом.

– Ваша задача, мисс Браун, вколоть подопытному необходимую дозу тиопентала натрия, чтобы наш гость стал более сговорчив. Далее вы пройдете в кабинет за стеклом, где вашим непосредственным заданием станут показания монитора. Ну и устный отчет о проделанной работе по завершению. Это понятно?

Эрика внутренне вся сжалась, чувствуя, как задрожали руки. Ей ужасно хотелось спросить, для чего вообще это нужно. Каким образом оно поможет им проверить ее? Но благоразумно промолчала. Вероятно, ее проверяют на подчинение.

Работа здесь – это выполнение приказов, любых, даже самых абсурдных. Отказываешься подчиняться – превращаешься в проблему. Вероятно, так. Так что Браун без тени сомнения ответила:

– Да, сэр.

– Замечательно. Тогда прошу приступать.

Эрика, чувствуя ватные ноги, подошла к столу и поставила на свободное место саквояж. Нужный флакон нашелся без проблем. Понюхала… да, это он. Только вот ее раздирали внутренние сомнения. Повернуться к прикованному парню она не могла, чтобы не вызвать подозрений, зато отчетливо запомнила его взгляд, когда проходила мимо. Он не боялся. Нисколько. Скорее, ждал чего-то. От нее.

Браун потянулась, чтобы отставить флакончик и случайно задела локтем раскрытый саквояж. Тот с готовностью упал на пол, разбрасывая тетрадки, книги и личные принадлежности. А с ним и изумрудный конверт. У Эрики сердце ушло в пятки и так окончательно там и осталось. А если его кто-то увидит?