Ева в деле!

– Ты против? ? кружка отставляется в сторону, а смех застревает поперёк горла, когда её губы замирают возле моего уха. ? Не сопротивляйся, тебе понравится, ? шепчет она тихо, прикусывая мочку уха. Мать твою…

Чуть влажный, обжигающий поцелуй в пульсирующую вену на шее заставляет напрячься.

Второй ? сглотнуть.

Третий…

От третьего соображалка даёт сбой, потому что в ход идут шаловливые женские пальчики, скользящие по груди. Ниже и ниже.

Мать твою дважды…

Её откровенные заигрывания без капли робости словно ушат ледяной воды: вызывают кислородное голодание и аритмию. Доводят за считанные секунды до ломки, какая бывает при ознобе, но самого озноба нет. Его заменяет распаляющийся жар: в висках, в грудной клетке и в трусах.

Чистая физиология, страсть и похоть.

– Развяжи, ? сипло требую.

Или прошу, не знаю. Сам не понял.

– Зачем? ? завожусь не только я, Ева сама входит в раж. Нависает сверху и смотрит прямо в глаза, пока вторая рука расстегивает пуговицу на брюках и заползает под резинку боксеров, встречаясь с подрагивающим от нетерпения членом. ? О, тебе настолько нравится? Как мило.

– Развяжи, ? уже не прошу и не требую, а рычу.

– А иначе?

Рейки в изголовье трещат, но не поддаются. Кровать из красного дуба, сделанная на заказ, соответствует качеству ? не выломаешь так легко. Быстрее кости в запястьях переломаю.

Ладно, попробуем по-другому.

– Пчёлкина, ты попала.

– Сказал мне привязанный к собственной койке парень. Беззащитный и беспомощный, ? мурлычат томно, с упоением наслаждаясь своей находчивостью.

Преждевременно и опрометчиво, родная. Мой мозг хоть и коротит по-чёрному, но она заблуждается.

– Такой уж беззащитный? По-моему, я в очень даже выгодном положении. Совет дать? Если твоя цель, чтобы я кончил ? сожми его покрепче и чуть ускорься. Ртом тоже можно поработать, не откажусь.

Что и следовало доказать.

Дразниться в холостую и дальше ей становится не интересно. Женская ладонь исчезает из трусов. Вместо этого на моей груди уютно пристраиваются, подложив скрещенные руки под подбородок.

– Вы с Дашей спали?

Какой резкий перескок темы.

– Было пару раз.

– И как она?

– Ради чего интересуешься? Из любопытства или самоутверждения?

– Именно. Для него самого, последнего. Девчачье соперничество и всякое такое.

Говорит с таким видом, что не поймёшь: стебётся или на полном серьёзе.

– Если отвечу: что ты вне конкуренции, поверишь?

– Поверю, почему нет? Но интересно получается. Брак, как ты заверяешь, фиктивный. Невеста твоя тебе не нравится. Со стороны можно подумать, что вовсе раздражает, но супружеский долг при этом не отменяется. Двойные стандарты?

– Секс ? это секс. Ему не всегда нужны чувства.

– А Даша что думает по этому поводу?

– Сомневаюсь, что её заботит подобная мелочь.

– Но она в курсе твоих постановочных чувств?

– Мы это не обсуждали.

– А если она в тебя влюблена? Не боишься растоптать хрупкое сердечко?

– Если Даша кого и любит, так это деньги. И статус, который они дарят. Окажись на моём месте кто-то другой, но с тем же уровнем ? она бы не заметила разницы.

– В таком случае ей стоило выходить замуж не за тебя, а за твоего папулю. Тот так-то посолиднее. И как раз вдовец.

– Во-первых: Даша ? моя мачеха? Брр, какая мерзость. А во-вторых: за кого ты меня принимаешь? За своих бывших дружков мажоров, прожигающих молодость за счёт родительского наследства?