Умеешь хранить секреты?

– Ты выбрала неправильную позицию. Сначала дура Бабочка, теперь этот фрик. Любишь жалеть убогих?

– Лучше убогие, чем самоуверенные выскочки. Убогие могут ещё удивить, а вот от выскочек ничего нового ждать не приходится, ? уходя, бросила ей напоследок Вишня. Она не желала и дальше общаться с Кирой. Этот человек был ей противен. Уже тем, что ставил себя выше других.

– Кстати, ? окликнула чирлидерша её спину. ? Новенькая. Хотела предупредить: руки прочь от моего Исаева! Он тебе не по зубам.

Ха! Вот, значит, как.

– Да и тебе, судя по всему, тоже, ? насмешливо изогнув бровь бросила ей через плечо Багрова. ? Как я успела заметить, ты у него не пользуешься особой популярностью.

– Зря так думаешь!

– Да я вообще ничего не думаю. Не люблю влезать в чужие дела. Разбирайся с ним сама.

– Я-то разберусь, а ты не смей вставать у меня на пути. Иначе я устрою тебе настоящий ад.

Вишня тяжело вздохнула, опечаленно качая головой.

– Боже, ? ужаснулась она себе под нос, оставляя Киру наедине с собственным ядом. Обеденный перерыв скоро закончится, а она и поесть-то не успела. В животе требовательно урчало. ? Не школа, а Санта-Барбара.

Не Санта-Барбара, а филиал дурдома, как оказалось. Первая учебная пятница в этом окончательно её убедила, когда в обеденный перерыв она, прикупив коробочку песочных корзинок с взбитыми сливками, по неосторожности решила угостить десертом привычно сидящую вдали от всех Полину.

Дело было как. Заставив поднос овощным салатом и жареной картошкой, политой плавленым сыром, Вишня с Бабочкой искали место на улице. Столики привычно были забиты до отказа и пускать посторонних в свой крохотный мирок никого не хотели.

После долгих поисков вдалеке был обнаружен одинокий парень с копной курчавых волос и в круглых очках в толстой оправе. Сутулый, худой, рубашка висела на его плечах, как на вешалке. Паренёк что-то увлечённо читал, вслепую поедая суп.

– Кхм… ? вежливо привлекла к себе его внимание Вишня. ? Привет. Можно присоединиться?

Ложка в руке дрогнула и всё содержимое оказалось на коленях парня. Но он этого и не заметил даже. Слишко был поражён тем, что на него обратили внимание. А то как же.

Вообще-то он жил по принципу: я никого не трогаю и меня не трогайте в ответ. И весьма был доволен действующим положением дел, так как нынешнее окружение, по его скромным меркам, оставляло желать лучшего. Теперь же внезапная перемена заставляла напрячься.

– О, ? поняв, что молчание затягивается, засуетился он, вытирая локтем мокрый подбородок. Надо, наверное, проявить вежливость? ? Можно. Пожалуйста… ? стопка тетрадей и учебников, которую он хотел сдвинуть, завалилась на землю. Они не особо и мешали на самом деле, это скорее служило этаким символичным жестом. ? Прошу прощения…

Вишня, отставив поднос на стол, поспешила на помощь. Кое-как оплошность была урегулирована. Все разместились за столиком.

– Я Вишня, ? Багрова миролюбиво протянула парню руку. На её ладонь посмотрели с сомнением. Столько недоверчивости.

– Веня, ? подумав, отозвались в ответ. ? Вернее, Вениамин.

– А я Бабочка, ? облизывая вымазанную в йогурте ложку, представилась Лена, сверкая большой объёмной бабочкой в виде колечка на безымянном пальце.

– Знаю. Мы уже два года учимся в одной школе.

Светло-серые глазки недоверчиво округлились.

– Правда?

Веня деловито поправил очки.

– И вместе ходим на английский и информатику.

Глаза Бабочки готовы были вывалиться из орбит. Ещё больше изумления они бы уже не выдержали.

– В самом деле? Я тебя совсем не помню.

– Разумеется. Ведь это так типично: врождённое тщеславие у членов высшего сословия по отношению к тем, кто ниже. Ничего не поделаешь. Неприкрытая дискриминация привычное дело не только в подростковых фракциях, но и в зрелом возрасте. Это неизбежно.

Лена обиженно надула губы.

– Я не эта… фрикция твоя. Зачем сразу обзываться?

– Фракция, а не фрикция, ? поправил её Веня.

– Неважно. Всё равно звучит оскорбительно.

Вениамин, не удержавшись, закатил глаза. Он уже начинал жалеть, что проявил вежливость. Но вот беда, грубить и не умел. Не хватало смелости.

– Фракция ? это группа людей, объединённых какой-то характерной чертой.

– А-а-а… ? протянула та, пытаясь разом объять необъятное. Поняв, что это бессмысленно, она, выбросив всё лишнее из головы, согласно всплеснула руками-крылышками. ? Ну тогда ладно.

Вишня, поедающая с аппетитом салат, заметила промелькнувшую в стороне тёмную гриву волос с вплетёнными в неё цветными прядями (видимо, пряди были накладные, потому что она меняла их расцветки едва ли не каждый день). Полина миновала переполненные столики и привычно уселась в гордом одиночестве на лестничные ступени.

Багрова, отложив вилку, поднялась с места.

– Я сейчас, ? прихватив упаковку приобретённых в буфете песочных корзинок, предупредила она товарищей.

– Может, не надо? ? с плохим предчувствием пугливо вжала голову в плечи Бабочка.

– Согласен, ? удивлённый, что говорит это, поддержал её Веня. ? Абрамова олицетворяет собой стандартный набор клинических диагнозов: мизантропия, нарушение поведенческой адаптации и реактивный психоз. Таких людей любой психиатр советует обходить стороной, так как они непредсказуемы и могут…

– Ну тебя с твоим креативным психозом и психиатром, ? с досадой перебив его нотации, отмахнулась Вишня. Ещё секунда и она уже направлялась к Полине.

Бабочка грустно повертела в руках опустевший стаканчик с йогуртом. И так, и эдак его повернула. Подтёрла пальцем стекающую каплю. Облизала. В хрупком девичьем сердечке боролись непримиримые противоречия: идти за ещё одним или не стоит.

– А что такое… эта миза… ? вдруг спросила она. ? Мизатет… ну то, что ты сказал? Это какая-то болезнь? Как простуда?

Вениамин тяжело вздохнул, разглядывая остывший суп. Он бы предпочёл спокойно доесть обед и дочитать книгу, но делать нечего ? придется объяснять.

Вишня к тому моменту уже преодолела расстояние и замерла перед Абрамовой. Та не сразу заметила посторонних в радиусе своего километрового личного пространства, ковыряясь в телефоне. Только когда её накрыла тень, она хмуро подняла голову. Дальше сюжет сложился крайне просто: Багрова из лучших побуждений предложила ей угощение, а через несколько секунд оно улетело в сторону столиков метким броском.

Какая-то девчонка, завопив, подскочила с места, хватаясь за волосы. Взбитый крем приземлился точно ей на макушку. После короткой перепалки, в которой они обменялись с Полиной взаимными оскорблениями, девица не осталась в должниках и схватила со стола свой недоеденный ланч.

Вишня, офигевшая от происходящего, чудом успела уклониться, и тарелка со спагетти влетела в спину сидящего напротив парня. Тот тоже решил не отставать от коллектива. Спустя несколько минут вся столовая превратилась в поле боя. По воздуху летали снаряды в виде запеканок и десертов, разя беспощадно и всех подряд.

Те, кто дорожил внешностью и одеждой, сбежали в самом начале, спрятавшись в тени террасы и следили за развернувшейся баталией. Остальные бились насмерть, не замечая залепленного шоколадным муссом лица и испачканных кетчупом волос. Битва вышла яркая, запоминающая, но краткая. Всё стихло в секунду, как по команде.

Вишня, стирая со лба и уха кисло-сладкую подливу, с плохим предчувствием посмотрела на выросшего перед учениками директора. Высокий поджарый мужчина лет так за пятьдесят замер перед ними суровой мраморной глыбой, а на его дорогом, пошитом на заказ костюме красочным пятном растекался майонезный след… Ой, ей.