Девять моих копий стоят сейчас на перилах моста.
Каждая копия в слезах и смятении.
Я делаю шаг в пустоту!
Режиссер кричит: «Все, снято!»
Мой полет остановлен.
А мои копии падают на самом деле.
Ассистент по трюкам дергает веревку,
И просит наконец отвязать ее.
А мои копии в этот момент падают!
Копии не знают, что мое падение лишь фальшивка.
Это плохо, это очень плохо.
Мои девять грядущих жизней уже израсходованы?
Нет, я так не хочу!
Я прошу перемотать пленку назад.
Назад, еще назад. Да, вот здесь!
Это место!
Мой любовник бежит ко мне!
Он успел!
Он снимает меня с перил моста,
Я обнимаю его и плачу,
Его футболка намокла от моих слез,
Но он прижимает меня все сильнее.
«Копии, видите, он любит нас!
Давайте будем жить!
Если не сейчас, то в одном из ваших миров,
Он спасёт меня!»
Давайте будем жить!
Глухой палач
Я не знаю откуда пришла,
И не знаю куда я уйду,
Соберу всех, что в жизни нашла,
Не пущу в дом к любимым беду.
Рост мой мал, я стою на краю,
А вокруг страшный грохот и дым,
Я жалею отчизну мою,
Тех, кто умер вчера молодым.
Я жалею всех, кто постарел,
Всех, кто с ужасом смотрит в окно,
Там за окнами снова обстрел,
И не важно рассвет иль темно.
Я жалею мужчин и детей,
Женщин, старых и молодых,
Мчит земля все быстрей и быстрей,
Просит войны отсрочить на миг!
Больно, плачет земля и кричит,
Просит муку уже прекратить,
Но он глух, губы кривит, молчит,
Просит бомбы еще подвозить.
Его сердце мертво, он палач,
Он не слышит, как люди кричат,