Перо из крыла белого ангела. Подбери перо ангела, оно защитит от беды

– Я не знаю, – несмело улыбнулся мальчик, – я его никогда не видел. Он ушел… Он давно куда-то ушел. Вот, книги от него остались! А знаете, – мальчик оживился, – я все-все его книги прочитал.

– Прямо уж все? – добродушно усмехнулся майор, – А, какая у тебя любимая книга?

– Кале Блюмквист. Это книга о мальчике-сыщике! – Костя гордо улыбнулся, – мама говорила, что это любимая книга папы.

– Да, – согласился Сергей, – это так.

– Откуда вы знаете? – удивился мальчик, – вы что, говорили с моим папой? Вы знаете, моего папу?!

– Знаю я твоего папу, – сурово проговорил майор, – подлец он!

– Не смейте, – закричал мальчик, – мой папа самый лучший! Он мой папа! Он… – мальчик больше не смог сдерживать слез.

Сергей Константинович Мишенька понял, что скоро не выдержит и вот-вот расплачется как сентиментальная дамочка. Он подошел к сыну и обнял его.

– Прости. Я… Костя, посмотри на меня! Дело в том… Дело в том, что я твой папа! Слышишь, я твой папа! Ты нашел меня, и я больше никогда не позволю тебя обижать!

Костя не верил тому, что говорил мужчина. Этого просто не могло быть. У мужчины была та же ненавистная фамилия, из-за которой мальчика дразнили в школе. Мужчина работал в полиции. И самое главное, мужчина говорил, что он его ПАПА!

Когда накал страстей схлынул, Костя вспомнил о маме. Сергей организовал машину и вскоре майор, его сын, и еще несколько полицейских, были у дома Кости. Отчим был после очень большого запоя и никак не мог понять, чего от него хотят люди в форме. Очень скоро все прояснилось. На следующий день приехала мама, живая и здоровая. Мама приехала, а отчим, наоборот, уехал. Уехал срочно, на самом скором поезде. Отчим всегда держал нос по ветру, и в тот момент, когда перед ним забрезжило обвинение в растлении малолетнего пасынка, решил, что надо рвать когти.

Дур-женщин на свете много. И обязательно найдется та, которая возьмет на постой, а потом и пропишет. Стоит только рассказать о незадавшейся судьбе-злодейке, жене – изменщице, и одиночестве! Стоило пожаловаться на отсутствие женской ласки! Стоило только… О, бывший отчим умел говорить убедительно и красноречиво, когда надо было уболтать очередную доверчивую женщину.

Сергей так и не помирился с Зиной. Он никак не мог простить женщине того, что та была слепа и не видела того, что делал с мальчиком отчим. Зато с сыном у майора отличные отношения. Они видятся каждый день. А на выходные майор берет мальчика к себе. Зинаида и не возражает против этого.

И опять у вас может возникнуть вопрос, а ангел то здесь причем?

И опять я отвечу, да не причем, в общем!

Дело было не в ангеле, и, даже, не в его перышке. Дело было в мальчике. Дети, во всяком случае, дети до 13 лет, обладают даром предвидения. Тогда, на пустынном пляже, мальчик не сюжет из книги вспомнил, хотя он (сюжет) тоже сыграл свою роль. Мальчик увидел будущее. И это будущее было страшным.

Все произошло бы в точности так, как и привиделось Косте. Пьяный отчим жестоко расправился бы с Зинаидой и… Нет, Костя был бы к этому моменту уже мертв. Отчим со звериной жестокостью разобрался бы с ненавистным пасынком. В тот вечер погибли бы не только Костя и Зинаида. Нечаянной жертвой стала бы и подруга Зины – Марина. Та, которая считала Витюшу идеальным мужчиной, тоже была бы убита. Она забежала бы в тот роковой вечер за какой-то кофточкой, которую обещала ей дать на выходные Зинаида.

Но, как вы уже знаете, драмы не произошло.

Костя учится все также отлично и собирается стать полицейским, как его папа!

Если однажды, в тишине, вам послышится тихий, горестный вздох, знайте: мимо вас прошла большая беда! Вы сделали правильный выбор – подобрали перо белого ангела! И теперь у вас все будет хорошо!

ПЕРО ТРЕТЬЕ

ДОРА

– Мама, – кричала маленькая девочка, – где мои крылья?

– Какие крылья? Здрасте вам через окно! Вот я тебе скажу, Дорка, ты только не обижайся! Крылья только у птиц! Ты разве птица?

– Мама, – снова раскричалась девочка, – ты зачем бабушку Мотю привела? Ты же знаешь, как я нервничаю перед спектаклем! Вот, теперь крылья куда-то задевались!

– Нута, – снова не удержалась бабушка, – уйми свою птицу! Перестаньте этих глупостей! Она же слова не дает мне сказать! Так вот, в том году, когда познакомились твои дед с бабкой…

– Мама, – в голосе девочки уже явственно звучали слезы, – до спектакля остался час! А у меня еще ничего не собрано… Где мои крылья?

– А ну, тихо все! – женщина, которую находящиеся в комнате попеременно называли, то мамой, то Нутой, не выдержала и шарахнула сумкой об пол. В сумке что-то подозрительно зазвенело, а бабушка Мотя и девочка Дора сразу же замолчали.

– Значит так, – оглядев притихших дам, проговорила мама, – говорить буду я, вы меня только слушаете! Ловите ушами моих слов! Это понятно?

– Но я же только хотела сказать, – снова заканючила девочка, – что, если мы опоздаем…

– Дора, ты вгоняешь маму в гроб и даже глубже, – матери вдруг изменила выдержка, и она перешла на крик, – ты когда-нибудь меня слушать будешь?

А то мне все больше кажется, что ты становишься похожей на своего папашу, тот тоже, чуть что, и сразу в слезы! Сентиментальный шибко! А я…

– А, что ты хочешь, вся семья его такая, – снова влезла в разговор баба Мотя, – помню еще до войны его дед…

– Слушайте, – вдруг шепотом проговорила Нута, – я вас обоих просто сейчас… убью! Убью и закопаю в подвале! Также как прадедушка Капа закопал царские червонцы. Спрятал и забыл! Так и я убью вас и забуду, где закопала!

– Мама, а где тот подвал? – не обращая внимания на угрозы, спросила Дора, – это был мой прадедушка? А папа знает про эту историю?

– Все, не могу больше! Шо ты хочешь от моей жизни? Уже сиди и не спрашивай вопросы! Я сколько раз тебе говорила! Ни слова о папе, – мать схватила девочку за плечи и начала трясти, – молчи, глупая девчонка! Слышишь, что тебе говорят?

В комнате опять ненадолго повисла тишина. Которую, впрочем, тут же нарушила бабка Мотя

– А что папа… Хороший был папа! Чернявенький такой! Помню, вот иду к вам в гости, а он стоит на веранде и играет. Играет и играет! На скрипке! Я думаю, вот же бог дал соседу вашему, Семену, сына! Играет и играет! В пять лет играл, в десять играл, в пятнадцать играл…

– Мотя, – снова закричала Нутка, – ты уймешься когда-нибудь? И не крути мне фаберже! Не на скрипке он играл, а на баяне! И репетировал всегда стоя на балконе! Слышишь! На балконе он стоял, а не на веранде!

– Мама, – с опаской проговорила Дора, – до спектакля осталось…

– Так, а теперь послушайте! Я хотела вас предупредить, но вы меня перебивали. Вы шо, спешите скорее, чем я?! Вот, теперь пеняйте на себя! Через десять минут за мной приедет машина. Я уезжаю в однодневную командировку! Ты, тетушка Матрена, остаешься за меня на хозяйстве. Ты, любимая дочь, Дора, будешь любить, уважать и слушать бабушку Матрену! Всем все ясно?

– Все ясно, – с сомнением повторила Дора

– А мне не ясно, – вдруг взвилась Мотя, до которой только сейчас дошел весь ужас ситуации, – ты зачем меня позвала? Нет, я с этим дитем не останусь!

– Ну, что с вами делать? Ну, нет у меня времени на объяснения! Все мое время вы сжевали и сглодали! И нечего кидать брови на лоб! Просила вас по – человечески? Просила?! Хотела все объяснить! Вот… Слышите? Такси приехало! Так что мои дорогие, гуд бай май лав гуд бай!

Да, деньги на проезд и на продукты в верхнем ящике тумбочки!

Анюта уже давно уехала, а бабушка Матрена все никак не могла поверить в происходящее. Ничего себе, зашла чайку попить!

– Это она по-каковски?

– Что? – рассеянно спросила Дора

– Ну, на каком языке она пела сейчас: « Бай, бай!»

– На английском. Это переводится как: прощай любовь, прощай!