Молодая Яга

– Да шучу я, не надо так прямолинейно понимать все, что говорят! Вспомните Карлсона «спокойствие, только спокойствие» – затараторила девушка, стараясь исправить положение.

Леся так постаралась, что мужик замер и начал бледнеть.

«Та-ак, кажется, я малость перестаралась с успокоительным, никак не могу привыкнуть дозировать свою силу.» – подумала Леся и дотронулась до руки дядьки.

Тот резко вздохнул и издал непередаваемый звук ртом. Потом еще раз вдохнул, выдохнул, чуть отошел от неё и выдал:

– Вот ваши квитанции и письмо, получите, распишитесь!

Его голос был безжизненный, похожий на запись в рассылках по телефону.

«Ну ничего, выйдет на улицу, все вернется в норму, правда он не захочет еще долго ни на кого кричать,» – порадовалась за других девушка. Расписавшись в бумажке, поблагодарив дядьку, она забрала конверт с диковинной маркой, и закрыла дверь.

Письмо жгло руки, пальцы подрагивали в нетерпении, а сердце решило совершить побег из груди. Леся быстро пробежала в комнату и открыла конверт. Почерк в письме был витиеватый и не знакомый. Бумага красивая, как в старину, с вензелёчками по краям страницы, а буквы почему-то никак в слова не складывались. «Надень снежинку на шею, бестолочь» – опять вмешался мозг. Как только Леся выполнила это указание, буквы сразу стали читабельными.

«Здравствуй, Молодая Яга, пишет тебе Дед Мороз.

Я не хотел тебя раньше времени беспокоить, но пришлось. Зося сильно заболела, она лежит дома и не может встать уже с месяц. Мои старания и старания других волшебников не помогли, осталась единственная надежда на тебя. Вы родственницы и только ты сможешь Зосе помочь.

Заранее благодарю, извиняюсь за беспокойство и причиненные волнения.

Твой добрый и вечный друг Дед Мороз.

PS: Одевайся потеплее, позвони на работу, скажи, что беда у родственницы случилась, затем сожги письмо и окажешься на опушке возле избушки.

PPS: Не забудь с собой кофе взять, уж больно оно мне по нраву пришлось.

Целую в румяную щечку, твой Дед Мороз!»

Леся откопала старую, еще папину, пепельницу, нашла зажигалку и положила письмо туда. Жечь его было жалко, красивое, да и на память оставить хотелось, но вариантов не было. Метнувшись на кухню и выудив из ящика пачку арабики в зернах, она быстро натянула на себя куртку и шарф с шапкой.

– Черт, забыла позвонить на работу, и родным надо записку черкануть, – прыгая на одной ноге и надевая сапожок на вторую, выругалась она.

Как всегда, когда очень надо, смартфон прячется где-то на глубине сумки. Руки дергались, но наругавшись на себя, Леся справилась. К удивлению, отпустили с работы легко, даже особо не ворчали. Закинув смарт обратно и быстро накарябав на листочке «Зося заболела, срочно уехала, целую Леся.», она крепко схватила сумку, пачку с кофе и подожгла письмо.

Стало холодно. Леся почему-то не подумала, что осеняя куртка, плохо сочетается с нормальной зимой. Да еще и в сапожки попал снег. Посмотрев по сторонам, она поняла, что что-то совсем не так. Это не та полянка, что перед избушкой, да и лес какой-то не такой. Натянув капюшон на голову и замотавшись шарфом по уши, Леся, перешагнув сугроб, пошла по тропинке.

Тропинка была хорошо утоптана, идти было легко и удобно. Сугробы вокруг были выше колена, а ели были такие старые, что лапки остались только ближе к верхушке, и казались черными на фоне закатного неба.

Начинались сумерки, а остаться в декабрьском лесу ночью, одной, без снаряжения, в тонкой куртке, Бр-р. – «Ну, только со мной, могут приключаться такие нелепые вещи!» – подумала Леся, ускоряя шаг. – «Дед Мороз написал, чтобы я одевалась теплее, а я что под руку подвернулась, в том и отправилась, дурында!», – подумала девушка и пошла еще быстрее, почти бегом.

По сторонам Леся мало смотрела. Наверное, из-за спешки и холода, она совсем потеряла бдительность и перепугалась, чуть ли не до смерти, когда огромный белый филин пролетел мимо носа с громким «УУ-Угу». В результате Леся шлёпнулась прямо в сугроб.

– Вот блин, чтоб тебя, напугал!

– А чего ты бежишь, не смотря по сторонам-то? – спросил филин. – И вставай из сугроба!

Девушка послушно встала и отряхнула пятую точку.

– Ну, здравствуй, – сказала она филину, – скажи, куда это меня занесло? Я к Зосе должна была попасть, вернее к ее дому, а попала сюда.

– Ты правильно попала, Зося сейчас не дома. Мы решили перевезти ее, так спокойнее и ей и нам. Болеет она, – ответил филин, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, и поблескивая желтыми глазами.

– Я, собственно, к тебе на встречу летел, новости рассказать, да дорогу указать, а ты уже и сама пришла, молодец какая! Правильно Мороз говорил, ты сильная! И только ты нам помочь сможешь.

– Холодно, куда идти-то? – поёжившись, ответила Леся.

– Вот там, за поворотом на пригорке замок стоит, беги туда, а я полетел, предупрежу! – сказал филин, взмахнул крыльями и бесшумно исчез в просвете между елками.

В лесу становилось все темнее, и холоднее, Леся вытащила сумку и кофе из сугроба и побежала в указанном направлении. После поворота лес резко закончился. На холме стоял средневековый замок, только в отличие от наших замков, он был обитаем. Через замерзший ров висел подъёмный мост, несколько разнокалиберных башен и высоченные стены с бойницами казались зловещими, как и положено нормальному замку. С минуту Леся смотрела на это творение военного гения, тряхнула головой и пошла по мосту к воротам.

Ворота были огромными, через них запросто прошла бы парочка танков, и в ширину, и в высоту.

С негромким скрипом открылась калитка. Мозг Леси услужливо подсунул ей фразу: «Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее!» ©. Пожав плечами, девушка вошла в замок.

Двое стражников, увидев её вытянулись по струночке и, склонив головы, указали куда идти. Старинные массивные двери на пути сами по себе открывались, через пару минут девушка стояла в огромном зале, с камином такого размера как воротина на входе в замок и с таким-же гигантским столом. На возвышении стоял самый настоящий трон с потертыми, когда-то золочёными ручками. Рядом с троном, около узкого стрельчатого окна, был самый обыкновенный офисный стол с открытым ноутбуком, кресло на колесиках и кактус в смешном горшке в виде головы, нет, скорее черепа. И никого живого, кроме кактуса, конечно, в зале больше не было. Леся стянула с себя шарф, затем и куртку с шапкой и завертела головой, в надежде, что увидит хоть кого-то…

Леся начинала злиться. Мало того, что она не попала, в уже ставшую родной, избушку Зоси, почти пробежала, пару тройку километров по лесной тропинке, так и в непонятно чьем замке, никого не видно! Только Леся собралась открыть рот, чтобы громко заорать «Ау-у, люди!», как услышала голоса из-за выцветшего от времени гобелена.

Двое мужчин что-то активно обсуждали вполголоса. Гобелен отогнулся.

– Приветствую тебя, новая Яга человеческого мира! – сказал первый мужчина.

Он был одет как принц с картины восемнадцатого века. Из-под красивого длиннополого черного бархатного пиджака с вышивкой золотым шнуром торчало кружевное жабо рубашки. Тонкие длинные пальцы рук прятались под кружевными манжетами. Длинные белые волосы обрамляли худое лицо с тонкими усиками и аккуратной бородкой клинышком. Темные глаза смотрели внимательно, даже как-то слишком. Не к месту подумалось, что надо сделать книксен, но вместо этого Леся еще больше расправила плечи и спросила с вызовом в голосе:

– Привет и тебе, а Вы кто будите? – кажется, собеседник опешил. Он пару раз хлопнул веками, потом тряхнув головой, слегка поклонился и представился:

– Я Кощей Бессмертный!

«Упс, здрасте вам» – подумала Леся смотря в упор, на Кощея.

– ЭЭ, ну… Ну, будем знакомы тогда! – наконец выдавила она из себя слова, хоть как-то подходящие по смыслу.

Леся настолько обадлела, что просто тупо стояла и смотрела на него. Не известно, сколько еще длились бы их гляделки, если б не второй мужчина в обычных джинсах и черной толстовке с черепом на груди.

– Не надо так, пап. Мама ж просила поскорей…

У Леси, внутри, что-то ёкнуло. Этот курносый и голубоглазый молодой парень назвал Кощея папой?! Девушка собралась с мыслями и, запретив себе удивляться и тормозить, спросила: