Я легко пожимаю ее руку, а она продолжает:
– Мама с папой уехали покупать мне новые книги, потому что все старые я уже прочитала.
Она широко улыбается, и я замечаю небольшой скол на переднем зубе.
– Так ты, значит, любишь читать, Ника? – осторожно спрашиваю я, отчаянно пытаясь понять, что делать дальше.
Ника усаживается за стол напротив меня и кивает:
– Да, я люблю читать. У меня дома много книг, но они не все мне нравятся. Некоторые слишком грустные и неинтересные.
– Не всегда книга бывает веселой и интересной, – машинально произношу я.
– Так же, как и жизнь? – спрашивает Ника.
– Что? – растерянно переспрашиваю я.
Ника теребит косичку с вплетенным в нее голубым бантом и деловито продолжает:
– Ну, жизнь тоже бывает разной, разве нет? Если человеку повезло, то у него интересная и веселая жизнь, он может делать что ему нравится. А если повезло меньше, то он всю жизнь грустит, как моя мама.
Она внимательно смотрит на меня и спрашивает:
– Вот у тебя веселая жизнь, Софи?
Я как завороженная смотрю на эту юную девочку и не могу подобрать слов.
– Ну, – бормочу я, – отчасти веселая, наверное.
– Это хорошо, – легко отвечает Ника.
Я делаю глоток вина и смотрю, как она проводит языком по зубам. Кажется, у меня в детстве тоже была такая привычка, и мама постоянно ругала меня за это.
– Подожди, – вдруг спрашиваю я. – А откуда ты знаешь мое имя?
– Я многое о тебе знаю, Софи.
Я не успеваю ответить, как она выходит из-за стола и продолжает:
– Ладно, я пойду поищу маму. Но скоро вернусь.
Ника выходит в коридор, я плетусь за ней, ничего не понимая.
– Пока, Софи! – машет она мне рукой около двери. – И проверь почту, ведь Вита прислала тебе фотографии отца.
Я поворачиваю голову в сторону ноутбука.
– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я, но девочки уже нигде нет.
Несколько секунд я просто стою в коридоре, затем проверяю входную дверь. Закрыта.
Куда она делась? Не могла же она просто испариться? А была ли она вообще? Нет, ну это же не может быть плодом моего воспаленного воображения?
Я обхватываю голову руками и иду в спальню. Забираюсь под плед с головой и отчаянно пытаюсь понять, что вообще происходит. Я что, сошла с ума? Или это все еще сон?
Я больно щипаю себя за руку. Нет, я не сплю. Тогда это не поддается никакому объяснению.
Полчаса я отчаянно пытаюсь заснуть, но тщетно. В итоге, немного поразмыслив, решаю все же прочитать е-мейл, который прислала мне Вита, может, он что-то прояснит.
Открываю ноутбук и несмело листаю почту: сообщение от мамы, пара рабочих писем от Милы, вот – письмо от Виталины Романовой. Застываю. У этой женщины моя, а точнее, папина фамилия.
Тяжело вздыхая, собираюсь с силами и открываю сообщение.
«София, я очень рада, что ты все же решилась прочитать мое письмо. Я уверена, что отец тоже был бы рад. Он всегда любил тебя и желал тебе только счастья».
Ага, как же, именно поэтому он бросил нас.
«Ты, наверное, так мало помнишь отца, и я хочу рассказать о его жизни. Быть может, ты поймешь, что он совсем не ужасный человек. А просто человек, судьба которого сложилась так, как сложилась».
Я перечитываю последнее предложение несколько раз.
Как легко, оказывается, оправдать все на свете судьбой. Совершил подлость – это судьба такая, начал пить – снова судьба, бросил женщину с маленьким ребенком – тоже, конечно, судьба. То есть в том, что ты конченый урод, виноват не ты сам, а «просто судьба сложилась так, как сложилась». Замечательная отговорка.
Следующий час я читаю длинное письмо Виты и рассматриваю многочисленные фотографии: вот папа в школе с детьми (оказывается, он был учителем литературы); а тут он на рыбалке с друзьями держит в руках огромную рыбу. Папа в парке, папа пьет кофе, папа за рулем машины, и лишь на последней фотографии я заостряю внимание.
С экрана на меня смотрит счастливая семья. Папа улыбается и держит за руку красивую женщину невысокого роста, видимо Виту, а на его плечах сидит маленькая светловолосая девочка.
На мгновение мне кажется, что у него на плечах я, но это не так. Та девочка улыбается, она счастлива. А я в это время, наверное, в очередной раз сбегала из того жуткого места, которое мама называла домом.
Не замечаю, как слезы сами собой струятся по лицу. Я совсем не хотела плакать, мне не жаль его. Он заслужил это. Каким бы хорошим он ни был, он бросил меня, и этого не изменить.
Я закрываю ноутбук и плетусь на кухню. Стоит ли ехать на похороны? Эта мысль не дает мне покоя вот уже несколько часов, и я не знаю ответа.
Наконец, выпив чашку чая, я решаю, что никуда не поеду. Ведь, по сути, мой отец мертв уже много лет, и то, что его засыплют землей только завтра, ничего не меняет.
Надо написать Марку, что все в порядке, чтобы он не волновался за меня. Беру телефон. Как же сложно писать сообщение на разбитом вдребезги экране. «Марк, милый, я дома, у меня все хорошо», – быстро пишу я и замечаю пропущенный звонок от мамы. Странно, всего один. Но решаю не перезванивать. Не сегодня, мама. В конце концов, я ждала правду долгих двадцать пять лет, так что она вполне может подождать моего звонка пару дней.
Плетусь в спальню. Я совершенно разбита. События последних часов просто выбили меня из колеи. Завтра будет новый день, и завтра я верну свою жизнь на место. Во всяком случае, очень постараюсь.
Подхожу к книжному шкафу и тянусь к книге по психологии, но в итоге решаю перечитать с детства любимую мной книгу в старом переплете – «Волшебник Изумрудного города». Когда-то именно она помогала мне верить в чудеса и дарила спокойствие и надежду. Вдруг и сейчас это окажется ей под силу?
Я устраиваюсь на кровати и после нескольких страниц спокойно засыпаю с легкой улыбкой на губах.
5
Я просыпаюсь от телефонного звонка. Марк. Быстро прокашливаюсь и беру трубку.
– Привет, дорогой.