Как выживают мальчики

Серёга мирно согласился складывать свои мусорные запасы под дверью у контролерши и поинтересовался номером её квартиры. Бабка сверкнула глазьями, шмыгнула носом, пробурчала что-то среднее между «изыди» и «погоди мне» и сквозанула мимо Серёги куда-то в сторону чердака.

И с этого момента началось их великое противостояние.

Старуха была юркой и пронырливой, и способностям ее мог бы позавидовать любой агент МОССАДа. Она возникала в самых неожиданных и невозможных местах, подслушивала, подсматривала и регулярно предъявляла претензии.

Серёга не так свистел, не туда летал, не там парковался, ел не то, пил не оттуда, приходил слишком поздно, уходил слишком рано, или, наоборот, приходил рано, а уходил поздно, приводил не тех женщин, да чё уж там, прошмандовок он приводил, одевался вызывающе, вёл себя нагло и по-хамски, нарушал общественный порядок и совершал разные непотребства.

Все это старуха регулярно и со вкусом высказывала как в адрес Серёги лично, так и передавала через прочих соседей.

Отношения с соседями тоже подверглись нелегким испытаниям. Порфирьевна была изобретательна, как японский диверсант, обладала богатой фантазией и умела быть очень убедительной.

Серёга пытался бороться. Он вступал в переговоры и увещевания, но бабка в ответ искусно косила глазом, трясла головой и пускала слюни.

Он пытался игнорировать старую пакостницу, банил её взглядом, смотрел сквозь и гордо проходил мимо. Старуха вставала на пути, закатывала глаза и сползала в обморок, укладываясь на Серёгины кроссовки.

Он норовил скандалить и устраивать сцены, но от них Антонина Порфирьевна вообще приходила в бурный восторг и расцветала как июньская клумба.

«Апофигеем» междуусобной войны стал визит участкового, который пришёл «опросить» Серёгу по поводу «заявления, поступившего от гражданки Кудесниковой А. П.»

Заявление было написано чётким каллиграфическим почерком на трогательном листке в клеточку.

Порфирьевна «считала своим долгом» и «требовала принять меры». И обвиняла Серёгу в «растлении молодёжи» и «подсаживании» подрастающего поколения на новый вид наркотика под названием «вафай». Три дня назад Серёга раздавал его во дворе «бесплатно под покровом ночи».

Покопавшись в памяти, уличенный наркобарон вспомнил, что позапозавчера он действительно трепался в беседке с местными малолетками. Там была одна очень симпатичная старшеклассница. Девица была благосклонна, а Серёга ощущал себя взрослым и солидным, и действительно раздавал с телефона «вай-фай» на всю компанию, чтобы показать одно пикантное видео.

Разобравшись с участковым, Серёга понял, что если не принять радикальных мер, следующим шагом Порфирьевны будет визит на Лубянку.

Посему вечером, слегка задержавшись в офисе, он дождался, пока его коллеги разошлись, и решительно набрал в поисковой строке браузера фразу: «как извести соседей».

Нужно заметить, что прибегать к очень жёстким способам устранения Антонины Серёга все-таки не хотел. Он не чувствовал в себе достаточной для этого кровожадности.

Но открывшееся количество предложенных вариантов приятно поразило своим разнообразием.

Через полчаса чтения, просмотров и прочих поисков средство было найдено. Оно показалось Серёге не только действенным, но ещё и весьма изящным в своей практически полной безобидности.

Оставалось только реализовать его на практике…

Приехав домой, Серёга припарковался и с удовольствием обнаружил, что старая ехидна уже пасётся у подъезда в явном предвкушении очередной пакости. Он вышел из машины и двинулся в сторону старухи.

Антонина Порфирьевна сделала было лёгкое движение навстречу, но вдруг обратила внимание, что с соседом что-то не так. Серёга шёл медленно и словно сквозь ветер. Он что-то шептал и делал странные пассы руками, как будто сбрасывал с себя нечто грязное и неприятное. Взгляд его был направлен вглубь себя.

Старуха притормозила. Серёга приближался, и ей стали слышны отдельные слова. Через мгновение на макушке у бабки зашевелились остатки седых кудельков.

– Луи сифер романо кантери зигота селфи годзилла диабло хоум неделя два часа интерно фре де ля монтеню, – чуть подвывая, басом выводил Серёга.

Проходя мимо остолбеневшей Порфирьевны, он тормознул, трижды обернулся вокруг себя, топнул и сбросил в её сторону что-то невидимое с плеча, после чего вдруг взглянул на неё пустыми, абсолютно белыми глазницами.

Бабка хлопнула челюстью, взвизгнула и, теряя шлепанцы, ринулась в подъезд с отчаянным криком «хосспидя, спаси, сохрани, помогите, люди добрые!»

А Серёга для закрепления эффекта провыл ей вслед ещё два десятка малознакомых, но впечатляющих слов:

– Галета клозета пиндюр дортуар норфолк.

Войдя в квартиру, он аккуратно извлёк из глаз театральные косплеевские линзы покойника, убрал их в контейнер с раствором и засунул этот контейнер в хозяйскую аптечку. Мало ли… Съезжать отсюда ещё не скоро. Вдруг Антонина расслабится…

Как выживают мальчики

Пухлый пацан лет десяти отчаянно ныл в подъездный домофон:

– Ну, ма-а-ам!! Ну, пусти-и-и! Дай, хоть телефон возьму-у-у! Ну ску-учно же!

Утренний исход жильцов давно закончился, и попасть в подъезд не было никакой возможности. А из домофона вдруг раздалось суровое и беспощадное:

– Я кому сказала, гулять!

– Бли-и-ин! – разозлился мальчишка и яростно пнул железную дверь. Потом тоскливо оглядел пустой двор и потащился к старым ржавым качелям.

Юрьич усмехнулся. Он ждал приятеля и наблюдал за пацаном из окна автомобиля.

– Ха!.. телефон ему дайте, а то жить скучно.

Он вспомнил себя, обычного деревенского пострелёныша. Старые треники с «пузырями» на коленях, стоптанные сандалии за 2 рубля 30 копеек и вечно ободранные локти.

Юрьичу никогда не было скучно. Никогда с того момента, как он смог дотянуться до щеколды на калитке.

Сначала, кстати, даже и треников не было. Были босые пятки и мягкая детская попа.

Сколько лет ему тогда набежало? Кажется, четыре…

Юрьич точно помнил, что барана звали Тамерлан. Эта воинственная скотина безупречно рулила колхозным стадом и заодно держала в тонусе односельчан. Перебегать дорогу под носом у Тамерлана было по меньшей мере безрассудно.

Но бесштанный Юрьич ещё слабо разбирался в основах деревенской этики. Для нежного пацанячьего филея хватило одного удара. Легко и непринуждённо Юрьич взлетел над дорогой. А баран торжествующе бе-бекнул и скрылся в клубах пыли.

Вот тогда Юрьичу и выдали растянутые треники, ибо для любящих родителей очень нелегко было наблюдать детскую задницу насыщенного фиолетового оттенка.

Тогда же его определили под присмотр старшего брата.

И с этого момента большинство своих «подвигов» Юрьичи совершали вместе. Получали за подвиги тоже совместно. Два года разницы никак не влияли на объём выдаваемых им педагогических звездюлей.

Но вот за быка им тогда наваляли незаслуженно. Дразнить беглого колхозного быка им бы и в голову не пришло. Особенно после знакомства с Тамерланом.

Юрьичи столкнулись с ним случайно и с первого же взгляда поняли, что в бой лучше не вступать. Пикадоры из них были так себе.

Справедливости ради, бык не был особо большим. Но им бы хватило. Тем более животина явно была настроена разнести этот мир к чертям.

Животное наклонило голову, дважды копнуло копытом дорожную грязь и… начало разгоняться. Пацаны поняли, что промедление смерти подобно и рванули в сторону дома.

Володька летел первым. Будучи старше, он обладал и более длинными ногами. Младшенький слегка отставал, но изо всех сил поддерживал между собой и быком приемлемую дистанцию. Орали оба так, что африканский слон сдох бы от зависти.