Игра теней. Претендентка. Книга вторая

– У тебя все получится, Эмма, не переживай. – Какой нежный голос. Сколько в нем заботы.

Значит ее звали Эмма. Если, конечно, то, что я вижу – воспоминания, а не игры натруженного мозга. Алекс и Эмма. Учитель и ученица. Юноша и ребенок. Сейчас я стояла рядом с ними, но они не видели меня, словно я призрак, бесплотный дух. Позволить тьме войти… Я снова вспомнила то ощущение в коконе: замкнутое пространство, чувство беспомощности. Потеря контроля над собственным телом. Страшно. Очень.

– Ты должна понять зачем тебе это нужно. – Сейчас Алекс из сна словно обращался не к Эмме, а ко мне. И смотрел поверх головы девочки тоже на меня. Какие темные у него глаза. Черные сгустки. И голос густой, низкий, будто его губами говорит кто-то другой. – Должна сама захотеть этого.

– София, проснись! Да проснись же! – Кто-то настойчиво трясет меня за плечо.

Дергаюсь. Растеряно смотрю по сторонам. Комната общежития. Факультет боевой магии, точно. И Марина, которая пытается меня разбудить. Светлые волосы спутаны, лицо без косметики. Что, уже утро? Растеряно моргаю, кошусь в сторону окна. Ну да, рассвело. Сколько времени? Часы бы нам не помешали.

Словно издеваясь, после этих мыслей на моей прикроватной тумбочке появляется будильник. Большой, советский, механический. Пятнадцать минут седьмого. Божечки-кошечки, рань-то какая. Занятия же только в восемь? Зачем вставать ни свет, ни заря?

Последний вопрос озвучиваю вслух. Получаю возмущенный фырк и комментарий от Марины: «красота требует жертв». Удивительно, но и Эль с ней согласна. Молча кивает, берет полотенце, средства гигиены и выскальзывает из комнаты. Марина следует за ней с целым баулом вещей – какие-то крема, косметика, маски. Вздыхаю и плетусь следом в душевую. Время девочек, да.

В кабинку под душ залезаю прямо вместе с Пушистиком на руке. Как-то мне спокойнее, когда он рядом. И дело даже не в его способности предупреждать о применении магии, а в моральном настрое – милый пушистый шарик с кошачьей мордахой давно стал для меня другом и поддержкой. Мой анти-стресс, если конечно не вспоминать о том, кто его подарил. Удивительно, но здесь, в Академии на странного питомца никто не обращает внимания. Впрочем, у людей тут чемоданы на автопилоте ползают и мантии на кровати само-образуются. Очевидно все привыкли.

Интересно, что же должно щелкнуть в моем мозгу, чтобы магические способности превратились в обыденность? Нежась под теплыми струями, я представила детство в мире с магией. «Мам, пока-пока, я полетела на уроки», «София, не забудь, сегодня мы идем на кладбище и поднимаем бабушку», «Но мааам, меня подружки на шабаш звали. Все прилично: ритуальные танцы, огненный салют и демона вызвали уже, ты же знаешь, у него почасовая оплата», «Не мамкай мне тут! А то оставлю дома присматривать за единорогами. И клетку с феями почисти, ты же знаешь, у меня на пыльцу аллергия». Хмыкаю.

Вытираюсь сама и вытираю довольного Пушистика. Переодеваю свежее белье, натягиваю мантию прямо так, без сорочки. Вспоминай, София, как это было в другом мире. Лохмачу короткие волосы. Интересно, есть у бытовиков заклинание, чтобы росли быстрее и желательно только на голове? С короткими конечно удобнее, но они словно укор моей глупости каждый раз, как смотрюсь в зеркало.

– Подай помаду, пожалуйста. Спасибо! Мне идет?

– Ой, какой запах вкусный, можно?

– Извини, ограниченная партия. Ну ладно-ладно, брызни разочек. А что за тушь?

Девчонки наводят марафет перед зеркалом со всей тщательностью. Про завтрак, на который мы очевидно опоздали, никто даже не заикается. Такое впечатление, что у нас фотосессия намечается, а не поход на лекцию по Теории магии. Даже Эль глаза подвела, хотя за огромными очками этого вообще не видно. Интересно, все-таки, в чем дело?

Глава X, в которой София посещает занятия

– О нет! Нет-нет-нет! – Простонала я, когда увидела преподавателя. – Ну почему он?

– О, да-а-а-а. – Прошептали все остальные хором. И влюбленный вздох прокатился по аудитории.

Стол с глубоким креслом находился на небольшом возвышении, словно трибуна оратора перед слушателями, и они, слушатели, готовы были внимать каждому слову. Нарядные, накрашенные, каждая студентка будто сошла с фотографии журнала мод. Сидели ровно, с идеально прямыми спинами, загадочными улыбками и кажется забыли, как дышать. Очевидно каждая потратила на утренний марафет уйму времени, и никто не ходил на завтрак.

Одна я растеклась по парте, голодная, сонная, готовая биться головой о столешницу, а в случае чего и спрятаться под нее. Хорошо, что все места в первых рядах заняты, и мне досталось место на галерке. Потому что Теорию магии вел не кто иной, как двойник Его Высочества, герцога Давосского, Леопольд Джест. Надменный аристократичный засранец с длинными волосами цвета серебра. В иллюзорной фантазии теней с его здоровьем было все в порядке, ну а на внешность он и в настоящем мире не жаловался.

– Открываем конспекты. Записываем.

Я тяжело вздохнула. Хотела учиться, София, вот и учись. Порылась в простой холщовой сумке, которую нашла на кровати перед выходом и куда спрятала Пушистика. Аккуратно, стараясь не шелестеть фантиком, засунула в рот барбариску. Открыла тетрадь на сорок восемь листов, взяла ручку, приготовилась записывать.

– На занятиях по Теории магии мы будем разбирать базовые основы. Возможно, вам покажется, что это прописные истины и знать их не обязательно. – Леопольд строго посмотрел на аудиторию. Не думала, что спины могут быть настолько прямыми. – Однако советую вам сосредоточиться на материале, даже если, вам кажется, что вы хорошо его знаете. Потому что, каким бы талантливым магом вы ни были, теоретические знания – это основа обучения, как прочный фундамент для строительства дома. Вопросы?

– Ваше имя, сэр? – Одна робко озвучила, остальные согласно закивали, продолжая таращиться влюбленными глазами. Ну что за цирк. Подумаешь, красивый мужик, нельзя же так себя вести!

– Мне сказали, в новом потоке есть прорицательница. – Леопольд хитро прищурился. Вся аудитория дружно повернулась и посмотрела в мою сторону. Чуть конфетой не подавилась. Да что же это такое, а? И на галерке не спрячешься.

Забавно, то, что лекцию будет вести красавчик, судя по всему, знали девушки всех факультетов (иначе не нарядились бы так), а имя преподавателя осталось неизвестным? Как удивительно дозированно разносятся сплетни по Академии.

Поднимаюсь под чужими взглядами, нервно одергиваю мантию. Я должна просто озвучить вслух его имя? Должности и регалии тоже называть? Может еще и секрет его магии открыть, чтобы окружающие осознали – перед ними не смазливый преподаватель, а коварный, страшный хищник, который вообще-то может отобрать чужую магию! Самое, можно сказать, ценное для тех, кто здесь собрался.

Кстати, отбирает он ее и что? Сам может использовать? Если да – то он просто читер какой-то! Магические способности остальных просто рядом не стояли! Интересно, он все способности может использовать или только последнюю украденную?

– Эм… – Катаю конфету на языке. Долгая пауза перед ответом, видимо, была принята присутствующими за ворожбу. – Его Высочество. Герцог Давосский. Леопольд. – Произнесла я медленно. Вот будет номер, если в этот раз фантазия назвала фантома совершенно другим именем. Впрочем, я ведь только учусь, так? Могу и ошибиться. Подумала и добавила едва слышно и второе имя. – Джест?

Все время, что я говорила, герцог смотрел на меня не отрываясь, словно хотел дырку взглядом просверлить. Я видела, пока говорила, как напряглось его лицо, как холеные длинные пальцы впились в бумаги на профессорском столе, комкая и сминая их. А на последнем слове, которое я не сколько произнесла вслух, сколько он прочел по губам, мне показалось его и вовсе удар хватит. Это из-за конфеты? На занятии есть нельзя или что? Впрочем, с трудом, но сдержался. Обратился ко мне равнодушно, словно ни в чем не бывало.

– София, если не ошибаюсь? – Окружающие нас девушки тем временем уже после моего «Его Высочество», подняли такой восхищенный гвалт, что ему пришлось повысить голос. – София, я бы попросил вас больше не называть вслух истинное имя мага, если оно станет вам известно.

– Что она сказала? Истинное имя? – Аудитория снова забурлила и зашепталась, а я лишь коротко кивнула и села обратно. Ого, есть над чем подумать.

– Итак, записываем тему сегодняшней лекции. Истинное имя мага и почему его нужно скрывать от окружающих. – Леопольд казался спокойным, но я поняла, что только что едва избежала неприятностей. По капле пота, скатившейся с его лба. По напряженной фигуре. По смятым и разорванным листкам на преподавательском столе. Сглотнула. Сам виноват.

– Итак, София только что продемонстрировала нам один из сильнейших и опаснейших навыков. Кто знает почему?

– Потому что если знаешь истинное имя, то можешь контролировать мага? – Прозвучал робкий голос после непродолжительной тишины. Девушка, поднявшая руку, сама испугалась собственной смелости.

– Именно! – Леопольд резко кивнул, выдохнул и несколько расслабился. – Поэтому впредь обращайтесь ко мне просто: профессор Давосский.

– Профессор, а вы правда принц? – Еще один голос, на сей раз более уверенный. Его поддержало несколько возгласов со всех сторон. Казалось именно этот вопрос и интересовал девушек больше всего.

– Без комментариев. – Леопольд улыбнулся. Аудитория восторженно зашумела. – Еще вопросы?

– Профессор, а когда у магов появляется истинное имя?

– Хороший вопрос. – Леопольд улыбнулся девушке с первого ряда. Лекция продолжалась, казалось, он оседлал привычного конька, был приятно сдержан и доброжелателен. – Истинное имя открывается магу, когда он полностью реализовывает в себе магический потенциал. Поэтому так опасно делиться им с окружающими. Записывайте и запоминайте.

Девушки принялись записывать.

– Истинное имя это и есть магия внутри вас. Поэтому не имеет смысла менять ваше настоящее имя на магическое. – Еще одна улыбка, на сей раз предназначенная Марине. Должно быть он был в зале, когда проходило распределение по факультетам и слышал наш разговор. И тут же взгляд, направленный на подругу, становится острым и внимательным. Что-то не так? Какая резкая смена настроения, от теплого радушия к отстраненной холодности. Даже для герцога с его тяжелым характером – немного перебор.

– Понимаю, что маловероятно, но быть может кто-то уже знает свое истинное имя?

Девушки растеряно косились друг на друга, герцог же теперь смотрел строго на меня. Что? Да, у меня оно есть, но насквозь фальшивое, данное за магию, которой никогда не было в этом теле. Отвожу взгляд. Прячусь за спинами других учениц.

– Не расстраивайтесь, все придет со временем. – Пока герцог Давосский говорил, его голос, размеренный, спокойный, постепенно снижался и последние слова прозвучали в крайне низкой тесситуре. – Каждый из вас рано или поздно найдет свою магию. Впустит ее в себя.

Под звуками низкого голоса окружающая действительность словно поплыла, потеряла привычные очертания, размылась. Тени сплелись на потолке и протянули ко мне длинные, темные пальцы. Ближе, еще ближе. Я вздрогнула, когда прозвучал звонок. Вокруг все снова было обычным. Никаких теней. Показалось? Заморгала растеряно. Я что, уснула?

– Ну какой он красавчик, правда? – Марина поспешно тянула меня к выходу из аудитории, схватив под руку. У меня создалось странное ощущение, что мы от чего-то убегаем. – Пойдем, сейчас у нас Базовая иллюзия, парни наверняка уже там. – Девушка прыснула в кулачок. – Слюни пускают.

Кажется, я опять чего-то не знаю о преподавателях.

***

Теперь я понимаю, о чем говорила Марина. Преподавательница Базовой иллюзии была… как бы помягче выразиться… словно эротическая мечта любого школьника-задрота. Огромные голубые глаза, белокурые локоны, пухлые губы, очень откровенное обтягивающее платье, грудь на вскидку четвертого размера и ноги от ушей до самых до окраин. В общем, словно взяли всех голливудских красоток от Мерлин Монро до Скарлетт Йохансон и слепили одну, поражающую своей красотой в самое… ну, наверное, не сердце, а пониже. Сразу вспомнилась знаменитая «девушка в красном» из «Матрицы» и появилось стойкое ощущение, что меня где-то наеб… в общем вы поняли.

На то, что вокруг какой-то подвох намекало и название предмета, который вела секс-бомба-преподавательница, представившаяся как профессор Тазирская: Базовая иллюзия. Ил-лю-зи-я! Но мальчишкам, кажется, все равно.