Безумный умный мир

О ресторане они пока не говорили, Влад почему-то утром не заикнулся об этом, он даже цветы ей не подарил по случаю дня рождения их Аллусика. Впервые, за все годы, не поздравил Милу, как маму. Она очень удивилась, конечно, и гнала от себя обиду на такое невнимание к себе, но старалась найти оправдание мужу – видимо проблемы на работе, в делах на фирме, вот и отвлекся, забыл, ушел в себя. И успехи жены ему были безразличны.

Они в последние месяцы даже спали отдельно, изредка пересекаясь в общей спальне, «чтобы не накапливались супружеские долги», как шутил Влад. На что Милке хотелось с сарказмом ответить, что она-то ему ничего не должна. Как-то странно было осознавать ей – молодой восхитительной женщине, что с ней спят только из-за какого-то долга. Какое-то унизительное чувство, честно говоря. Но что поделать, у мужа видимо наступил кризис среднего возраста, приходится считаться, хотя он-то с ней не слишком церемонится. Привычка и обыденность стала частым гостем в их семье.

Муж вообще в последнее время выглядел каким-то взвинченным, рассеянным, часто уединялся в ванной с телефоном, решал какие-то вопросы. Милка понимающе вздыхала тайком, но не задавала ненужных вопросов. Влад – руководитель фирмы, у него ответственная работа, с этим все понятно, жена не должна досаждать мужу, это она четко усвоила за долгие годы их брака. Просто он настолько погружен сейчас в свою работу, что ему не до семейных дат. Но что мешает Милке самой, первой пригласить Владика на свидание, на ужин? Ведь она чувствует себя сейчас вполне уверенной и смелой, а не той робкой и застенчивой, какой она ощущала себя в предыдущие годы, когда пребывала в статусе простой домохозяйки.

О, сейчас она совсем другая! Она современная молодая женщина, у которой есть работа, и есть своя собственная банковская карточка, деньги на которую ей кладет не муж, а ее работодатель. Ей перечисляют заработную плату! Здорово звучит, правда?! – Мила поймала себя на том, что радостно улыбается. – Значит что? Значит, она имеет полное право САМА назначать свидание, заказывать ужин в ресторане и даже его оплачивать! Ух, как круто, чувствовать себя такой независимой и уверенной!

В парикмахерском салоне ее средней длины волосы цвета молочного шоколада (в которых, кстати, до сих пор не появилось ни одного седого волоска!) уложили в стильную прическу – вертикальную ракушку. Милка оглядела себя со всех сторон и приятно удивилась – получился зрительный эффект того, что она обладает пышной и густой шевелюрой, настолько искусно мастер придала прическе объем и одновременно легкость, небрежность, женственность. Открытая шея стала казаться длиннее, а сама Мила выглядела стройной и изящной! Она поднялась из кресла и весело улыбнулась своему отражению.

На нее из зеркала сейчас глядела молоденькая женщина, да чего там скромничать – почти еще девушка!

В белой приталенной хлопковой итальянской блузке, узкой темно-серой юбке до колен, на шее – стильный чокер, на ногах – кожаные туфли на высоком каблуке – офисный вариант серьезного и ответственного работника был дополнен искусной прической и в итоге – вот она – модная, молодая и красивая! И какое там кому дело до того возраста, что кем-то указан в ее паспорте? Ведь всем известно, что женщина выглядит молодо только тогда, когда улыбаются ее глаза. Глаза – это зеркало и отражение души! А Милкины глаза сейчас не просто улыбались, они весело и задорно хохотали от счастья и собственной привлекательности! И еще от уверенности в себе!

Да, именно так подумала она, подходя к своему книжному магазинчику, легко взбежала по его ступенькам и открыла входную дверь. Уф, успела – на часах было 8.59!

Покупатели еще не появились, и Мила открыла коробку с булочками, сноровисто вручила еще теплые синнабоны Тане, Оле и Федору. Затем забежала в кабинет к Семену Семеновичу, улыбаясь, спросила у него разрешения, чтобы наделить и его вкусной выпечкой. Семен благосклонно кивнул, и Мила постелила на директорский стол красивую льняную салфетку и выложила на нее оставшиеся, пахнущие корицей, ароматные булочки. Директор, этот взрослый мужчина, обрадовался, как ребенок, чуть ли ни в ладоши захлопал! Антонины, его жены – Дрели, к счастью, на работе не оказалось, и никто не помешал их директору радостно воскликнуть:

– Ну, Мила Николаевна, Вы восхитительная женщина! Мало того, что красивая и приятная, так вдобавок, еще и такая замечательная хозяйка!

К его восторженным словам тут же присоединился и весь их коллектив, дружно жующий булочки и салютуя Миле бумажными стаканчиками с кофе.

В результате, получив заслуженную порцию комплиментов по поводу своего внешнего вида, вкусного угощения и выслушав поздравления с днем рождения дочери, воодушевленная Милка отправилась к своим стеллажам – расставлять и просматривать те новинки детективов и триллеров, что привезли на их склад накануне вечером. И все остальные коллеги, подкрепившись синнабонами, тоже дружно приступили к работе.

В магазине установилась вполне ощутимая приятная атмосфера. От такой атмосферы хотелось улыбаться без причин, радоваться всем людям на свете и даже кружиться в танце, но… (какие там танцы?!), впереди рабочий день, который, впрочем, тоже становился уже приятным. Иными словами, начавшийся день обещал быть хорошим!

Молодая женщина, «почти девушка!», была беззаботна и счастлива. Она увлеклась просмотром книжных новинок, как вдруг услышала, что ее позвала Дрель-Антонина. Ничего тревожного не возникло в голове у Милы, ни о чем плохом она не подумала и даже продолжала улыбаться, когда подходила к кабинету директора, откуда доносился пронзительный голос Дрели.

Она смело вошла в этот маленький кабинет и машинально поздоровалась:

– Доброе утро, Антонина Ивановна.

Милка не насторожилась даже когда взглянула на недовольное лицо жены директора, причем Дрель в этом кабинете почему-то находилась в одиночестве. «А куда, интересно, запропастился Семен Семенович? – мимоходом подумала Мила, оглядывая помещение. Но вот когда услышала от Антонины странные визгливые слова, то перестала улыбаться и буквально потеряла дар речи.

– Закройте дверь, ми-ии-лочка (слово «милочка» у Дрели прозвучало словно оскорбление). Незачем всему коллективу знать причину Вашего увольнения.

Вся беззаботность, радость, уверенность тут же улетучились, злые тучи сгустились, а легкость и атмосферность исчезли. Осталась лишь растерянность. Вот чего-чего, а такого Милка уж точно не ожидала – ее и вдруг увольняют.… Почему, за что, по какой причине? О чем это там визжит их Дрель? Мила машинально закрыла дверь кабинета и уточнила:

– Что, все-таки, произошло, Антонина Ивановна?

– Ну, ты и нахалка! Ты еще и притворяешься? – брызгая слюной, словно змея ядом, прошипела Дрель.

Мила усилием воли взяла себя в руки, хотя руки вдруг противно задрожали, а по спине пополз холод, когда она взглянула в глаза Дрели. До чего же не любила Мила скандальных и злых людей, ей всегда хотелось бежать подальше от таких особей. Но сейчас она была не готова уйти и оттого растерялась, а главное – у Милы не нашлось сил усмирить поток вот такого внезапного чужого гнева. А Дрель уже завелась, и ее было не унять и не остановить – тайфун проснулся!

– Это как называть? – визжала она и своим пальцем с кроваво красным лаком на ногте указывала на стол, на те булочки, которые Милка оставила для Семена Семеновича.

– Синнабоны, – испуганно прошептала Милка.

– Привораживаешь? Подкармливаешь? На мое место метишь? – Дрель шагнула к ней, громко и зло расхохоталась и этим же своим пальцем помахала у Милки перед лицом: – Не получится, не старайся. Ты уволена! – она сделала еще шаг вперед и Мила невольно отступила, попятилась. – И немедленно покинь наш магазин. Слышишь? Не-мед-ленно! Твои личные вещи я сама соберу, и Федор их тебе потом привезет, домой. Всё! Свободна! – выпалила она, словно выстрелила и вытолкала Милу из кабинета.

Так и не придя в себя от неожиданности и потрясения, Милка с сухими глазами и горящими от унижения щеками, закусив губу, на автопилоте шагнула за стеллаж, схватила свою сумочку, и не глядя по сторонам, и не замечая удивленных и застывших в молчании коллег, вылетела из магазина. Всё! Ее трудовая деятельность закончилась, ее выгнали ни за что, да еще с позором. Обалдеть.

«Хорошее, бодрое начало рабочего дня. Вернее, его окончание. Ну, ничего, сейчас я успокоюсь, всё обдумаю, позвоню Владу, и всё встанет на свои места, с головы на ноги!» – думала Милка, пытаясь быть оптимистом и, никого не замечая, шагала по тротуару, громко цокая каблучками. Она еще не до конца погрузилась в ту проблему, которую ей неожиданно «подарила» Дрель. Мозг отказывался страдать и переживать, все-таки она, Людмила Николаевна – взрослая и выдержанная молодая женщина и всякие там старые Дрели ей были не страшны.

Неожиданно на пути у Милки встретился магазин, в котором продавали алкоголь, и она решительно завернула в него. «Вот чем мы с Владом будем снимать стресс! – улыбнулась Мила, скользя глазами по стеллажам, и уверенно остановила свой выбор на шампанском брют. – И не собираюсь я расстраиваться из-за какой-то Дрели. У меня есть муж, у меня теперь есть трудовая книжка, которую мне вскоре привезет Федор (надеюсь, что и он, и девчонки не перестанут со мной дружить!) и у меня теперь есть шанс найти другую, более интересную работу. Вот так!»

Молодая женщина (почти девушка!) расплатилась за вино, повесила сумочку на длинном ремешке на плечо и не вызывая такси, пешком отправилась в сторону того места в городе, где находился офис, в котором работал ее муж. А чего спешить? У нее ведь теперь уйма свободного времени!

Милка шла по городу, по широкому тротуару тенистой центральной улицы, прижимала к груди бутылку купленного только что шампанского и рассуждала сама с собой. Она шла и прокручивала в голове – что и как скажет сейчас своему мужу о своем неожиданном увольнении. Интересно как он отреагирует? Рассердится или, наоборот, успокоит, поддержит, убедит в том, что все ее проблемы – это ерунда на постном масле и не стоит расстраиваться из-за такого незначительного события? Тем более что Мила ни в чем не виновата, Влад обязательно это поймет. Он умный, он непременно найдет правильные и нужные слова для нее. Да!

Она решительно тряхнула головой, затем осторожно провела рукой по своей красивой прическе – не растрепалась ли от такой тряски и заглянула в витрину магазина, разглядывая себя в ней, как в зеркале, и вдруг.…

Вдруг ее взгляд выхватил знакомый силуэт, отразившийся в огромном стекле витрины. «Ну, надо же! Влад! В центре города, в разгар рабочего дня! Как же это здорово с его стороны оказаться именно здесь, в это время и в этом месте! Он меня любит! Он почувствовал, он вышел мне навстречу! Как же он мне необходим именно в эту минуту! Значит, не зря я купила шампанское, это знак, интуиция меня не подвела! Сейчас мы с ним и разопьем вино за мою новую жизнь, и Владик провозгласит подходящий случаю тост, и найдет нужные слова, чтобы меня успокоить и отвлечь от неприятных и грустных мыслей!»

Она повернула голову и посмотрела на противоположную сторону улицы, где у огромной круглой тумбы с наклеенными на ней рекламными плакатами стоял ее муж. И уже начала улыбаться, и хотела руку поднять, чтобы помахать ему в знак приветствия, привлекая к себе внимание, но почему-то не стала махать, а просто замерла. Она рассматривала Влада сквозь проезжающие по дороге машины. Сквозь снующих в обе стороны прохожих и любовалась этим красивым мужчиной. И сама себе завидовала:

«Как ему идут костюмы, особенно вот этот, серого цвета, который муж купил себе неделю назад, в конце весны (костюм изумительно скрывал его наметившийся животик и сейчас Влад казался Милке особенным – почти стройным, с хорошей осанкой и крепкой фигурой). – И стрижка у него красивая, и лицо умное. Как же мне повезло быть замужем за таким мужчиной!»

Муж стоял на краю тротуара, у самой стены здания, а в руках у него был маленький, трогательный букет голубеньких цветов в оригинальной упаковке из свернутых в трубочку зеленых кленовых листьев. «Ух, ты! Как романтично! Как же он меня чувствует! Все мое настроение угадывает, как в молодости, заранее уже готов меня приободрить! – обрадовалась Милка, и почему-то, не раздумывая, достала из сумочки свой телефон и, улыбаясь, набрала номер Влада. – Устрою ему сюрприз», – решила она, вслушиваясь в короткие гудки вызова.

Она увидела, что муж удивленно взглянул на свой телефон и нехотя поднес трубку к уху, отвечая на ее звонок:

– Мила?

Но девушка не придала значения такому его поведению, а тут же радостно произнесла:

– Владик, привет, ты где? – игриво защебетала она, наблюдая за своим мужем, и… чуть не упала от слов, которые услышала от него в ответ:

– Странный вопрос с утра, дорогая. Где я могу быть? Я на работе, в своем кабинете, в офисе, разумеется.

– На работе? А почему… – она не находила слов и, пристально всматриваясь в его недовольное лицо, глупо спрашивала о какой-то ерунде: – Почему тогда так шумно и машины сигналят?

– У меня окно в кабинете открыто вот и шум. А ты чего, собственно, хотела? —раздраженно спросил Влад.

– Да, так, поговорить…, – промямлила Милка, не веря своим ушам и глазам.

– Дорогая, давай дома поговорим. А то у меня встреча с клиентом сейчас, важная. Всё, пока, прости, мать, не могу больше говорить. До вечера.

И отключился. И отвернулся, пристально высматривая кого-то среди прохожих, идущих ему навстречу.

А Милка, зажав телефон в руке, замерла не в силах сделать шаг и стояла посреди тротуара, как столб. Как тупой железобетонный бесчувственный столб, который огибали недовольные прохожие. Она отказывалась верить – и тому, что только что услышала и тому, что в ту же самую секунду увидела: к ее мужу, такому правильному и строгому в вопросах нравственности семьянину, стремительно подлетела молоденькая высокая светловолосая девушка – модная, порывистая, яркая, словно птичка и клюнула своими сочно накрашенными губами Владика в щеку. Тут же весело рассмеялась и собственническим движением, тоненьким пальчиком игриво стерла помаду с его щеки. Влад оживился и, смеясь, перехватив ее руку, поцеловал девушку в ладошку, протянул ей букетик цветов (который наивная Милка уже считала своим), и они, обнявшись, и никого не замечая, зашагали по улице. Она тупо проследила глазами, как эти двое подошли к автомобилю (их семейному автомобилю!), как Владик помог девушке присесть на переднее сидение (там же всегда обычно сидела Милка!), сам тут же резво обежал машину, сел за руль и всё…, всё – они уехали. Как, куда, зачем?

Мила удивленно посмотрела на свой телефон, тряхнула головой, помотала ею в разные стороны, совершенно не заботясь о том, растреплются ли ее волосы, так тщательно уложенные парикмахером в красивую прическу. Это стало неважным. Она, всё еще отказываясь верить тому, что увидела только что своими собственными глазами, тихо прошептала, сама себе:

«Нет, нет, так не бывает! Да ну нет же! Владик не мог. У него важная встреча, он же сам сказал. Он же в офисе в кабинете. Он так сказал. И вдруг вот это? Он же никогда мне не врет. Не врал…. Это что, он так все свои встречи с клиентами обставляет? С цветами и поцелуями?»

Время замерло, мир пошатнулся.

Словно во сне (как пишут во всех женских романах о таких неуверенных и выбитых из колеи жизни впечатлительных барышнях) Милка сдвинула себя с места и медленно потащила свое тело куда-то вперед.