Золотая рыбка под шубой

– Ребят, а что это было-то?

– Да фиг его знает, сейчас очухается, тогда и разберемся. – Пришедший в себя Влад уже деловито скручивал веревкой безжизненно болтающиеся Машкины руки. – Рина, плесни ей воды в лицо. И посмотри в аптечке перекись водорода, Пашке царапины обработать, а то еще заразу какую подцепит…

Пока потрошили автомобильную аптечку в поисках йода и ваты (перекиси не обнаружилось, поэтому пришлось разрисовать Пашке физиономию коричневыми пятнышками), пока Славка приводил в чувство Машу (Ринка напрочь отказалась к ней приближаться), прошло довольно много времени. Короче, к тому моменту, как все улеглось, окончательно стемнело.

Ребята подтащили очухавшуюся и нервно матерящуюся Марию к костру, силком влили в нее стопку водки и укрыли пледом. Связаная Машка еще какое-то время побуянила, поорала, поугражала Ринке страшной расправой и потихоньку затихла. Если судить по ее крикам, она просто приревновала своего Сереженьку к Арине и вот таким вот незатейливым способом попыталась выразить свое недовольство. Нечего сказать, мило, этак в духе мрачного средневековья.

Уже потом, когда все улеглось, до Ринки наконец-то дошло, что ее только что чуть не убили. Вот так вот, ни с чего, просто потому что одной сумасшедшей вдруг пришло в голову немного поревновать и помахать ножичком, она едва не отправилась на тот свет. И лежала бы сейчас у костерка не связанная Маша, а холодная Арина… На колючей листве, на сырой земле…

От одной только мысли об этом перехватывало дыхание и кружилась голова, а в горле замер колючий комок слез. Господи, ну почему все нормальные люди ездят в лес отдыхать и наслаждаться природой, а она, бедная и невезучая Арина вместо законного отдыха должна рисковать своей и без того непутевой жизнью?

Но помимо собственной невезучести, Ринку очень сильно поразило то, что спустя всего каких-то пару часов после всей этой страшной суеты мужчины не просто обрели способность говорить, они могли весело хихикать над Ринкой и Машей, начали травить байки, более того, у них хватило цинизма снова развалиться к костра и продолжить прерванную трапезу. Как ни в чем не бывало. Словно никто никого не пытался зарезать в порыве идиотской ревности.

Ринкиному возмущению не было предела. Это надо ж быть такими бессердечными и черствыми тварями! Ее, бедную, маленькую, беззащитную, какая-то сумасшедшая чуть было не отправила на тот свет, а эти бездушные мужланы могут так спокойно веселиться, ну как же так можно…

Слезы справедливого негодования накатили на глаза. Еле сдерживаясь, Арина подошла к костру и дрожащим от возмущения голосом попыталась достучаться до каменных сердец этих монстров. Не тут-то было!

В ответ на ее гневные вопли ребята добродушно рассмеялись и преложили ей присесть и расслабиться.

– Ты пойми, Риныч, мы каждый день по нескольку раз сталкиваемся с подобными проявлениями человеческой натуры. У нас работа такая – с людьми воевать. Да, тебе очень повезло, что Пашка так быстро отреагировал, и успел перехватить нож, но он же профессионал! Ты же видишь, все обошлось, все живы-здоровы, некоторые (жест в сторону пригревшегося у пламени и мирно посапывающего носом Пашки) даже счастливы. Вот и ты прекрати истерику, садись и слопай чего-нибудь, еда, она, блин, успокаивает.

Задохнувшись от возмущения, Ринка зашипела.

– А я, знаете, ли, все еще не могу привыкнуть к тому, что меня убивают. Ага, блин, каждый раз нервничаю, ничего не могу с собой поделать. Вот и сейчас, стыдно признаться, ручонки подрагивают. – Нервно затянувшись сигаретой, она все же последовала совету безмятежных ОМОНовцев (и двух бизнесменов) и плюхнулась на заботливо подложенный под ее попу плед.

И.… Стоит отдать должное опытным борцам с преступностью – действительно, спустя полчаса Ринка окончательно успокоилась, и даже смогла впихнуть в себя бутерброд. Потихоньку втянувшись в беседу, она сначала просто поддакивала ребятам, потом стала вставлять умные, на ее взгляд, реплики, а вскоре и сама болтала как сумасшедший попугай. Короче говоря, если не считать порыкивающую во сне спящую калачиком Марию, вечер был изумительным.

Не смотря на то и дело звучащие призывы «Люди, давайте укладываться, завтра вставать ни свет ни заря!!!», компашка засиделась почти до четырех утра. Болтливые мужчины то и дело находили новый повод (читай – тост), посидеть «ну еще совсем чуть-чуть, буквально капельку, не переживай, завтра мы обязательно на заре пойдем на рыбалку».

В конце концов, Ринке это все надоело, и она, плюнув на правила приличия, удалилась в палатку.

Стоит ли говорить, что едва голова коснулась подушки, Аринка провалилась в бездонную пропасть сна. Последняя мысль, блеснувшая в ее уставшей голове, звучала примерно так: «Ага, посмотрим, как вы завтра просыпаться будете, ведь наверняка же проспите все на свете…»

Самым удивительным было то, что она оказалась не права.

Даже после затянувшихся ночных посиделок мужчины все-таки встав на заре, взвалили на плечи много всяких мудреных вещей, гордо именуемых «рыболовные снасти», подхватили большую резиновую лодку и выдвинулись на промысел.

Они даже попробовали растормошить Ринку, что бы и она могла насладиться великолепными утренними пейзажами, но девушка, здраво рассудив, что пользы от ее присутствия на священном ритуале установке сетей в ближайшем болоте никакой не будет, просто поуютней завернулась в теплое одеяло и продолжила дрыхнуть без задних ног. Выбираться из теплого гнездышка и тащиться куда-то из-за пары тощих карасей? Нет уж, увольте. Куда как лучше лишний часок покемарить на свежем воздухе…

Глава 2

Чем дальше в глаз,

Тем больше бревен…

Сладкий, уютный сон, словно вата, укутывал и согревал. Ринке снилось море… Ветер шумел в листве, и жаркое, теплое солнышко нежно ласкало каждую клеточку невероятно легкого тела. Ринка шлепала по песку, она шла к морю, такому волнующему и живому, она бежала к нему, летела! Но вот прогретый песок закончился, под ногами заскрипела влажная прибрежная галька.

Осторожно ступая по ней, Ринка подошла к самому краю воды. Ласковая волна осторожно лизнула разгоряченные ступни. Еще два шага, и Ринка уже по колено стояла в воде. Боже, как хорошо!!! Это уютное солнце, ветер чуть холодит спину, крик чаек…

Вот только море стало прохладным. Скорее, даже холодным. По крайней мере, ноги уже довольно сильно замерзли. Да и чайки кричат слишком громко, их резкие и надрывные стоны рвали воздух и лезвием чиркали слух.

Уютная картинка вдруг стала серой и промозглой. Море ледяным обручем сковывало ноги, а тревожные чайки кричали так, что по спине побежали мурашки. Ноги совсем заледенели. Надо быстро бежать отсюда, надо что нибудь сделать, но почему-то она не может пошевелиться, и ноги совсем не слушаются, нет сил шагнуть…

Последним усилием воли Ринка рванулась из ледяного плена и … проснулась! Уф-ф-ф, это был лишь сон, дурацкий, тяжелый сон! Перевернувшись с левого бока на спину, Ринка глубоко вздохнула и задержала дыхание, пытаясь успокоить сумасшедшие удары в груди. Чуть подождав, она выдохнула и вдохнула опять.

….Сознание медленно возвращалось. Нет никакого моря, неба, солнца – над головой только зеленый брезент палатки, а ее бедные, холодные ноги, торчащие из-под одеяла, уже посинели от холода. Ага, вот тебе и ледяная вода – укрываться надо по ночам как следует, и не будут всякие сны дурацкие сниться.

Быстренько завернув заледеневшие конечности в одеяло, Ринка успокоилась. Сон, просто сон, она спала на левом боку, а ведь всем давно известно, что если во время сна лечь на сердце, то обязательно привидятся кошмары. Все-все-все, надо просто отдышаться, успокоиться.

Но успокоиться не получалось, ужасный сон словно не хотел выпускать ее из своих цепких лап… И эти ужасные чайки!

Опаньки, какие чайки? Она же в лесу, здесь нет чаек! Но кто-то же кричит?!

Сорвав с себя одеяло, Ринка на ходу впрыгнула босыми ногами в холодные кроссовки и выскочила из палатки. На секунду замерев, она, словно кошка, прислушалась и тут же рванула на крик, через бурелом в сторону реки.

Казалось, этот лес никогда не кончится. Ветки хлестали по лицу, несколько раз она падала, споткнувшись о корни деревьев, а лес все никак не кончался.

Наконец, деревья внезапно расступились и Ринка выскочила на песчаный берег. Вокруг – ни-ду-ши. Пусто! И только крик, ставший очень-очень звонким, эхом разносился по реке.

Ринка растерянно остановилась Кто, где кричит – непонятно. Ясно только одно – что-то случилось.

– Рина! Ришка, что с тобой, как ты здесь оказалась? – резко обернувшись, Арина увидела Славку. Он стоял у самого края воды, абсолютно мокрый.

– Кто-то кричал… Я думала, у вас что-то случилось, а в лагере никого нет… – до нее вдруг дошла вся нелепость ситуации – она стоит в одной футболке и кроссовках на босу ногу, всклоченная, коленки и ладошки ободраны в кровь… Ей вдруг стало невероятно стыдно за себя, за свой вид, за эту непонятную панику.… Глядя себе под ноги она еле слышно прошептала – Но ведь кто-то вопил…

Славка посмотрел на нее пустыми глазами и глухо произнес:

– Это Машка кричала. Серега погиб. Утонул.

Все, что произошло дальше, было как будто продолжением кошмарного сна.

Как только смысл сказанного дошел до ее сознания, Ринку затрясло. Славка обнял ее за плечи, куда-то повел, потом вокруг суетились какие-то люди, что-то делали, собирали вещи.

Славка, большой сильный Славка мазал ей коленки йодом, одевал ее словно ребенка – натянул на нее джинсы, свитер, носки…А она ничего не понимала, будто оглушенная, ничего не понимала и ничего не чувствовала – ни боли саднящих коленок, ни жжения от йода, ни стыда перед практически посторонним мужчиной, одевающим ее. Словно у нее отключили эмоции и чувства. И память. И мысли.

А притихшие ребята тем временем собрали палатки, быстро, но без малейшей суеты сложили вещи в машины и вся компания выехала в город. Всю дорогу стояла гробовая тишина. Вроде все нормально, все как раньше.… Только с ними не было балагура Сереги.

Он умер. Утонул.

Глава 3

Опять внизу не приняли посуду.

Опять придется киллерам звонить…

    /Народная примета/

Как потом рассказал Славка, у них перевернулась лодка. В излучине реки течение было особенно сильным, а тут еще и горе-рыбаки разбушевались – весело раскачивая лодку, бравые мореходы, что б их черти драли, пытались поставить резиновое корыто «на ребро» и при этом удержаться и не попадать в воду. «На ребро-то» они ее поставили, да вот сохранить равновесие у них не получилось.