Мэзон

Поначалу название «Мэзон» и фирменный знак вызывали споры. Но Фельдмаршал был непреклонен. Если полно всяких «хаусов», то почему не может появиться «мэзон»? В переводе с французского maisonозначает дом. Аист же всем известен как хороший хозяин и семьянин – он строит надежное гнездо, в котором выводит птенцов.

Как бы там ни было, но название и фирменный знак прижились – они были красивыми и запоминающимися. К двум фирменным цветам было решено добавить белый, так как много красного выглядит слишком агрессивно.

Фельдмаршал долго вынашивал последний замысел. У него уже было несколько магазинов по городу, но они мало чем отличались от своих собратьев – карточных домиков из специальных щитов и стекла. Здание на Московском проспекте было построено, если не на века, то на долгие годы.

В первых трех этажах размещались торговые залы. Павел Иннокентьевич и тут подошел нестандартно – ни один квадратный метр он не сдавал в аренду, все здесь принадлежало одному хозяину – ему. Он не хотел, чтобы его любимое детище превратилось в колхозный рынок. Интерьеры были выполнены в едином стиле, а продавцы одеты в одинаковую форму.

Было у Фельдмаршала еще одно ноу хау – он разделил товары не только по профилю, но и по цене. На первом этаже продавали товары эконом-класса, на втором – бизнес-класса, а на третьем – элитные. Первые два этажа функционировали уже четыре месяца, а третий открылся совсем недавно.

С одной стороны, эта идея казалась удачной. Зачем человеку с тощим кошельком глазеть на недоступные товары и расстраиваться? Состоятельные же покупатели лишний раз могут осознать свою значимость, поднимаясь на второй и третий этажи. С другой стороны, недоброжелатели считали, что, входя в магазин, люди невольно ставят себя на определенную ступень социальной лестницы, испытывая дискомфорт или даже унижение. Но, что бы ни говорили злопыхатели, первый этаж всегда был заполнен покупателями, а с недавних пор и третий.

Пятый этаж занимал офис. Впервые Фельдмаршалу удалось собрать под одной крышей весь мозг своей компании.

Судьба четвертого этажа до сих пор была неопределенной. В первоначальном плане предполагалось разместить там казино. Когда стало известно, что у игорного бизнеса в северной столице нет будущего, Фельдмаршал задумался. Вскоре его осенила блестящая идея – расположить на четвертом этаже комплекс кафе и ресторанов. Причем, он оставался верен себе – все заведения должны принадлежать ему, хотя ресторанным бизнесом никогда раньше не занимался.

Пока был готов к открытию только один ресторан, ориентированный на французскую кухню, надо ведь как-то оправдывать название. Позднее предполагалось ввести в строй диетическое и детское кафе и несколько баров, но все это было еще в стадии разработки. Пока большая часть четвертого этажа пустовала. На этих просторах решено было устроить юбилейный банкет и дать возможность новому ресторану заявить о себе.

Время приближалось к восемнадцати часам, и лифты едва справлялись, поднимая гостей на четвертый этаж.

Вика, перепрыгивая через ступеньку, взбежала на пятый. В последнюю минуту решила купить батарейки к фотоаппарату, побоявшись, что на обещанные пятьсот кадров одного комплекта не хватит. Положив запасные батарейки в свой стол, так как карманов не было, она повесила на шею фотоаппарат на длинном шнурке рядом с болтающимся там же телефоном и быстрой походкой направилась к выходу. Сдавать ключ не стала, а положила его в футляр фотоаппарата, и немного поболтала с охранником. Тот сокрушался, что сегодня ему выпало дежурить, когда коллеги этажом ниже весело проводят время.

Опомнившись, Вика помчалась на четвертый этаж, так как уже опаздывала. Сейчас она должна стоять у входа в зал и встречать гостей. Раньше организация офисных праздников лежала на ней, но нынешний юбилей по масштабам превосходил все предыдущие мероприятия, и Васька все взяла на себя. «Не люблю дворовой самодеятельности», – заявила она и наняла профессионального организатора торжеств.

Сотрудницы службы персонала – нарядные, возбужденные и с улыбками на устах встречали гостей. А их было немало –более трехсот человек. Офисные работники были приглашены в полном составе. От магазинов, складов, гаражей и прочих организаций, входящих в компанию, были представители в соответствии с выделенной квотой. Имелся и небольшой десант из регионов, где пустил корни «Мэзон».

Вика быстро влилась в коллектив и окинула взглядом большой зал. На стенах висели гирлянды из бело-красно-золотистых шаров, составляя короткую фразу «Мэзону – 10 лет!», тут и там виднелись настоящие деревья в кадках. В конце зала на небольшом возвышении установили длинный стол, предназначенный для генералитета во главе с Фельдмаршалом – нечто вроде президиума.

Между ним и столами для гостей оставили изрядное пространство для танцев. Усмехнувшись про себя, Вика подумала, что все, как в жизни – начальство высоко и далеко от народа. У правой стены стояла музыкальная аппаратура, правда, самих музыкантов пока не было. В целом, обстановка навевала праздничное настроение.

Вдруг, словно из-под земли, появилась Васька. Вика едва не зажмурилась от такого великолепия. Роскошное вечернее платье, прическа, макияж и изысканные украшения делали ее просто неотразимой. Звезды по обе стороны океана меркли по сравнению с ней.

Появление начальницы вызвало настоящий шок среди сотрудниц, враз почувствовавших себя убогими замухрышками. Против обыкновения, лицо Василисы Андреевны было приветливым, а глаза лучились дружелюбием, что повергло всех в еще более глубокий шок. Впрочем, вскоре выяснилось, что ее радушие предназначалось не им, а съемочной группе телевидения, которую она проводила к Фельдмаршалу.

Вика вспомнила о фотоаппарате и сделала вслед им несколько снимков. Народ все прибывал, и зал был почти полон. Проводив очередную группу гостей к столам, Вика не стала возвращаться к входу, а засновала по залу, снимая все подряд. Пятьсот кадров! Она давно об этом мечтала, а то всегда приходилось экономить, и все равно в самый нужный момент пленка кончалась.

Она подобралась поближе к съемочной группе, где брали интервью у Генерального директора. Рядом с ним стояла Василиса Андреевна и дополняла его ответы. Других представителей генералитета поблизости не наблюдалось. Похоже, сегодняшний вечер должен стать бенефисом не только Павла Иннокентьевича.

Наконец, с интервью было покончено, но журналисты не ушли, а переместились за столик, предоставленный в их распоряжение.Раздавшийся из динамиков, висевших по всему периметру зала, голос попросил присутствующих занять места за столами. Говоривший был одет в строгий темно-серый костюм и белую рубашку с бабочкой. Надо сказать, нанятый Васькой распорядитель был не только хорош собой, но еще обладал приятным голосом и держался с достоинством, но без наглости. После небольшого предисловия он предоставил слово владельцу и Генеральному директору фирмы «Мэзон» Кутузову Павлу Иннокентьевичу.

Возможно, свою речь Фельдмаршал готовил со спичмейкером и выучил наизусть, но выглядело это как экспромт, причем, весьма удачный. Он обрисовал этапы большого пути, пройденного и предстоящего, и пожелал себе и всем присутствующим дальнейшего процветания. В элегантном светлом костюме он выглядел солидным, преуспевающим и мужественным. Впрочем, таким он и был на самом деле. Все с удовольствием поддержали его тост и подняли бокалы с шампанским.

Дальше праздник покатился по намеченной колее, умело направляемый элегантным распорядителем. В это время за столом, занимаемым службой персонала, кипели свои страсти. Во-первых, все были обижены на то, что их разместили за крайним столом, почти у самой двери. Во-вторых, хотя все терпеть не могли Ваську, сейчас осуждали ее за то, что она ни разу к ним не подошла. И так далее.

Две кобры из отдела кадров вгрызались в новую жертву. Евгеша, давно перешагнувшая пенсионный возраст, справедливо видела в сорокалетней Регине свою возможную преемницу, вследствие чего с первых минут искренне ее возненавидела. Ее вечная подпевала Клавдия Васильевна поддакивала ей и вставляла шпильки новой коллеге.

Ангелина Ивановна вообще сидела с перекошенным лицом, и все понимали почему. Васька ко всем придирается, но придирки – придирками, а предложение подыскивать себе другую работу – совсем другое дело.

Двое мужчин, определенные за их стол, инженер по технике безопасности пятидесятилетний Илья Александрович и его молодой помощник Володя поначалу пытались оживить обстановку за столом, но не преуспели в этом, и то и дело отлучались. Илья Александрович вообще сидел, как на иголках, беспокоясь, как бы чего не вышло. То он устремлялся к запасному выходу, чтобы проверить, не перегородили ли его, то на кухню, где на всех плитах что-то готовилось, то в места, отведенные для курения.

В это время у Светы в душе бушевал инквизиторский огонь, в котором горели Васька и Коля. Васька – за то, что вообще появилась на свет, да еще в таком прекрасном обличье, а муж – за слишком строгий костюм, в котором она чувствовала себя старой девой и синим чулком.

Только девчонки из отдела обучения щебетали о чем-то о своем, о девичьем. Вика ненадолго присоединилась к ним, а потом отправилась в массы с фотоаппаратом наперевес.

Танцпол был заполнен танцующими парами, среди которых кружились Васька с Фельдмаршалом, что Вика не преминула зафиксировать. Заметив идущего по проходу Витьку Ковалева, она его окликнула.

– Чего тебе? – недовольно отозвался он.

– Давай, я тебя сфотографирую, вдруг пригодишься для чего-нибудь.

– Для чего я могу тебе пригодиться? – он неожиданно заинтересовался.

– Там видно будет, – буркнула Вика.

Витька приосанился и растянул губы в улыбке. Вика нацелилась на него

фотоаппаратом и захихикала. За его спиной стояло дерево, и его раздвоенная макушка казалась Витькиными рогами или развесистыми ушами. Она щелкнула затвором, потом попросила его отойти в сторону и сделала еще несколько снимков.

– Зачем тебе мои снимки? – напирал Витька.

– Для коллажа, – неохотно ответила Вика.

– Это как?

– Да так: ручка – отсюда, ножка – оттуда. Может, какая-нибудь часть твоего тела на что-нибудь и сгодится.

Витька тут же заверил ее, что у него все части тела в безупречном состоянии. Он хотел развить эту тему, но Вика его уже не слушала, заметив трех директоров – коммерческого, финансового и технического, которые что-то обсуждали с постными физиономиями, так не вязавшимися с праздничной атмосферой.

– Свободен, – на ходу бросила она Витьке и устремилась к новым жертвам.

Незаметно запечатлев их с трех сторон, бросила взгляд на президиум, с удивлением заметив, что Васька восседает там в гордом одиночестве. Она сделала снимок, придумывая язвительную подпись к нему: «Ядовитые испарения отпугнули от нее всю флору и фауну в округе». Вика поискала взглядом Фельдмаршала, но нигде его не обнаружила, хотя в своем шикарном светлом костюме он был весьма приметной фигурой.

Увидев, что распорядитель направляется объявлять очередной эстрадный номер, и подтягиваются телевизионщики, Вика решила вернуться на свое место. Оглянувшись, она немного притормозила, заметив в президиуме рядом с Васькой Ангелину Ивановну. Она что-то взволнованно говорила начальнице, та слушала ее явно невнимательно, погруженная в свои думы. Вика сделала несколько снимков и продолжила движение к своему столу, потом обернулась. Ангелина Ивановна уже сидела на месте директора, а Васька, склонившись над ней, что-то наливала в бокал.

Президиум стал заполняться, и Вика, в конце концов, добралась до своего места.

– Чего это Ангелину Ивановну в президиум понесло? – шепотом спросила она.

– Все надеется, что эта змея сменит гнев на милость, – желчно ответила Света.

Вскоре подошла Ангелина Ивановна и плюхнулась рядом с Викой.

– Ну что? – хором спросили несколько голосов.

– Ни-че-го! – у Ангелины Ивановны на глазах заблестели слезы.

– Как инженер по технике безопасности, – вступил в разговор Илья

Александрович, – могу порекомендовать залить неприятности коньяком.