Эффект бумеранга

– Знакомьтесь – это Кира. Кира – это Сергей Петрович, большой специалист в области гипноза!

– Да! Ты еще скажи – специалист, который широко известен в узких кругах, – пошутил мужчина.

– Очень приятно! – сказала Кира.

– Рад знакомству! – произнес Сергей Петрович, – ну что, проходите в мои владения, в группах занятия уже закончились, так что нам никто не помешает. Да и мы никому. Располагайтесь. Может, чайку? А потом сразу приступим к делу…

– Не возражаю! – поддержал Андрей.

– С удовольствием, – ответила Кира.

За чашкой чая Сергей Петрович разузнал, что подвигло Киру к такому решению, попытался выяснить, для чего ей нужен такой опыт, спросил, нет ли каких-то явных фобий, проблем с психикой и т. д. Проведя получасовую подготовительную беседу и настроившись на клиента, Сергей Петрович предложил пройти в другое помещение, где будет удобнее проводить сеанс. Было решено включить диктофон, чтобы в дальнейшем была возможность прослушать Кирины слова еще раз. Киру проводили в уютное помещение с удобным креслом, подножие которого мягко выдвигалось, а спинка откидывалась, в результате чего сидящий человек оказывался в положении полулежа. Кира попыталась расслабиться, следить за своим дыханием и ни о чем не думать. Маятник в руках гипнотизера совершал монотонные раскачивания, а голос Сергея Петровича словно убаюкивал и мягко проникал в ее сознание. Потом все словно окуталось пеленой и голос стал доноситься как бы издалека. Кира представляла себя идущей по большому цветущему лугу в летний солнечный день, щебечут птицы, жужжат насекомые, ветер ласкает волосы… так хорошо здесь! Но нужно идти дальше, будто кто-то неведомый тянет ее вдаль к невысокому холму. Подойдя поближе, девушка заметила в холме, прямо перед ней – старинная дверь, тяжелая, дубовая. Немного заросшая мхом. Вместо ручки железное кольцо. Кира потянула за него, но дверь не подалась. Послышался голос Сергея Петровича: «Собери всю свою решимость, и если собралась войти, то никаких сомнений!» И Кира, вдохнув в легкие побольше воздуха, еще раз взялась за кольцо. На этот раз дверь отворилась… потянуло запахом сырости и земли, вниз вели ступеньки, и девушка осторожно стала спускаться вниз. Снизу шел свет, исходящий от факелов, закрепленных на стенах. Кира очутилась в каком-то округлом помещении, где оказалось множество дверей.

Все расположенные полукругом двери были одинакового размера и формы. Но каждая из них отличалась своей отделкой, породой дерева, из которого она была сделана, и надписями на них. Подходя к каждой из дверей, Кира читала надписи, на них были указаны имя и годы жизни. Необъяснимое чувство возникло у Киры, когда она останавливалась возле каждой двери… словно тоска по детям, с которыми не виделась уже давным-давно… надписи были на разных языках – арамейском, греческом, египетском, древнеславянском… и каждый язык был понятен и знаком… но заходить в эти двери она не спешила… И вот молодая женщина подошла к красивой массивной двери из редкой породы дерева – гренадилло, с вырезанным на ней гербом рода Пилава. Этот герб принадлежал старинному дворянскому роду.

Надпись на двери на латыни – Мария Стефания Потоцкая 1592–1620.

«Кажется, мне сюда», – подумала Кира и, толкнув от себя дверь, с легкостью отворила ее. В комнате, куда попала Кира, был полумрак, горели свечи в канделябрах. В одном углу стоял большой туалетный столик с уже знакомым зеркалом, в красивой золоченой раме, кажется, именно он и привиделся Кире! Поверхность столика заставлена флакончиками с серебряными крышками, различными шкатулками, наполненными украшениями из драгоценных камней, жемчуга и янтаря… фарфоровыми подносиками с пудрой, пуховками, духами… напротив стояла большая кровать с развесистым балдахином, с которого свисали пышные складки из бледно-голубого дамаста. Рядом была небольшая дверь, ведущая в будуар. Кира обошла комнату и присела возле столика на мягкий пуфик. «Словно домой вернулась после долгого отсутствия», – подумала Кира. Она провела рукой по гладкой поверхности туалетного столика и потянула на себя один из ящичков, находящихся внутри. Он был обит мягким атласом. Поддаваясь интуитивному движению, Кира нащупала под атласной обивкой в углах две незаметные пружины и, одновременно нажав на них, услышала щелчок, и в то же мгновение от ящика в днище отделилось еще одно, скрытое, второе дно, на нем в углублении лежала тетрадь, твердая обложка которой была обтянута розовым шелком, а рядом – изящный медальон, выполненный из янтаря в форме сердца. Крышка медальона открылась, и внутри оказался портрет молодой женщины. На обороте золотом выгравированы слова – «ЛЮБИМОМУ АНДЖЕЮ ОТ МАРИЦЫ». Кира ощутила, как воспоминания потоком хлынули в нее, будто кто-то открыл неведомый кран. Вся ее прошлая жизнь пробежала у нее перед глазами, одновременно и быстро, и в подробностях, и во всяких деталях. Последнее воспоминание – известие о смерти любимого человека – болью пронзило ее сердце и заставило вскрикнуть! Неудержимые эмоции потоком слез хлынули из ее глаз. Внезапно послышался чей-то голос, зовущий ее словно издалека, Кира до боли стиснула в руке медальон и, подчиняясь голосу, в то же мгновение очнулась и медленно открыла глаза.

Сергей Петрович и Андрей с беспокойством смотрели на Киру.

– Кирочка, ну, наконец-то, а то я стал уже волноваться, – взволнованно произнес Сергей Петрович. Вы словно не хотели возвращаться! Мне пришлось прибегнуть к крайней мере!

– Кира, с тобой все в порядке? Ты плакала, и мы испугались за твое состояние! – сказал Андрей.

– Да. Кажется, я в порядке! – произнесла Кира, утирая слезы. Но ужасно разболелась голова, и почему-то болит ладонь… Кира посмотрела на правую ладошку и замерла – на ней четко отпечатался след в виде сердечка, оставленный медальоном.

– Так это был не сон? – приходя в себя, спросила Кира. – А я подумала, что это все просто плод моего воображения…

– Да нет, Кира, это не сон, вы побывали в своем далеком прошлом. Ну, расскажите, как ощущения, вы довольны результатом? – поинтересовался Сергей Петрович.

– Я даже не знаю, кто я теперь больше – Мария Стефания Потоцкая или Кира! Это настолько все правдоподобно! Только у меня осталось впечатление, что во всей этой истории о моей прошлой жизни осталась какая-то недосказанность, тайна… что будто я вспомнила не все… Постойте, там была какая-то тетрадь, рядом с медальоном… я знаю, что это важно для меня! Я не успела с ней ознакомиться! Мне нужно вернуться, Сергей Петрович! – разволновалась Кира.

– Кира, голубушка, вы в сильном волнении, возобновлять сеанс в таком состоянии нельзя, да и малоэффективно! Давайте успокоимся и перенесем продолжение сеанса на другой раз.

– Ну, как вы не понимаете, это ОЧЕНЬ важно для меня, я не видела своей смерти, а воспоминания остановились, – продолжала настаивать девушка.

– Я все понимаю… но всему свое время. Приезжайте через два дня – у меня будет время еще раз поработать с вами, и уверяю вас – второй опыт прохождения регрессии гораздо легче, Андрей может подтвердить, – правда, Андрюша? – обратился к нему Сергей Петрович.

– Да, Кира, ты сегодня достаточно перенервничала, думаю, будет правильным отложить сеанс, приедем в пятницу и продолжим, ты согласна?

– Ну, что с вами делать… но это целых два дня! Я умру от нетерпения! – воскликнула Кира.

– Ну, от нетерпения еще никто не умирал! – подмигнул Сергей Петрович.

7

Для Киры время словно остановилось, она никак не могла дождаться пятницы. Все повседневные дела, учеба в академии ландшафтного дизайна, измена мужа – все отошло на второй план. Саша не раз пытался дозвониться до Киры, но та не брала трубку. Она продолжала жить у мамы, и возвращаться в их общий дом не было ни сил, ни желания. Дети были с мамой на море, здоровы и веселы, и поэтому Кира полностью ушла в себя. Воспоминания о прошлой жизни перевернули всю настоящую, эти два дня она прожила в поисках в Интернете хоть какой-то информации, подтверждающей факт существования Марии Стефании Потоцкой, и кое-что ей удалось отыскать.

Второй сеанс, как и обещал Сергей Петрович, Кире дался гораздо легче. Она быстро вошла в медитативное состояние, снова очутилась в подземелье с дверьми, а их было 12, по числу прожитых жизней, нашла нужную дверь и оказалась в хорошо знакомой комнате. На этот раз медальон с книгой, обитой розовым шелком, лежал на том же месте, где его в прошлое свое посещение оставила Кира. Она бережно взяла ее в руки и открыла. Записей было немного, всего чуть больше десятка пожелтевших страниц, исписанных мелким женским почерком на латыни. Начав читать, Кира поняла, что это ее собственный дневник, точнее мемуары, как теперь назвали бы, и оторваться от чтения уже было невозможно, пока не закончилась последняя запись.

Сколько прошло времени, Кира не помнила, но, дочитав свои записи, последовала на голос Сергея Петровича и возвратилась из прошлого.

Вид у Киры был опустошенный.

– Кира, все в порядке? Как самочувствие? – забеспокоился Сергей Петрович.

– Да, я в порядке, – проговорила Кира.

– Ты 2 часа читала вслух какие-то записи, кажется, на латыни, мы ничегошеньки не поняли, но прерывать тебя не решались, записали все сказанное тобой на диск, можешь потом послушать.

– Я читала вслух? Ничего не помню, – удивилась Кира. – Что ж, теперь у меня есть материальное доказательство, что я не сошла с ума, но ты говоришь, я читала по латыни? Как разберу записи, я же не знаю этого языка?

– Я думаю, этому можно помочь, у меня есть одна знакомая, ее зовут Елена Станиславовна, давнишняя приятельница моей мамы, они вместе учились в институте, она отлично владеет польским и знает латынь, к ней-то мы и обратимся! – обнадежил Андрей.

Елена Станиславовна была приятная, ухоженная женщина, с гордой красивой осанкой. О таких женщинах говорят – без возраста. На вид ей можно было дать лет пятьдесят с небольшим, хотя даже по самым примерным подсчетам ей было не меньше семидесяти. Мама Андрея уже давно умерла, а так как Елена Станиславовна была ее ближайшей подругой, Андрей всегда был желанным гостем в ее доме. Так сложилась жизнь, что своих детей у нее не было, поэтому, зная Андрея с малых лет, женщина относилась к нему по-матерински. Выйдя на пенсию несколько лет назад, Елена Станиславовна продолжала давать частные уроки и даже иногда выезжала по приглашению коллег читать лекции за границей. Будучи в прошлом заведующей кафедрой славянских языков, эта женщина была настоящим полиглотом, знала в совершенстве несколько языков. Просьба, с которой обратился к ней Андрей, оказалась весьма необычной – перевести с носителя записи на латыни начала XVII века. Но поскольку Елена Станиславовна была человеком деликатным и не привыкла влезать в чужие дела, она не стала задавать лишних вопросов и заверила, что постарается в самые короткие сроки выполнить работу. Но через пару дней женщина сама позвонила, попросила о встрече, намекнув, что не прочь пообщаться с обладателем голоса, записанного на носителе. Андрей вынужден был представить Киру Елене Станиславовне и посвятить ее в историю возникновения этой записи.

– Дорогие мои, если бы я не была уверена в том, что дневник принадлежал женщине, жившей в начале XVII века, то не поверила бы вашей истории. Это просто мистика какая-то! Но в этой записи я нашла такие слова и выражения, которые давно вышли из оборота речи, мне даже пришлось побывать в архивах и покорпеть над записью. Это похоже на мемуары, воспоминания своей молодости одной богатой шляхтянки. Хочу вас уверить, что это почти исторический документ! В нем упоминаются имена и фамилии первых лиц Речи Посполитой конца XVI – начала XVII века, замки и города, некоторые из которых сохранились до сих пор! Но что самое главное – здесь упоминается место, где хранилась главная сокровищница рода Радзивиллов!

– Что? Сокровища? Какие сокровища? – воскликнул Андрей.

– Ну как же, вы должны были вспомнить, Кира! Известная легенда гласит, что у рода Радзивиллов были несметные богатства, которые хранились в подвальных лабиринтах замка, слитки золота, серебра в огромных количествах, а главное – среди драгоценностей были такие, которые затмевали собой все остальное – это 12 знаменитых фигур апостолов размером с человеческий рост каждая, выполненные из золота и серебра. Их существование не вызывает сомнений – многие современники того времени подробно описывали эту реликвию, считавшуюся оберегом клана Радзивиллов и приносящую им богатство и славу. Фигуры апостолов так и не были найдены, несмотря на многочисленные попытки, предпринимавшиеся и русскими солдатами в XIX веке, и многочисленными кладоискателями-любителями, и даже немецкими войсками во время Второй мировой войны.

– Невероятно! Но почему вы думаете, что их местонахождение указано в дневнике?

– Да потому, что автор этих строк сама видела сокровищницу и знаменитые фигуры и ясно указывает на тоннель между Несвижем и Мирским замком, в то время как все искали сокровища в подвалах самого замка!

– Кира, ты что-нибудь помнишь об этом? – спросил Андрей.

– Очень смутно. Да, припоминаю, князь Радзивилл показывал мне сокровищницу их рода, но вот ее месторасположение… – задумалась Кира… – нет, ничего не помню.

– Возможно, новый сеанс гипноза поможет вспомнить! – не унималась Елена Станиславовна. – Кирочка, это же достояние нации! Исторические артефакты! Вы должны попытаться вспомнить… Их ищут уже многие столетия… и, возможно, именно вам предстоит пролить свет на эту тайну! Представляете, какая будет сенсация! – разволновалась всегда выдержанная Елена Станиславовна.

– Боже мой, Елена Станиславовна, что вы говорите! Я же не ясновидящая, чтобы клады искать! И потом прошло уже столько лет, их могли перевести в другое место! И вообще – это все осталось в прошлом, я теперь обычная женщина, а не супруга князя Радзивилла! – вспылила Кира.

– Ну, конечно, дорогая, вы не ясновидящая, и я не призываю вас все бросить и ехать на поиски клада, – взяв уже себя в руки, проговорила Елена Станиславовна, – но если имеется хотя бы один шанс отыскать эти бесценные реликвии, то почему бы не подарить миру этот шанс? Возможно, вы лучше поймете меня, если я расскажу вам, что мой покойный супруг был археологом, мы и познакомились с ним, когда я в составе научно-археологической экспедиции в качестве переводчицы приехала с польской делегацией в Белоруссию. Ян был настоящим археологом до мозга костей – даже после нашей свадьбы постоянно пропадал в экспедициях – в этом был весь смысл его жизни – дарить людям находки ушедших цивилизаций, знакомить их с культурой, бытом людей более ранних эпох. Входил он и в состав группы археологов, искавших сокровища под Несвижским замком… Ян был уверен в существовании золотых апостолов рода Радзивиллов и потратил несколько лет на их поиски. Последняя экспедиция закончилась трагедией – однажды на раскопках под замком произошел обвал – он и его младший сотрудник оказались погребенными под толщами земли, когда подоспела помощь, было уже поздно… Вот такая печальная история. Надеюсь теперь вам понятны мои чувства, когда я услышала упоминание о родовой сокровищнице, которую безуспешно пытался отыскать мой покойный супруг?

– Простите, Елена Станиславовна, что вспылила. Теперь я понимаю, что для вас значат эти артефакты, и обещаю предпринять все возможное, чтобы вспомнить их местонахождение, – в память о вашем погибшем супруге и моего уважения к вам.

– Благодарю вас, – с достоинством ответила женщина. – Передаю вам машинописный перевод записей дневника и оригинал на носителе.

– Простите, Елена Станиславовна, я понимаю, что это не совсем удобно спрашивать, но все-таки, сколько я вам должна за перевод? – скромно спросила Кира.

– Кирочка, дорогая, об этом не может быть и речи! Я получила такое громадное удовольствие от этой работы, что впору самой предлагать вам гонорар! – заверила та.

– В таком случае – огромное вам спасибо! Я перед вами в неоплаченном долгу! – С этими словами Кира и Андрей попрощались с Еленой Станиславовной. И та еще долго стояла у окна, провожая взглядом отъезжающую от дома машину, и еле слышно повторяла: «Найдите эту сокровищницу, ребятки, найдите…»

8