Пять мужчин одной женщины

По обе стороны лотки со всевозможными товарами, между ними узкий проход. Аня крутила головой в поисках знаменитого дома Волошина и не видела его.

– Да мы его уже прошли, – сказала Рита.

– Ужас какой-то! – возмутилась Аня. – Заставили набережную так, что ничего не видно!

Потом Лена сказала, что ей надо отлучиться, поскольку она все-таки работает. Они как раз подошли к пансионату, на территории которого проходил фестиваль «Мама Кабо». Договорились встретиться здесь же, Лена убежала по своим делам, а Рита с Аней отправились на поиски местных симок.

После покупки Рита отвела Аню во двор дома Волошина. Его действительно совсем не было видно из-за многочисленных лотков. Зато когда они вошли во двор, Аня наконец-то смогла рассмотреть белый, похожий на корабль, дом, с высокой башней, смотрящей стрельчатыми окнами в море. В киоске они узнали о том, когда проводятся экскурсии, после чего уселись на скамейку, поменяли симки в телефонах и начали звонить родным.

Глава 5

Отпуск в сентябре

В Коктебель она ездила каждый год. Эти поездки были для нее даже не традицией, а скорее необходимостью. Если бы она не вырывалась ежегодно в этот маленький курортный поселок, то не чувствовала бы себя отдохнувшей. Отчего так вышло? Да она и сама не смогла бы объяснить.

Когда-то в детстве она приехала сюда впервые с родителями, потом еще и еще... Нет, она не имела никакого отношения к богемной писательской тусовке. Вообще литературой и всем, что с ней связано, интересовалась мало, то есть как и большинство людей. Да и когда? Все Ритино время поглощала работа. Если бы у нее спросили, какие книги она читала, Рита просто была бы вынуждена признаться, что не читает вовсе, если не считать глянцевых женских журналов, которые она просматривала время от времени. Иногда она вырывалась в театр, или кто-нибудь из подруг или друзей приглашал на выставку или концерт. Чтобы быть хоть немного в курсе, она краем уха слушала телевизионные новости на кухне, во время утреннего кофе или вечерней готовки ужина. Собственно, ужин она готовила, если дочь ночевала у нее, а не у бабушки. Но чаще Рита возвращалась домой около полуночи и валилась спать. Она засыпала, едва прикоснувшись головой к подушке. И так продолжалось уже много лет. По привычке просыпалась около семи утра, без всякого будильника. Утро принадлежало ей.

Ей не требовалось нестись на работу сломя голову. Поэтому она собиралась не торопясь. Принимала душ, приводила в порядок лицо, варила кофе... Выезжала после одиннадцати, чтоб не стоять в пробках. Иногда кто-то ночевал у нее, или она сама ночевала не дома, что естественно, ведь у нее тоже была личная жизнь, но и тогда ее распорядок мало чем отличался от обычного. Она ценила свои привычки.

Нет, она не отказывалась от нового. Когда появилась возможность, купила машину и довольно быстро освоилась за рулем. С автомобилем она чувствовала себя чуть свободнее или даже независимее. Все-таки какая-никакая защита, собственное пространство, куда не может проникнуть посторонний, где не надо толкаться локтями, вдыхать запах чужих тел. Весьма относительная безопасность, если учесть московские пробки, но как бы то ни было, машина тоже скоро превратилась в привычку, как и посещение спортзала два раза в неделю, обед в «Шоколаднице» – ведь так близко от работы и вполне приличный кофе. Многолетние привычки постепенно превращаются в традиции. А традиции подобны якорям, удерживающим человека среди житейских бурь и треволнений. Традиции примиряют нас с действительностью, можно сказать, удерживают нас в реальности. И чем больше таких якорей, тем более стабилен человек, более приспособлен к социуму, хотя во времена социальных потрясений именно такие люди и страдают больше других, особенно если лишить их возможности следовать своим привычкам.

Но Рита никогда не задумывалась над этим. Она так жила, из года в год. И была собой вполне довольна. Потому что научилась. Научилась жить спокойно, без стрессов, без зависимости, без зависти и злости. Она справилась и с собой, и со своим прошлым.

Но вернемся к Коктебелю. Рита вполне могла позволить себе поездку в отпуск в Европу или на какой-нибудь новомодный курорт. Собственно, она так и делала: брала путевки для себя и дочери: на Кипр, в Париж, Италию, Испанию... Опять же ее фирма сотрудничала с несколькими европейскими, поэтому у нее бывали командировки.

Но! Коктебель – место, где она действительно отдыхала. И ей было наплевать на заметно потускневшую культовость, дрянной сервис, мусор на пляжах. Это все было неважно.

Ее влекли сюда детские воспоминания, очарование самого места, дикая красота гор, запах моря, полынный воздух, да она и сама не смогла бы объяснить, что именно.

Поэтому ей было совершенно безразлично, кто из знаменитостей приезжает в Коктебель, да она и не обращала внимания на других отдыхающих. Все, что ей было нужно, – добраться до моря, лечь на прогретую солнцем гальку и поджариваться до красноты. Разговоры о том, что это вредно, ее не трогали. Она никогда не обгорала, защитными кремами почти не пользовалась, солнце и море любила до самозабвения. И могла лежать на пляже долгими часами, предпочитая именно такой отдых любому другому. Если она приезжала одна, то практически все светлое время суток проводила на пляже. Но чаще она бывала здесь с дочерью и мамой. Обычно привозила их, недельку проводила вместе с ними, а потом возвращалась в Москву. Эту короткую неделю она тоже старалась провести на пляже, но мама и дочь скучали, требовали экскурсий, им хотелось чего-то новенького. И Рита, в тайне мечтая о том, чтоб ее оставили в покое, покорялась обстоятельствам. Хотя весь Крым был давно исхожен и осмотрен вдоль и поперек, Рита вместе с дочкой и мамой взбирались на гору к могиле Волошина, записывались на экскурсию по Кара-Дагу, снова и снова брели по Голицынской тропе, осматривали пещеры, ездили в Судак и Новый Свет, Ялту и Гурзуф, Бахчисарай и, конечно, Феодосию.

– Ли-и-с, Лисенок, – позвала Рита, обращаясь к дочери. Так уж повелось. Отец назвал ее Елизаветой. Но маленькая Лиза называла себя Лисой, а за ней так же стали называть ее в семье. Елизавета совсем забылась, а вместо нее появилась Алиса. Папа не возражал, да и как бы он смог? Ведь Рита развелась с ним, когда Алисе не было и двух лет.

– Как дела?

Дочь ответила: «Нормально». Рита спросила о школе, о бабушке, дочь отвечала односложно, судя по всему, все действительно нормально. Рита спрашивала скорее для проформы. Она знала, на бабушку вполне можно положиться.

– Ну, будь умницей, – напутствовала она дочь напоследок. Набрала маму, выслушала ее наставления, коротко сообщила о том, что добралась хорошо, устроилась, отдыхает. Потом привычно хотела звякнуть на работу, но удержалась. «Надо будет, сами позвонят».

Ей было хорошо. Аня тоже закончила обзванивать своих, нажала отбой, улыбнулась.

– Ну все! – Рита затолкала телефон в сумочку, – всем все сказала, теперь могу быть абсолютно свободна!

Впереди ее ждали блаженные две недели ничегонеделания, солнце, пляж и даже общение с новыми знакомыми, оказавшимися на удивление приятными людьми. Вот уж никогда бы не подумала, что случайная встреча в поезде может быть полезной. Вообще, Рита была человеком довольно осторожным. Она не испытывала проблем в общении с незнакомыми людьми, но особенно к себе никого не подпускала. У нее был свой круг друзей и приятелей, который ее вполне устраивал, и она редко выходила за границы этого круга. Но почему-то именно в этот раз, можно сказать, впервые в жизни, Рита изменила своему правилу. Ее и саму немного удивляла та легкость, с которой она пошла на контакт, но она предпочла не думать об этом. Она была в отпуске и могла позволить себе некоторую беспечность.

Традиции удерживают нас в реальности и примиряют с действительностью.

Глава 6

Новые подруги

Она проснулась от навязчивого вибрирующего звука. Долго не могла понять, что ей мешает, сон не отпускал, наконец наполовину проснувшийся мозг подсказал ей – это телефон!

Не открывая глаз, протянула руку и нащупала трубку.

– Д-а?

– Доброе утро, – послышался незнакомый женский голос. – Разбудила?

Рита с трудом разлепила глаза и уставилась на экран. «Лена». Какая Лена? Ах да...

– Привет, – поздоровалась она. – Да, я еще спала...

– Извини, я просто хотела сказать: мы с Аней идем завтракать, а потом на пляж, подтягивайся, если хочешь.

– Хорошо... а вы куда? В «Зодиак»?

Лена хмыкнула:

– Нет уж, мы – куда попроще.

– Ладно. Я вам позвоню.

– Ну, давай, – и Лена отключилась.

Рита со вздохом откинулась на подушку и снова прикрыла глаза. «Который час? – подумала она и нехотя взглянула на дисплей телефона. – Ничего себе! Уже десятый!»

Выходит, ее новые приятельницы успели подняться, привести себя в порядок, собраться. А она, привыкшая вставать не позже семи, дрыхла без задних ног. Так можно весь отпуск проспать.

Рита резко сбросила ноги на пол, посидела минутку. Тело подчинялось нехотя. Оно требовало сна и отдыха.

«Неудивительно, я же не спала прошлую ночь, а вчера мы разошлись часов в одиннадцать, не раньше...» – вспомнила Рита.

Она никогда ничего не делала второпях. Мама называла ее копушей, даже дочь делала замечания. Но и эту свою привычку долгого утра она охраняла с особенной тщательностью. Целый день впереди: суматошный, напряженный, трудный. И к нему надо подготовиться, раскачать себя. Так уж повелось у Риты изначально.

Она долго стояла под душем, потом тщательно вытерлась, нанесла лосьон. Высушила волосы. Подумала, где ей лучше выпить кофе, здесь или все-таки дойти до любимого кафе. Пожалуй, лучше здесь.

Она покопалась в сумке, достала купальники, разложила на кровати. Какой надеть? Выбрала. Надела, подошла к зеркалу, повертелась, выгибая спину. Подумала, что надо бы сбросить пару килограммов. Вздохнула. Если бы можно было вообще не есть!

«Не буду завтракать. Только кофе».

Потом она разглядывала сарафаны, передвигая плечики. Остановилась на коротеньком, хлопковом с набивным рисунком.

Затолкала в сумку пляжное полотенце, телефон, солнцезащитный крем, очки, проверила, все ли на месте.

Так, теперь можно выходить.

Лена спустилась в сад, подошла к ресепшн и попросила чашку кофе. Кофе ей сделали, правда, молока не оказалось, а Рита любила с молоком, но без сахара. Пришлось пить горький. Она посидела в беседке, увитой розами, выпила кофе, выкурила сигарету.