Нить жизни. Роман

Через день после родов малыша принесли на кормление, у него больше не было на лице недовольного выражения. Наоборот, он был спокоен и безмятежен, а я ощущала себя бесконечно счастливой, держа его на руках.

На четвертый день нас выписали из роддома. Дома нас ждали мама, Саша и родители Виктора. Я развернула одеяло, переложила ребенка в кроватку, после чего, все по очереди смогли на него посмотреть. Мальчик лежал спокойно и не плакал. Я с Сашей смотрела на ребенка и объясняла ему, что это его братик, который родился четыре дня назад. Говорила, что пройдет время, ребенок подрастет и сможет составить Саше компанию в играх, а также будет дружить с ним и гордиться, что Саша – его старший брат. Саша смотрел на братика и внимательно слушал меня. Пока ему было сложно представить, что этот маленький комочек сможет составить компанию в играх. Сейчас было ясно одно – этот кроха занял его привычную кровать, а сам он из-за этого переместился спать в бабушкину комнату на раскладное кресло, но Саша на это не обижался.

Ребенка мы назвали Михаилом, как решили еще во время моей беременности. Он был в целом спокойным, иногда только мог покричать ночью, если вдруг проголодается. В основном я кормила его грудным молоком, но на ночь докармливала хорошей детской молочной смесью из бутылочки. Каждый день подолгу гуляла с Мишей в коляске, а вечерами забирала Сашу из садика.

Летом Виктор взял отпуск и вместе с Сашей и своими родителями поехал отдыхать в Юрмалу. Мы с Мишей остались в Москве, так мне было спокойней, потому что младшему ребенку только-только исполнилось полгода, и он нуждался в комфортных условиях. Я часто думала о том, как у меня сложатся дела по работе. Хотелось понять, что представляет собой работа в коммерческой компании, ведь все, кто теперь зарабатывали хорошие деньги, работали в таких фирмах. Я не исключала, что рано или поздно буду искать вакансию в коммерческой фирме, а пока все свое время проводила с ребенком.

В сентябре Миша уверенно ходил по своей кроватке и довольно громко кричал звук «а» во всех мыслимых интонациях, стараясь через него выразить свои мысли и эмоции. Он был крупным, активным ребенком, который меня радовал и своим развитием и своим аппетитом, особенно, учитывая мой предыдущий нелегкий опыт со старшим сыном.

Саша в сентябре пошел в детский сад, теперь он чувствовал себя там более уверенно, чем в предыдущий год, а его регулярно выделяли за умение читать и хорошо считать. Воспитательница при разговорах со мной хвалила Сашу, говоря о том, что он позитивный и всегда готов поддержать ее начинания.

В конце февраля меня и еще нескольких сотрудников внешнеторговых объединений вызвали в профком с документами и каждому дали ордер на осмотр квартиры в новом доме, который был выстроен нашим министерством. Я поехала смотреть квартиру буквально на следующий день.

Дом был семнадцатиэтажным, новой планировки, находился на западе Москвы, это было исполнением нашей мечты. Квартира оказалась просторной, три комнаты, большой холл. Я, Виктор и моя мама были счастливы, что нам дают такую квартиру. В первых числах апреля мы погрузили в машину часть мебели, которую посчитали нужным взять, чемоданы с вещами, и поехали в нашу новую жизнь. День, в который мы переезжали, был необыкновенно солнечным и теплым, с громкими звуками на землю лилась капель. Казалось, все вокруг радуется вместе с нами!

В мае, когда до окончания отпуска по уходу за ребенком оставалось менее трех месяцев, мои мысли опять обратились к работе, и я серьезно раздумывала, не поменять ли мне ее место. Это было связано с тем, что в организации, где я состояла, начались большие изменения в связи с реструктуризацией. Большинство моих коллег опасалось за возможность потерять работу, и, как можно было понять, они много времени тратили на обсуждение вопросов сокращения штатов. Уровень нервозности был высоким, это обстоятельство рождало у меня нежелание находиться в столь неприятной атмосфере, к тому же с последующим неясным исходом.

Я решила искать работу в частной коммерческой организации, тем более что высокие заработки мне были просто необходимы. Мой муж и так много работал, делал все, что от него зависело в части заработка, но был близок к его пределу. Виктор всегда оставался врачом в истинном смысле этого слова, поэтому не назначал пациентам цен за свое лечение, как это делали некоторые его коллеги.

В поисках новой работы я на всякий случай позвонила Дмитрию, с которым не имела связи уже чуть более года. Дмитрий обрадовался моему звонку и очень позитивно отреагировал на просьбу подыскать мне рабочее место. Кроме Дмитрия, я обратилась ко всем, к кому могла из числа своих знакомых.

Прошло дня четыре после моего звонка, когда Дмитрий сам позвонил мне.

– Привет, Даш. Ты не передумала менять работу?

– Нет, не передумала.

– Тогда приезжай, познакомься с нашим отделом кадров.

– Ты имеешь в виду новую компанию, в которой сам работаешь?

– Ну, да. Есть возможность устроиться ко мне в отдел экономистом. Работать придется много, но зарплата будет в два раза выше, чем у тебя сейчас.

Требовалось быстро принять решение. Хоть и наступило лето, думать об отдыхе с детьми было неуместно, раз открывалась возможность, о которой я мечтала. Поскольку Миша подрос, а Саше было шесть с половиной лет, моя мама не побоялась остаться одна с двумя детьми на даче, которую мы для них сняли. Тем более что Виктор и я обещали обязательно приезжать к ним каждую неделю вечером в пятницу на выходные. Родители Виктора тоже собирались регулярно бывать на даче, чтобы помогать моей маме.

Вскоре я вышла на работу в компанию, где работал Дмитрий, она в основном занималась поставками из-за рубежа фармацевтических препаратов. В мои обязанности входила подготовка необходимой информации по закупкам препаратов, оформление конкурентных листов, всех необходимых расчетов к ним, контрактов, а также взаимодействие с поставщиками в пределах отведенных мне полномочий.

В процессе работы мне вскоре стало понятно, что Дмитрий в своей деловой жизни очень в малой степени был похож на того молодого человека, с которым я так весело общалась на курсах автовождения. Он был весьма и весьма требовательным руководителем. Те, кто был склонен задерживать подготовку контрактов или любых других документов, объясняя это объективными обстоятельствами, в нашем отделе не задерживались. Меня как раз взяли на место такого молодого человека, которого Дмитрий решил заменить. Все мои новые коллеги работали прежде во внешнеторговых объединениях или во Внешторгбанке. Самому старшему из нас было тридцать два года, самому молодому двадцать четыре. Женщин, включая меня, было трое. Каждый владел свободно, по крайней мере, одним иностранным языком, двое молодых людей и я хорошо говорили на трех языках. Это давало возможность оперативно решать вопросы с иностранными поставщиками, с которыми мы постоянно общались по факсу и по телефону. К моменту моего поступления на работу эта компания уже просуществовала год и, как я могла убедиться, получила хорошую репутацию у зарубежных партнеров.

Я очень старалась исполнять работу безукоризненно. Во-первых, мне самой было комфортно, если я справлялась со своими задачами вовремя, а во-вторых, я себя неприятно ощущала, если руководитель меня не хвалил, а считал, что я могла бы сделать что-то лучше. Чтобы избежать неправильных действий, я старалась заранее выяснить у Дмитрия возникавшие у меня вопросы. Это не всегда можно было сделать, потому что он часто был занят на встречах нашего генерального директора Валерия Михайловича с партнерами. Когда Дмитрий находился в отделе, четко было оговорено время, в которое мы могли обращаться к нему для обсуждения своих дел. Но уж если Дмитрий занимался с кем-то из нас, то делал это с полной отдачей. Готов был потратить много времени, чтобы донести до сотрудника свою мысль, точнее, привить свои навыки работы – правильно общаться с производителями лекарственных препаратов, рассматривать документы со всей тщательностью, если надо, привлекать юристов и аудиторов, консультироваться в банке. В общем, быть максимально предусмотрительными и не считать несущественными мелочи, так как именно в них может гнездиться ошибка с тяжелыми последствиями. Я старалась получать сложные и интересные задания, было важно расти профессионально, хотелось сделать красивую карьеру. Субъективно рвение к работе ощущалось мною как стремление участвовать и победить в большом состязании. Другой стороной задачи было стремление как можно лучше обеспечить свою семью, иметь возможность баловать своих детей. В общем, научиться стоять на ногах, получать от этого радость и передавать ее в жизнь своим близким. Эту задачу я воспринимала еще более эмоционально, чем первую. Я готова была работать день и ночь, чтобы вытянуть себя и свою семью наверх. Я всегда знала, что чувство самоуважения может нормально реализоваться в человеке только в том случае, если он живет достойной жизнью, ни в чем не нуждается, никому не завидует. Именно в такой среде должны расти и воспитываться дети, тогда они будут открыты для восприятия других людей и всего мира, независимы и добры, ведь детство – это прививка на всю жизнь. Нет сомнения, что в дальнейшем человек может отказаться от высокого благосостояния и сделать иной выбор. Но, нельзя без сожаления и чувства ущемлённости отказаться от своих желаний, которые тебе не удалось выполнить.

Высокие нагрузки на работе и сложности, с которыми сталкивалась, я старалась рассматривать как средства для развития. В этой связи часто вспоминала своего отца, он точно так же, когда я была маленькой, не щадил сил ради моего благополучия, постоянно нагружая себя работой.

Вскоре я начала присутствовать на встречах и переговорах генерального директора, готовила документы ему на подпись. Как я поняла, ему тоже нравилось со мной работать, он ценил четкость в выполнении его поручений и просто любил чувствовать уважение к себе, которое я абсолютно искренне испытывала. Валерий Михайлович часто давал мне наставления, но всегда так ровно и доброжелательно, что ничего, кроме чувства благодарности у меня это не рождало. Прежде он был высокопоставленным руководителем в министерстве внешней торговли и за долгие годы работы приобрел широкие зарубежные связи и безупречные манеры общения. Мне нравилось слушать, как он говорит, учиться его оборотам речи, выражению лица, стилю общения. В моем характере и манере общения, к сожалению, иногда присутствовали резкие реакции. Мне не нравилось это у Дмитрия, но оставалось только признать, что мы с ним похожи в своих недостатках. Истинный лидер ведет себя так, что с ним хочется делать работу вместе, хочется, чтобы он был доволен, потому что это будет означать твое профессиональное признание, твою собственную профессиональную состоятельность.

В то время экономика нашей страны находилась на этапе болезненного перехода к рынку. Далеко не все были готовы к работе в частных компаниях, которых было на тот момент немного. Не только промышленные предприятия останавливали свои производства за ненадобностью их продукции, но и производство продуктов питания резко упало. Продуктовые магазины в Москве стояли с пустыми полками, по просторным залам слонялись ничем не занятые продавщицы. Реально продукты можно было купить на рынке, туда же приезжали машины с молочных комбинатов и торговали прямо из кузовов. Иногда с похожих машин можно было купить мясные продукты. Потом появились первые коммерческие отделы в магазинах и коммерческие ларьки. Это была постсоветская аналогия с НЭПом. Ассортимент продаваемых в них продуктов был не слишком широким, но по существовавшим на ту пору меркам, экзотическим. Это были только продукты зарубежного производства, начиная от французских колбас и сыров, заканчивая тропическими фруктами и голландским печеньем. Все это было символом нереальной роскоши рядом с нашей обвалившейся действительностью.

Спустя пять месяцев после моего выхода на работу Валерий Михайлович взял меня в первую зарубежную командировку. Он встречался в Женеве с крупным производителем фармацевтических препаратов для возможности согласовать перспективы сотрудничества. Основным моментом было определение объемов поставок, которые соответствовали емкости тогдашнего рынка и возможность договориться с производителем по наилучшей цене. Моей функцией было переводить на переговорах с французского и обратно, записывать основные итоги в протокол и печатать документы для предварительного согласования. Мой шеф очень хорошо говорил по-английски, за ужином с нашими партнерами он разговаривал и шутил с ними без переводчика.

Я, помимо перевода, мало говорила, в основном слушала. К счастью, и внимание на мне особенно не сосредотачивали. За четыре дня нашей поездки мы смогли посетить два фармацевтических предприятия и познакомиться с их работой. Для меня это было очень интересно, я старалась как можно лучше запомнить все, что нам рассказывали. В свободное время мне дали возможность осмотреть Женеву, несколько раз погулять по городу и по магазинам. Я с радостью фотографировала улицы, достопримечательности города, и время от времени просила прохожих сфотографировать меня на фоне какого-либо памятника или красивого здания. Женева особенный город в Европе, именно сюда бежали в свое время протестанты из других стран, чтобы укрыться от преследований священничества католической церкви. А несколько веков спустя здесь наши будущие революционеры сформировали планы по социальному переустройству России. Эти обстоятельства не мешали самому городу жить трудолюбивой, благополучной и размеренной жизнью. Такая глубокая философия – беречь как зеницу ока свою устойчивость и благополучие, позволяя другим смотреть на мир иначе при условии, что они соблюдают обязательные требования к своей жизни здесь. Со временем, побывав по работе в очень многих местах, я поняла, что такое качество присуще и другим городам в Европе, особенно столицам, но каждый раз это выглядело очень индивидуально.

После моей командировки работа в нашем отделе протекала, как и прежде. Дмитрий всегда стремился выделиться в глазах шефа, в первую очередь посредством того, что деятельность возглавляемого им отдела почти не имела нареканий. Ситуации по подготовке контрактов бывали разные, порой требовалось составить их срочно, тогда мы оставались до позднего вечера и выходили на работу в субботу.

Со мной Дмитрий общался более сдержанно в части отрицательных эмоций, чем с другими, но из-за малейшей моей ошибки сильно злился. Через некоторое время я поняла, что другим он дает право быть глупее, чем ему хочется, но только не мне. В его глазах не было ничего хуже ошибки, то есть того, что человек не обдумал или не заметил, хоть и должен был это сделать.

Дмитрий резко преображался, можно сказать, менялся на свою диаметральную противоположность, когда мы собирались на наших корпоративных праздниках, не было человека более компанейского и более веселого, чем он. Дмитрий с готовностью принимал роль тамады и прекрасно с ней справлялся. Речь не шла, конечно, о мероприятиях с участием нашего генерального директора – в таких случаях он неотступно соблюдал субординацию и высказывался только тогда, когда ему предоставляли слово. Все признавали широкую эрудицию Дмитрия, а по чувству юмора ему просто не было равных. Вместе с тем, у него были темы, на которые он садился, словно на любимого конька и зацикливался. Например, сообщал окружающим обо всех известных в истории случаях многоженства среди правителей древнего мира и раннего средневековья, в том числе среди правителей христианских государств. Не вызывало сомнений, что Дмитрий относился к идее многоженства, да еще при наличии неограниченного количества наложниц, как к прекраснейшей из всех известных форм брака. В общении с женщинами Дмитрий был всегда учтив, старался понравиться, но при этом был совершенно неуловим для тех, кто положил на него глаз и хотел приручить. Что важно, на семейной жизни Дмитрия его многочисленные внебрачные связи не отражались. Он действительно любил жену, обожал сына и держал эту часть своей жизни вне досягаемости для сиюминутных поверхностных увлечений. Что при этом должны были чувствовать его подруги, было известно только им одним. Как мне казалось, он влюблялся всерьез раза два, но по его собственному последующему признанию, желание соединить свою жизнь с другой женщиной иссякало к концу второй недели. Он даже специально засекал, сколько времени его чувства находятся на пике, и с какого дня начинается понижение. Мне казалось, что его эмоции к противоположному полу ближе всего находились к сфере вкусовых ощущений – он словно гурман ел и пил от взаимоотношений с понравившимися ему женщинами, смаковал эти эмоции, обсасывал их и… выплевывал. Впрочем, это касалось его интимных отношений, во многом другом Дмитрий не любил бросать своих бывших пассий. Он устраивал их на хорошую работу, помогал в трудных жизненных ситуациях конкретными действиями и деньгами.

У нас с Дмитрием были иного рода отношения. Поскольку мы давно знали друг друга, и он хорошо знал моего мужа, то в голову ему не приходило меня обхаживать. Дмитрий относился ко мне с неподдельной теплотой, и за время совместной работы у меня возникло чувство локтя и уверенность, что если на кого я могу положиться в полной мере, то только на него.

Как Дмитрий сам неоднократно признавался, моя поддержка в сложных ситуациях по работе и активная помощь в его начинаниях были очень важны для него. Мы с ним часто вместе ходили обедать, что давало возможность поговорить на любые темы, часто не связанные с работой. Никто из сотрудников отдела к нам не присоединялся. Видимо, ребята воспринимали наше общение во время обеденного перерыва как сеанс психотерапии для Дмитрия. Надо сказать, что и мое, порой накапливающееся на Дмитрия раздражение, растворялось в час нашего спокойного общения за едой. Именно в такие моменты случалось, что Дмитрий рассказывал мне что-то о своей личной жизни, но всегда только об отдаленных по времени событиях и никогда о том, что он испытывает сейчас. Дмитрий говорил со мной на эти темы очень откровенно, с неожиданной для его обычной манеры общения искренностью. Он не стремился что-либо приукрасить, не боялся себя обругать или показаться недостойным в моих глазах. Он рассказывал свои жизненные истории так, как будто я была его младшей сестрой, а он, абсолютно веря в мою преданность, одновременно и исповедовался и учил меня жизни.

Спустя шесть лет с момента моего прихода, когда наша фирма, в значительной мере благодаря усилиям Дмитрия, вышла на свой новый виток развития, он сообщил о своем уходе ради создания собственного бизнеса. Многие вздохнули с облегчением, другие, я в том числе, сильно расстроились. Неприятно, когда уходит столь яркий и значимый человек из компании. Вряд ли это нарушит наше успешное положение на рынке, но то, что без Дмитрия это будет немного другая организация и несколько другой коллектив, не вызывало сомнения. Дмитрий пригласил всех сотрудников в ресторан, наш генеральный директор Валерий Михайлович тепло напутствовал его на прощание и искренне поблагодарил за семь лет прекрасной работы. Дмитрий подошел ко мне в конце вечера и сказал, что считает наши отношения крепкой дружбой, которая не зависит от места работы. Заставил меня пообещать, что буду ходить с ним ужинать, когда он будет меня приглашать, ведь обедать вместе теперь у нас не будет возможности.

2 часть

Прошло почти девять лет с тех пор, как я перешла работать в фармацевтическую компанию.

На нашей фирме разрабатывался новый проект, связанный с недавним приобретением предприятия по производству фармпрепаратов. Это было среднее по размерам, но устойчивое по критериям оценки бизнеса производство, расположенное в ближнем Подмосковье. Моей частью работы в этой связи была разработка и внедрение программы управленческого учета и анализа. Речь шла о том, что мне следовало привлечь наиболее продвинутую в области компьютерных финансовых технологий фирму, помочь составить техническое задание и обеспечить внедрение созданной по нашему заказу программы. Поскольку я постоянно работала с программистами, хотя и над более локальными задачами, то суть проблемы меня нисколько не напрягала, а только радовала своей новизной и масштабом.

Как и все подобные задачи, эту я начала решать с проведения тендера. Обзвонив несколько фирм и проведя серию встреч, я вспомнила о том, что в моем ежедневном календаре была сделана запись о компании, из которой мне звонили как финансовому директору с редким постоянством – приблизительно раз в квартал. Я нашла телефонный номер этой компании, она называлась «Юкка», и попросила связать меня с менеджером, который консультирует по вопросам компьютеризации управленческого учета. После мелодичного пиликанья в трубке раздался уверенный голос, мужчина представился Владиславом и сказал, что уместнее называть его без отчества, так как их компания придерживается западного стиля общения. Выслушав мои вопросы, он сказал, что готов приехать к нам в офис и рассказать о возможностях предлагаемого программного продукта, который можно дописать под наши требования.

Владислав попросил назначить встречу на вечер текущего дня, у меня тоже не было оснований медлить, так как срок, который наш шеф дал для разработки и реализации проекта, был всего шесть месяцев.

Ровно в назначенное время в дверь кабинета постучались, и появился молодой человек лет тридцати с гусарской внешностью: стройный, со слегка прищуренным взглядом голубых глаз, выражавших высокую самоуверенность, с пышной, но аккуратной шевелюрой светлых волос. Владислав прошел к креслу, на которое я ему указала, открыл ноутбук с презентацией и, как стало ясно, оказался прекрасным продавцом. Как следовало из пояснений Владислава, их программа соответствовала по своим функциональным параметрам нескольким лучшим продуктам, имевшим широкое применение в США, Австралии и некоторых европейских странах, но была адаптирована к нашим российским стандартам бухгалтерского учета, а также выгодно отличалась от западных продуктов по цене. После полуторачасовой беседы мы договорились, что Владислав на днях приедет ко мне со своим руководителем – генеральным директором Игорем Федосеевым, который лично вел в компании «Юкка» крупные проекты.

После анализа предложений нескольких фирм я доложила нашему генеральному директору о выбранном мною партнере и получила его полное одобрение – он всегда был сторонником западной системы учета и анализа. Шеф, как это часто бывало, поручил мне самостоятельно вести проект, и раз в неделю информировать о ходе его реализации.

Через два дня после нашей первой встречи Владислав приехал, как и обещал, с генеральным директором Федосеевым Игорем Васильевичем. Как только они вошли в мой кабинет, я ощутила странное волнение. Я не сомневалась, что его причиной послужил господин Федосеев, но четко сформулировать, что же конкретно меня разволновало, не могла. В свои тридцать семь лет я хорошо владела навыками самоконтроля, и мое беспокойство ничто не могло выдать, но мне пришлось сделать усилие над собой, чтобы внимательно выслушать своих собеседников, а не разглядывать Игоря Васильевича, пытаясь понять, что же в нем особенного. Мы договорились об условиях договора – о цене и сроках, которые как раз укладывались в определенные моим шефом рамки. На следующую неделю было намечено подписание договора. От меня требовалось как можно подробнее подготовить предварительное техническое задание и заполнить опросные листы, переданные мне Владиславом и дающие возможность составить представление о структуре будущей сетевой программы, количестве рабочих мест и их функциональной насыщенности.

Владислав и Игорь Васильевич весьма галантно распрощались со мной, каждый счел нужным поцеловать мне руку. После их ухода я откинулась на спинку кресла и задумалась на несвязанную с моими делами тему, что довольно редко со мной бывало на работе.

Господин Федосеев имел ярко выраженную мужскую внешность. Черты его лица были резкими, словно вырубленными мелким топором. Выражение лица было несколько суровым, но стоило ему улыбнуться, как становилось понятно, что он относится к жизнерадостным людям и при случае не прочь посмеяться. Он обладал стройной фигурой, что явно его молодило, но реальный возраст был от сорока пяти лет. Что же так меня встревожило в нем?

К своему неудовольствию я вынуждена была признать, что отреагировала на него как на особенного мужчину, который имел, наверное, нетривиальные характеристики личности, иначе, что же заставило меня так впечатляться?

– А может, и не имел. Но, в конечном счете, ничего ужасного в этом нет – успокаивала себя я, – Вероятнее всего, при последующих встречах у Игоря Васильевича проявятся какие-либо отрицательные поведенческие моменты и мой особый, так нежданно возникший к нему интерес, исчезнет.

В наступившие выходные к нам на дачу приехали друзья – моя подруга Галина со своим мужем Славой и сыном Вовой. Мы, как и прежде, часто встречались семьями, проводили время за беседами, прогулками, игрой в преферанс. Наши дети тоже были дружны и охотно общались. Мы с Галей старались как можно интереснее накрыть стол, она привозила с собой что-то специально приготовленное, я тоже делала наши самые любимые блюда на обед. По вечерам мужчины жарили шашлык, дети им активно помогали. Нашего старшего сына Александра Галина расспрашивала про будущие планы, заодно проверяла, как у него с английским, Миша с Вовой носились по второму этажу и вокруг дома. Как мы не были близки с моей подругой, я не могла делиться с ней своим беспокойством по поводу Игоря Васильевича. По моим ощущениям это оскорбило бы наши с ней общие ценности – счастливую семью, благополучный дом. Даже разговор на тему о том, что мое внимание привлек неординарный мужчина, казался мне нежелательным. Одно дело поведать, как кто-то за тобой пытается ухаживать, помыть ему кости и вместе пошутить над этим, совсем другое – сказать, что первая же встреча с незнакомым мужчиной чувствительно задела тебя саму. Но, так или иначе, общение с друзьями врачевало меня, возникшая ранее душевная тревога отступила, и после выходных я ощущала равновесие и обычную уверенность в себе.

В среду, как мы запланировали, фирма «Юкка» выслала текст договора на разработку и инсталляцию компьютерной программы для управленческого учета и анализа. Я согласовала текст договора с юристами и на пятницу пригласила господина Федосеева и Владислава к своему шефу для его подписания. Ожидая встречу с Игорем Васильевичем, я опять ощутила беспокойство, переходящее в тревогу. Мне важно было не выдать свою, не пойми, откуда взявшуюся сильную симпатию к нему, а остаться внешне раскованной и спокойно-доброжелательной.

Очень пунктуально, как и прежде, Владислав и его шеф приехали к семнадцати часам. Игорь Васильевич был одет строго и безукоризненно – темно-синий костюм, белая рубашка, василькового цвета галстук с крупным узлом по только что появившейся моде. Дорогие черные туфли завершали его респектабельный облик. В моем кабинете, куда наши будущие партнеры заглянули перед визитом к генеральному директору, Владислав проверил подготовленный мною пакет документов и с чувством выполненного долга расслабился в кресле. Игорь Васильевич пытался занимать меня разговором о преимуществах программного продукта своей компании. Он сидел, развернувшись полностью в мою строну, откинувшись на спинку стула с явным элементом самолюбования, и, как мне показалось, старался мне понравиться. Я отвечала с учтивой любезностью, сама же испытывала то тянущее изнутри влечение к нему, то внутренний холод, чуть ли не до озноба.

Вскоре из приемной Валерия Михайловича позвонили и пригласили пройти к нему. Шеф, как всегда радушно распахнул дверь своего кабинета, обставленного лучшей офисной итальянской мебелью. Разговор начался о том, какой опыт имеет фирма «Юкка» в установке управленческих программ, кто является ее клиентами в Москве. Решение о заключении договора Валерий Михайлович принял заранее, на основании моих докладов и полученной им внешней информации, что не мешало ему показать будущим партнерам, что свое окончательное решение о подписании договора он принимает в ходе общения с ними. Как обычно, наш генеральный навел справки о фирме «Юкка», получил хорошие отзывы от знакомой компании, с которой «Юкка» не так давно работала. Было видно, что Игорь Васильевич и Владислав оценили профессионализм моего шефа и поняли, что в его лице получили самого взыскательного партнера, тем лучше было для последующей работы по проекту. Через полчаса договор был подписан, и Валерий Михайлович отпустил наших новых партнеров. Мы с Владиславом и Игорем Васильевичем договорились о поездке в начале следующей недели на наше предприятие. Когда они ушли, я села в кресло с полным опустошением, на глаза навернулись слезы, благо никто этого не мог видеть. Что же это такое, почему?! Почему такое сильное влечение, которое уже перерастало во влюбленность, возникло к незнакомому человеку, да еще с первой встречи? Я ведь не знаю его! Какими реальными чертами характера он обладает? Все это было ужасно – с ходу увлечься мужчиной, чьи представления о жизни, чести, достоинстве могут сильно расходиться с моими собственными представлениями.

Дома я эмоционально тянулась к мужу. Он был ведь самым близким и родным человеком для меня. Виктор по своему доброму отношению, по своей абсолютной преданности мог сравниться только с моей матерью. Меня так и подмывало рассказать ему о своих мучениях, но разве можно было это сделать? Это был тот самый половой рубеж, переходить который было крайне нежелательно. Мне вспомнился случай из жизни, про который рассказывал отец Виктора, скончавшийся два года назад. Он лежал однажды в больнице с известным режиссером и наблюдал, как к тому приходят одна за другой поклонницы, некоторые из которых имели статус любовниц. При этом жена режиссера тоже почти все свое время проводила рядом с ним. Аркадий Матвеевич спросил у соседа, не боится ли он возможной реакции жены и не стесняется ли ее? Режиссер, которому было приблизительно шестьдесят пять лет, ответил, что они прожили с женой вместе сорок лет и что она ему уже больше мать, чем жена, поэтому, он не стесняется показывать ей все стороны своей жизни.

Для меня такая философия была неприемлема, мне хотелось видеть в муже все-таки не мать, а близкого человека противоположного пола. Из-за чего на вопросы Виктора о моем настроении и самочувствии мне приходилось отговариваться и ссылаться на переутомление от работы.