Фуга. Кто бы мог подумать

2

Коридор кишел школьниками. Всюду голоса, крики, движение! Казалось, само здание шевелится и елозит, словно беспокойный организм. Андрей нервозно грыз ноготь, стоя у окна. Он мусолил его так долго, что кожа на пальце скукожилась и порозовела. За этим занятием Андрей старался углядеть в толпе своего давнего приятеля Никитку Курицына. Они с Никиткой не виделись все лето, хотя до этого были не разлей вода! Мальчики подружились еще в начальной школе – сколько же всего интересного произошло за это время! Они ночевали друг у друга, пропадали целыми днями на улице, смеялись над учителями, стояли на ушах! Все прошлогодние каникулы Никитка проторчал в Бесплатной трапезе, вместе с Андреем. Они помогали готовить, раздавали еду. Конечно, зачинщиком всегда был Курицын, он выдумывал разные занятия и подбивал Андрея на веселье! И пусть лучший друг не был семи пядей во лбу, а иногда и вовсе проявлял задатки жулика – пусть кинет камень, кто безгрешен! А Андрей был тихоней, он не привык держать камней за пазухой. К тому же, кто станет обращать внимания на такую мелочь, как недостатки, когда жизнь бьет ключом! Никитка был самым главным, самым близким! Даже с Богданом Андрей проводил меньше времени, чем с Курициным. И почему он пропал на всё лето!?

Никитки нигде не было видно, зато от толпы отделилась невысокая девочка, Даша Шестакова. Она славилась тем, что любила по всякому заплетать косы на голове, а также прилежанием и отличными отметками. В классе только Андрей учился лучше Даши.

– Привет, – сказала она Андрею . Тот кивнул в ответ. На Даше было скромное серое платьице, вязаная синяя кофточка, застегнутая на верхнюю пуговку , аккуратные блестящие туфли и косичка вокруг головы. Дашка Шестакова, давняя зазноба Курицина! Никитка млел по ней весь шестой класс, да так и не признался.

– Ты знаешь, во сколько сегодня собрание в художественной школе? – спросила Дашка. Так вот что ей нужно, а то Андрей гадал, зачем она подошла. Они вместе учились не только в школе, но ещё и в школе искусств, и Дашка прекрасно знала, что у стен монастыря есть доска объявлений.

– В т-т-три часа, я видел объявление, – ответил Андрей.

– Спасибо, – улыбнулась она и вернулась обратно в толпу. Андрей почувствовал боль на кончике пальца и понял, что слишком глубоко вгрызся в ноготь. Привычка грызть ногти была у него с раннего детства, также, как заикание, и астма. И плохое зрение. Андрей поправил на носу очки в металлической оправе и взглянул на Богдана. Тот разговаривал с двумя одноклассницами . Удивительно, подумал Андрей, как ловко он умеет расположить к себе собеседников! Наверное это от того, что замкнутые люди более наблюдательны, поэтому и могут найти подход к любому. А Богдан был замкнутым! Совершенный аскет, он любил проводить время в одиночестве с книгой или за долгими прогулками наедине с собой! При любой возможности он старался улизнуть из дома, чтобы побыть одному, побродить вдоль реки, подумать. Иногда, его было не сыскать, пока он сам не решит выползли на свет божий! Разговаривал он мало. Мог за целый день произнести лишь пару слов и был бы этим очень доволен. Богдан не вступал в споры, не участвовал в жизни класса, не общался с большими компаниями – предпочитал укромные углы. Чтобы ни случилось, он был споен и сдержан; нерушимую твердь его безмятежности не пробивало ничто! Ничто, кроме новязчивого общения, конечно! И что только люди находят в одиночестве!?

Где же все-таки Курицин? Андрей почувствовал, как стынет выдох в груди и достал ингалятор. Он всегда старался вдыхать лекарство как можно тише, чтобы не привлекать внимания окружающих, не светить астмой. Вдруг, чья-то ладонь хлестко ударила его по затылку.

– Эй! – только и успел крикнуть мальчик, как уже другая ладонь вышибла ингалятор из его рук и тот полетел через коридор, покрутился в воздухе и угодил в руки какому-то лохматому мальчишке. Андрей завертел головой, высматривая, кто дал ему оплеуху, и заметил, как гогочет Максим Аникин – известный балбес. А с ним Никитка!

–Когда это ты успел насолить Курицину? – удивился Богдан.

– Сам не знаю! – недоумевал Андрей.

– Девченки говорят, у нас новенький в классе. Какой-то второгодник.

– Ладно, – безучастно ответил Андрей и отправился выручать ингалятор .

– Только второгодника нехватало! – ворчал Богдан. – Он наверняка бестолочь!

Андрей усмехнулся. Он знал, как Богдана пугает необходимость знакомится с новыми людьми. Однако, безмятежность брата подавляла все: даже сейчас, его возмущение хоть и было искренно, но достаточно лишь чтобы возразить, а не чтобы растревожится. Потому что ничто на свете не имело право волновать гладь спокойствия души этого мальчика!

– Еще у нас новая учительница по русскому и литературе. – добавил Богдан.

– Откуда ты знаешь? – бросил через плечо Андрей.

– Девчонки сказали, они все знают!

Андрей силился углядеть этого лохматого парня, как вдруг он сам возник перед Андреем и Богданом, а с ним и их классный руководитель – Татьяна Михайловна, учительница математики.

– О, мальчики! – воскликнула она. Тем временем, лохматый молча протянул Андрею ингалятор , тот взял его и благодарно кивнул в ответ. – Мальчики, познакомьтесь! Это Герасимов Михаил, он будет с вами учится! Покажите ему, где класс, а я должна идти.

Герасимов был смуглым, широкоплечим и высоким, с открытым прямым взглядом и озорным блеском карих глаз. Лицо украшал нос с горбинкой. На голове кипа взлохмаченных темных волос, которые не мешало бы постричь. В поношенной водолазке и коричневых штанах на ремне, он подозрительно напоминал хулигана. Андрей сразу же отметил, насколько новенький крупнее остальных одноклассников. Еще бы, – промелькнуло у Андрея в голове, – ему же четырнадцать! Небось, он уже бреется! Андрей приято увидивился, когда Герасимов протянул ему ладонь для рукопожатия . Андрей сжал ее и назвался.

– Михаил, – представился Герасимов и расплылся в улыбки с зубами в два ряда. Богдан стоял, скрестив руки на груди, и таращился в пол, его плечи и локти остро торчали под рубашкой. Настало одно из тех мгновений, которые Богдан избегал изо всех сил – пора взглянуть человеку в глаза.

– Богдан, – представился он и вскинул на Мишку взгляд. Надо отдать Герасимову должное, тот не отшатнулся и не стал делать вид, что ничего не заметил.

– Что у тебя с глазами? – прямо спросил Мишка.

– Такой родился, – не отводя взгляд, ответил Богдан.

– А ты ими что-нибудь видишь?

– Я хорошо вижу, – сухо ответил Богдан. Богдан был невысокий и худой, но не смотря на это, он был красивым мальчиком. Восковую бледность кожи резко оттеняли угольно-черные волосы, брови и ресницы! На лице пунцовой яркостью выделялись губы, но вот глаза… Глаза природа оставила без цвета. Черный зрачек и еле заметная ореола вокруг тускло-белой радужки – это все, что было! Пустота, ничто! Бесконечные терзанья – к чему Господь поскупился на жалкую каплю цвета – беспрестанно изводили Богдана! Он совершенно точно знал, что Андрей не стесняется ни заикания, ни астмы, ни прочих недугов, но сам Богдан так и не смог смириться с мыслью о своем уродстве. А это именно уродство – мальчик был убежден! И эта черта его внешности тяжким грузам лежала на сердце, была его ахилеслвой пятой, больной мозолью! Богдан часто ловил себя на том, что если бы ни глаза, если бы не это отвратительное бесцветье, он был бы целостной личностью; был бы полным, завершенным человеком! Но стоит ему взглянуть в зеркало или встретиться взглядом с незнакомцем, как неловкость и стыд тут же начинают проедать завесу безмятежности и спокойствия за которой он тчательно прячет душу. Богдан никогда не подвергался издевкам, но замечал, что пугает людей! За спиной шептались, ходили небылицы; он слышал, что его прозвали Антихристом! Прекрасный каламбур, учитывая, что его отец – протоиерей единственного храма в городке.

– Какой у нас первый урок? – поинтересовался Мишка.

– Руууский язык. – сказал ему Андрей.

– А как учительница, не очень зловредная?

– А вот этого не знаю! – пожал плечами Андрей. – У нас новая учительница, мы ее еще не видели.

– Девчонки говорят – молодая . Лет тридцать с хвостиком. – добавил Богдан.

– Отлично! – Мишкино лицо просияло. – Молодые не так замучены жизнью, а значит добрее!

–Ну, не такая уж молодая, – поморщился Андрей, – все-таки т-т-тридцать!

– В каком классе ты п-п-пппробыл два года? – спросил Андрей, когда мальчики уже направлялись на урок.

– Как раз в седьмом. – ответил Мишка и отточенным движением отбросил волосы с глаз.

– Наверное, тебе будет не очень интересно проходить предметы заново!

Мишка пожал плечами:

– Мне и раньше было не интересно.

Ребята вошли в класс, который уже заполнялся учениками. Богдан сидел за партой с Ритой Калашниковой, полной девочкой с тугой русой косой на затылке. Андрей располагался на следующей парте , обычно с ним соседствовал Никитка, но сейчас Курицин пристроился на другом ряду, вместе с этим прихвостнем Аникиным! Они сидели, склонив головы над новым телефоном Курицина и вполголоса шептались. Андрей уставился на макушку своего бывшего приятеля и размышлял: он не мог припомнить ни ссоры, ни размолвки и гадал теперь, откуда в старом друге такая перемена. Тут Никитка поднял голову и их с Андреем взгляды встретились.

– Чего тебе, пижон! – бросил Курицин. Андрей молча отвернулся и сел за парту. В груди поднялась волна негодования, и, чтобы как-то с ней справиться, он отряхнул запылившиеся брюки, расстегнул пиджак, дабы тот не сгрудился на животе и протер очки. Андрей терпеть не мог, когда его называли пижоном и Никитка это хорошо знал!

– Садись со мной, – предложил он Мишке Герасимову – тут место пустует.

Герасимов взгромоздил на парту потертую сумку, выволок учебник и плюхнулся на стул.

– А это что за девченка? – в полголоса спросил Мишка и кивнул в сторону высокой девочки с накрашенными глазами.– Она тоже второгодница?

Андрей мельком взглянул влево от себя, куда указывал Мишка и ответил:

– А, это Кристинка Блаженко. Всегда была акселератом, теперь еще и округлилась!

Мишка нахмурился :

– Что означает это слово?

– Эээ… П-п-п-пппереросток, в общим!

Мальчики еще раз бросили взгляд на Кристинку, которая с безучастным видом жевала жвачку , как вдруг общий гомон утих и раздался звонкий голос: