Москва романтическая

По рассказам современников, граф Толстой, вождь и орангутанг, с утра запершись в каюте, целый день распивали ром, после чего царь отдал распоряжение, и к кораблю приплыли сто восхитительных женщин. Радостные матросы стали заниматься любовью прямо на палубе, а на корме стоял абсолютно голый граф Толстой, которому мастер-туземец делал замысловатую татуировку по всему телу. Затем Толстой – большой любитель псовой охоты – придумал себе новую забаву: он швырял с борта в море палку и кричал царю: «Апорт!» – и его друг царь прыгал за ней и, радостно скалясь, ловил в воде зубами.

Граф Федор Толстой – Американец в юности. Именно таким описал Долохова в романе «Война и мир» Лев Толстой

Однажды собутыльником разгульного графа стал корабельный священник. Граф напоил его до положения риз и, когда святой отец, как мертвый, лежал на палубе, припечатал его бороду сургучом к полу казенной печатью, украденной у Крузенштерна. Священник проснулся и попытался встать, но увидел над собой графа, который сурово сообщил ему, что святость казенной печати нарушать нельзя. Пришлось подстричь бороду под самый подбородок.

Командир корабля, не выдержав несносных проказ графа, поступил с ним так, как на флоте издавна поступали с преступниками: ссадил Толстого на одном из Алеутских островов. Федор Толстой сошел на пустынный берег вместе со своей любимой обезьяной. Явление на берегу русского офицера с орангутангом потрясло туземцев настолько, что они тут же покорились ему и предложили быть их вождем. Граф задумался.

Однажды ему явился во сне святой Спиридоний, покровитель рода Толстых. Во сне святой остановил графа на краю пропасти. Любой человек решил бы, что святой Спиридоний предостерегает его от окончательного падения в пропасть порока и греха; но граф Толстой решил, что святой предостерегает его от того, чтобы быть царем алеутов, и отказался. На острове Толстой провел несколько месяцев, выиграв у местного вождя в карты весь «необитаемый» остров. Через месяц проходившее мимо острова судно подобрало графа и переправило его на Камчатку, откуда он, меняя собак на лошадей и лодки на паромы, отправился в Санкт-Петербург.

Граф Толстой принадлежал к старинному роду Толстых, одним из представителей коего при Петре I был известный Петр Андреевич Толстой. Именно ему поручил Петр вернуть в Россию сбежавшего со своей любовницей за границу царевича Алексея. Лестью, обманом, шантажом, клятвами он уговорил Алексея вернуться в Россию. Непокорный царевич был схвачен, заточен в Петропавловскую крепость и после допросов и пыток умерщвлен. По слухам, его задушили либо отравили ядом. Говорят, что именно Толстой стал фактическим исполнителем убийства. По слухам, умирая, царевич Алексей проклял обманувшего его П.А. Толстого и весь его род до 22-го колена.

Проклятие царевича периодически напоминало о себе появлением в роду Толстых либо слабоумного, либо совершенно аморального человека.

Федор Иванович Толстой. Рисунок А.С.Пушкина. Конец 1823 года

Страстью Федора Толстого были карты. Выигрывал он много, а потом кутил в своем особняке на Сивцевом Вражке. По слухам, не полагаясь на фортуну, он умело блефовал и «исправлял ошибки фортуны». Среди его друзей и карточных партнеров были Вяземский, Жуковский, Денис Давыдов и Пушкин. По мнению исследователей, Федор Толстой послужил прототипом и дуэлянта Зарецкого в «Евгении Онегине», и славного хозяина игорного дома опытного игрока Чекалинского в «Пиковой даме». Известно, что Грибоедов изобразил легендарного графа в своей знаменитой комедии «Горе от ума». Рассказывают, что на одном из рукописных списков комедии, ходивших по рукам, Федор собственноручно исправил грибоедовскую строчку «и крепко на руку не чист» на «в картишки на руку не чист». И приписал: «…чтобы не подумали, что ворует табакерки со стола». Знаменитая фраза «Только дураки играют на счастье» принадлежит именно ему.

Ф.И. Толстой – Американец – легенда игорной России

В. Л. Боровиковский. Портрет М.И. Лопухиной, сестры Толстого – Американца. 1797 г.

Москвичи любили рассказывать про Американца были и небылицы. Один из таких анекдотов связан с Английским клубом. В нем рассказывается о том, как однажды в клубе напротив Толстого – Американца расположился барин с сизым носом, который заказал официанту сразу несколько стаканов… воды. Толстой был возмущен таким поведением незнакомца. «Самозванец, – воскликнул он, – как смеет он носить на лице своем признаки, им не заслуженные». Вышел, как всегда, скандал.

Поговаривали, что, будучи раненным, Федор Толстой попал в плен к французам, и на следующий день вся французская армия пировала у московских цыган под предводительством разгульного графа. По слухам, он был «выгнан из плена» самим Наполеоном, со словами: «Вон! Иначе он развратит мне всю армию».

По слухам, у легендарного дуэлянта и картежника было более 50 дуэлей, на которых он убил 11 человек. Двенадцатым мог стать Пушкин, но друзьям их чудом удалось примирить. Вскоре Пушкин и Толстой подружились. Именно Федор ввел Пушкина в семью Гончаровых, а затем был сватом на его свадьбе.

П.Ф. Соколов.

Графиня Сарра Федоровна Толстая

Московские кумушки рассказывали, что граф увел свою будущую жену, красавицу-певицу Авдотью Тугаеву, из цыганского табора. Так бы и жить им невенчаными, если бы не случай. Однажды Толстой крупно проигрался в карты и не смог выплатить долг. Графа ждало бесчестье, и Американец решил покончить с собой, но тут произошло невероятное. Авдотья выложила на стол ворох ассигнаций и драгоценностей. То есть все, что граф за многие годы дарил своей возлюбленной. Федор так растрогался, что повел Авдотью под венец и прожил с ней четверть века.

В браке у него родилось 12 детей, из которых 11 умерли. Граф искренне считал, что смерть детей была Божьей карой за погубленные им невинные души. После смерти первенца он наложил на себя епитимью: не пить полгода. Но епитимья не помогла. Дети продолжали рождаться и умирать. Тогда Федор Иванович завел синодик, в котором выписал имена убитых им на дуэлях. После смерти каждого своего ребенка он вычеркивал имя очередного убитого и сбоку писал «квит». Особенно он переживал смерть старшей дочери Сарры, которая дожила до 17 лет и умерла последней из детей. Толстой воспринял эти удары судьбы смиренно, как кару Божью, перечеркнул весь список и написал: «Все, квит, за всех расквитался!»

Нина Чавчавадзе в юности

И.Н. Крамской.

Портрет А.С.Грибоедова

По слухам, после смерти горячо любимой дочери он нанял архитектора и велел ему построить в ее честь часовню. Часовня ему не понравилась, он впал в бешенство и собственноручно вырвал архитектору зуб. Поступок был настолько диким, что разразился большой скандал. Ему грозила тюрьма, но власти решили оставить стареющего разбойника в покое. Единственная оставшаяся в живых дочь Прасковья дожила до глубокой старости и была посаженной матерью у Л.Н.Толстого.

Граф с годами остепенился, обратился к Богу и дожил до седин и на 65-м году жизни тихо и спокойно отошел в мир иной. Исповедовавший его перед смертью священник говорил позже, что мало в ком встречал столь искреннее раскаяние и веру в милосердие Божие. Но злой рок продолжал висеть над семейством Толстых, и после смерти графа жену его Авдотью Михайловну, напившись, зарезал собственный повар.

В разное время членами клуба состояли П.А.Вяземский, П. Я. Чаадаев, Н.М. Карамзин, Е.А. Баратынский, А.С. Грибоедов. Именно здесь в клубе, в отсутствие женщин, знаменитый писатель, композитор и дипломат Александр Сергеевич Грибоедов с жаром рассуждал о роли этих милых существ в жизни мужчин и их предназначении в жизни. Любопытно сравнить его рассуждения до и после женитьбы.

До женитьбы: «Чему от них можно научиться? Они не могут быть ни просвещенны без педантизма, ни чувствительны без жеманства. Рассудительность их сходит в недостойную расчетливость и самая чистота нравов в нетерпимость и ханжество. Они чувствуют живо, но не глубоко. Судят остроумно, только без основания, и, быстро схватывая подробности, едва ли могут постичь, обнять целое…» Слова Байрона «дайте им пряник да зеркало, и они будут совершенно довольны» ему казались весьма справедливыми.

Уникальный алмаз «Шах», который отправили в Петербург в качестве «компенсации» за убийство Грибоедова

А вот его слова после женитьбы: «Кто никогда не любил и не подчинялся влиянию женщин, тот никогда не производил и не произведет ничего великого, потому что сам мал душою…»

Что же случилось между «до» и «после»? Очень просто. Человек влюбился.

В августе 1828 г., находясь в Тифлисе, А.С.Грибоедов женился на дочери своего друга, грузинского поэта и генерал-майора А. Г.Чавчавадзе княгине Нине Чавчавадзе, которую он знал еще девочкой. Александр Сергеевич, по его словам, впервые испытал счастливую любовь, переживая такой «роман, который оставляет далеко за собой самые причудливые повести славящихся своей фантазией беллетристов». Молодой супруге только что пошел шестнадцатый год. О нежности, с которой он относился к своей маленькой «мурильевской пастушке», как он называл свою юную жену, говорит одно из его последних писем к Нине: «Бесценный друг мой, жаль мне тебя, грустно без тебя как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя – и тоска исчезала, теперь, чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим еще несколько, ангел мой, и будем молиться богу, чтобы нам после того никогда не разлучаться».

Им не суждено было встретиться. В 1829 году толпа религиозных фанатиков разгромила русскую дипломатическую миссию в Тегеране. Все ее члены (37 человек) были убиты, кроме секретаря Мальцева. Особенно зверским было убийство Грибоедова: его обезображенное тело было найдено в груде трупов. Тело было настолько изуродовано, что его опознали только по следу на кисти левой руки, полученному в знаменитой дуэли с Якубовичем. Тело Грибоедова было доставлено в Тифлис и погребено на горе Мтацминда в гроте при церкви Святого Давида. На могиле любимого мужа его юная вдова поставила памятник с надписью: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Всю оставшуюся жизнь Нина прожила попеременно в Цинандали и Тифлисе, продолжая носить траур по мужу и оплакивать его смерть. Она так и не вышла замуж, отвергая все ухаживания. Ее верность трагически погибшему мужу стала легендарной. Ее называли Черной розой Тифлиса.

После разгрома русского посольства и убийства А.С. Грибоедова персидский шах во избежание войны и улаживания дипломатического скандала отправил в Петербург одного из своих внуков. В знак примирения принц Хозрев-Мирза привез богатые дары, 20 драгоценных манускриптов, два кашемировых ковра, жемчужное ожерелье для императрицы, саблю для наследника Александра и украшения для великих княжон. И главный дар – знаменитый алмаз «Шах» с искусной гравировкой на трех гранях – величайшая ценность персидских шахов.

Некогда этот великолепный алмаз украшал трон Великих Моголов. Теперь он сияет в коллекции Алмазного фонда Московского Кремля.

Хозрев-Мирза.

Портрет работы Филиппа Берже

По одной из легенд, заморского принца, эту «восточную диковину», поселили в бывшем дворце Разумовского. Встречу устроили с истинно московским с размахом. Принц остался весьма доволен. Юному послу было всего 16 лет; по свидетельству современников, он был строен, имел очаровательные глаза и необыкновенно приятную улыбку. Петр Каратыгин пишет: «он сделал большой эффект в петербургских обществах; особенно дамы были от него в восхищении и не давали ему проходу на гуляниях». О Грибоедове было забыто.

Роковая страсть

По странной случайности Пушкин стал членом Английского клуба в год смерти Грибоедова и сразу же стал завсегдатаем «адской комнаты», специальной комнаты для крупных игроков. Это было единственное место в Москве, где легально играли в азартные игры. Объяснялось это довольно просто – генерал-губернатор был почетным старшиной клуба, а обер-полицмейстер – его постоянным членом. В клубе существовал строгий закон: приносить туда собственные карты было категорически запрещено. Поэтому каждая пара или игра должна была быть непременно под печатями клуба и надзором старшины.

Самые старые игральные карты

Старинные персидские игральные карты

Долго существовавшее мнение, что карты были изобретены во Франции для развлечения душевнобольного короля Карла VI Безумного, – всего лишь легенда. Уже в Древнем Египте играли черенками с обозначенными на них цифрами, в Индии – пластинками из слоновой кости. В старинных китайских манускриптах также остались упоминания о карточных играх.

Любопытно, но на арабских картах обозначались только цифры по той причине, что закон Магомета запрещал изображать человеческие фигуры.

Карты игральные. XVIII в.

Игральные карты Короли Франции

Лишь спустя много лет карточная игра распространилась на территории Европы. Поэтому скорее можно говорить не об изобретении карт французами, а об украшении фигурами уже существующих карт.

В середине XV века во Франции появляются карты с собственными национальными мастями: сердце, серп Луны, трилистник и пика. А в конце столетия во французских картах окончательно устанавливается тот тип мастей, который употребляется до сих пор: черви, бубны, трефы и пики. Считается, что масти карт символизируют четыре главнейших предмета рыцарского обихода: трефы – меч, пики – копья, бубны – герб или орифламма (знамя, штандарт) и червы – щит.

Начиная с этого времени на французских картах появляются исторические фигуры, имена которые писались и до сих пор пишутся прямо на картах. Карл Великий, король франков, возглавлял червовую масть; древнееврейский царь Давид – пиковую; Юлию Цезарю и Александру Македонскому были отданы бубновая и трефовая масти.

Дамой червей стала героиня библейской легенды Юдифь, а легендарной пиковой дамой – греческая богиня мудрости и войны Афина Пал-лада. Даме бубен придали черты библейской Рахили, она идеально подходила на роль «царицы денег», поскольку обокрала собственного отца. А бубновая масть традиционно ассоциировалась с богатством. Сам символ бубновой масти, который мы привыкли видеть в виде ромба, до сих пор называется «diamond» – алмаз.

Образ дамы треф стал собирательным, на ранних итальянских картах она выступала как добродетельная Лукреция, но постепенно превратилась в Аргину – аллегорию суеты и тщеславия. Возможно, поэтому все фаворитки французских королей за глаза назывались именно этим именем.

В образе валетов (фр. valet, «слуга», «лакей») вошли в историю рыцарь Этьен де Виньель (черви), благородный Ожье Датский (пики), один из рыцарей Круглого стола Гектор де Маре (бубны) и, наконец, сам сэр Ланселот, старший рыцарь Круглого стола (трефы).