Анфиска

Дед Прохор раздавал лошадкам сено. Увидев Федьку, удивился:

– Чего спозаранку пришёл? – С матушкой поругался, ушёл из дома пораньше. А то всё «пилит», что не работаю, – схитрил Федька.

– Это правильно, что ругает. Тебе, друг мой соломенный, нужно серьёзно подумать о каком-то деле. Всё без дела слоняешься, да пьянствуешь, – назидательно произнёс Прохор. Федька промолчал, достал папироску, закурил. Обдумывал, как найти кошку.

– А где твои кошки? – спросил он.

– Гуляют где-то, ловят мышей. Вот видишь, животные и то при деле, выполняют свои обязанности.

А ты что, хочешь с ними помириться? – засмеялся дед.

– Прохор Иванович, чего мне с ними мириться? Я это так спросил. Не пойму, за что на меня напали.

Вроде ничего плохого им не делал, – врал Федька.

– Это они, наверное, учуяли, что ты пьяненький был. Ха-ха-ха! Решили тебя повоспитывать, – ухмыльнулся дед.

А в это время по проходу шла Анфиска. Она направлялась во двор. Федька с замиранием сердца следил за кошкой. Правой рукой, в кармане, нащупывая узелок с порошком, произнёс:

– Я пошёл, схожу к управляющему, может, какую работу даст. И поспешил за Анфиской.

– Ну-ну! Иди! Может и даст, – произнёс дед Прохор. Повернувшись к лошадкам, принялся за своё дело.

А Федька, как только вышел из конюшни, припустился со всех ног за кошкой. Догнал её за углом конюшни. Развязал узелок с колдовским порошком и быстро осыпал им Анфиску.

А та, три раза чихнула. Почувствовала, как немеют и слабеют лапы.

Закружилась голова.

Сознание провалилось в темноту. Федька не стал снимать ошейник, побоялся, что это займёт время и могут увидеть.

Просто накрыл Анфиску мешком. Оглядываясь, как воришка, побежал с ней в лес.

В чаще леса, недалеко от избушки ведьмы, остановился.

Вытряхнул Анфиску из мешка. Снял с кошки ремешок с монеткой-медалькой и, зажав её в кулаке, побежал к ведьме.

Радостно сообщил, что выполнил задание. А ведьма, схватив монетку, спрятала у себя за пазухой.

Уже изрядно стемнело, когда Федька пошёл выполнять второе задание: красть младенца. Во всей деревне у одного Прохора не было во дворе собаки. Федька решил навестить его.

Он знал, что в эту ночь дед дежурит на конюшне. Жена Прохора, Лукерья Петровна, была глуховатой.

Поэтому Федька смело шагнул к избе, зная, что внучка Настенька гостит у деда с бабой.

Дверь в избе закрывалась на крючок.

Федька заранее приготовил инструмент – длинный нож, который просунул в щель и, скинув крючок, тихонько открыл скрипучую дверь. В избе было тихо, только слышалось похрапывание бабы Лукерьи. Прошёл в другую комнату.

Луна заглядывала в оконце, освещая кроватку.

Настенька безмятежно спала сладким сном младенца.

Осторожно протянув руку к лицу девочки, накрыл её платком. Завернул Настеньку в одеяльце и, взяв на руки, вышел из избы. Под колдовским платком девочка крепко спала.

Федьку «пробрал» седьмой пот, когда с Настенькой на руках подошёл к кладбищенским воротам.

На небе полная луна печально смотрела на них. Неожиданно прокричал сыч.

Федька вздрогнул. Через несколько минут появилась ведьма.

Она молча потянула Федьку за рукав, и они направились к старинному склепу. На полусогнутых ногах от страха, Федька брёл за ведьмой.

Возле склепа ведьма остановилась и, протянув руку, нащупала выступающий камень. При нажатии на него стена склепа отодвинулась. Открылся проход вглубь.

Запахло сыростью и чем-то тленным.

Лунный свет сопровождал их, освещая проход. Посередине склепа стоял гроб без крышки. Остановившись возле него, ведьма произнесла:

– Клади младенца в гроб.

И подтолкнула Федьку, который стоял в нерешительности.

– Младенец пролежит здесь до завтрашней ночи. Завтра ровно в полночь совершим обряд. Будешь помогать. Сейчас уйдём ко мне в избушку. Я ознакомлю тебя, что должен завтра делать.

И выйдя из склепа, пошли к избе.

А Анфиска, брошенная Федькой в лесу и осыпанная порошком, лежала под кустом тёрна.

Она вытянулась во весь рост, даже лапы протянула вперёд. Никаких признаков жизни не было в её теле.

Казалось, жизнь навсегда покинула это божье создание. Федька оставил её здесь, как мы помним, утром. А к вечеру пошёл дождик, который умыл лес, кусты, траву, а также смыл колдовской порошок.

Чары под действием дождика потеряли силу. Кошка пошевелила одной лапой, другой, в движенье пришёл хвост.

Анфиска открыла глаза. Сначала мало соображала, постепенно к ней стало возвращаться сознание.

Кошка встала на лапы и, шатаясь, немного прошла по траве. Кругом росли разные растения. Кошачьим чутьём выбрала одно растение и стала его жевать. Это трава привела её в норму.

Через некоторое время всё вспомнила.

Анфиска поняла, что Федька враг номер один, но действовал в сговоре с кем-то другим; и кто этот другой – предстояло выяснить.

Кошка ни разу не была в этом лесу.

Лес был ей незнаком. Она наугад побрела по тропинке.

Кошачье зрение вывело её к избушке, в которой жила ведьма. Возле двери Анфиска учуяла запах, который был знаком. Он исходил от её врага. Значит, Федька был в этой избе.