Если ты позовешь…

Король махнул рукой давая понять, что аудиенция закончена. Герцог, правильно расценив этот жест, поклонился и направился к выходу.

– Герцог! – Внезапный негромкий окрик короля заставил его обернуться у самой двери. – Герцог, мне не хотелось бы думать, что все это затевается вами из-за банальной зависти.

– Ну что вы, сир, ну что вы! – Герцог еще раз почтительно поклонился и исчез за дверью, размышляя, что король не так уж и глуп, как кажется.

Глава 1

Стоял погожий майский день. Через открытые окна, доходившие в этом просторном помещении почти до пола, дул теплый ветерок, то поднимая, то опуская легкие занавески. За окном буйным цветом цвели деревья и кустарник, распространяя сладкий густой запах. И, несмотря на то, что была еще только середина мая, лето, казалось, стоит в самом разгаре. Даже толстые серые стены этого старинного и мрачного, выложенного из камня особняка словно пробудились от спячки и стали теплеть.

В большой зале, заполненной сейчас столами, сидели девушки и, склонив голову, сосредоточенно писали. В тишине слышался только шорок переворачиваемых страниц и скрип перьев.

Это был последний день в школе «Белая лилия». В школе, ставшей их вторым домом на последние восемь лет.

Чего только ни происходило за это время. Казалось, не было такого, чему бы девушек ни учили, что бы ни рассказали. Их учили танцам и рукоделию, музыке и искусству, письму и чтению, они одинаково хорошо умели вести хозяйство, руководить слугами, содержать дом и сад. И в то же время самостоятельно выполнять по дому любую работу, если это потребуется. Они могли поддерживать разговор на любые темы и чувствовать себя превосходно в любом обществе.

Эта комната, наполненная сейчас склоненными над бумагой головками с идеально уложенными волосами, столько раз меняла свой облик, что и не счесть. Она то была наполнена смехом и музыкой, вся сверкала отраженным от зеркал пламенем свечей и блеском драгоценностей на нарядах и великолепных платьях. То становилась строгой учебной комнатой, полной размышлений.

Девушки, которых выбирали сюда на обучение, происходили из разных семей. Кто-то был богат, кто-то знатен, а о чьем-то семействе и не слышали в высшем обществе. Единственное, что их объединяло – они были очень смышлеными, буквально схватывавшими все, и при этом очень красивыми. Попасть в эту школу по желанию родителей или опекунов было нельзя. Отбор сюда производился только директором, дамой весьма строгих правил, что неудивительно – школа была при монастыре, служившим прикрытием истинной причины существования этой школы.

Эта была одна из школ для девочек, похожих друг на друга как две капли воды. И только узкий круг людей знал, что на самом деле происходит за этими стенами.

Если хочешь что-то спрятать хорошенько – положи это на самое видное место. Из этих соображений школа находилась в самом Париже. И здесь было нечто такое, что отличало этих девушек от сотен воспитанниц других школ. Этих девочек с детства учили скакать на лошади и владеть всеми известными видами оружия. Они были отличными психологами, точно угадывавшими настроение собеседника. Умели незаметно вести слежку и отлично искать тайники. Свободно говорили и читали на нескольких языках. Знали культуру разных стран, их правителей и то, как эти страны могли влиять на события в мире.

Учителя могли гордиться своими воспитанницами. Сейчас, по прошествии восьми лет, эти девушки с равным успехом могли руководить большим имением, будучи замужем за богатым человеком, и выращивать овощи в глухой деревушке. Быть незаметной и тихой женой или самой блестящей дамой на приеме. Сражаться на шпагах с самым сильным противником и быть няней в богатом семействе.

И, как по мановению волшебной палочки, менялись не только девушки. Даже эта комната, бывшая такой обыкновенной и благопристойной в эту минуту, могла за один миг вдруг превратиться в зал для фехтования с молодыми дамами со шпагами в руках.

Сегодняшнее сочинение, тема которого требовала рассказать о том, какой они видели свою дальнейшую жизнь, было простой формальностью. Все наставники давно пришли к выводу, что много лет назад сделали правильный выбор, возложив надежды на этих девушек. Учителя и так знали, что совсем молодые еще женщины, сидящие сейчас за столами, будут всецело служить короне, целиком и полностью отдавая себя во власть короля, подчиняясь любому его приказу.

Пожалуй, это была самая секретная женская школа в стране.

Воспитанниц этой школы готовили для службы королю.

Из них готовили идеальных шпионок.

По указанию короля их должны были направлять туда, где, по его мнению, намечалось что-то, что могло помешать его самодержавному правлению. И они должны были любыми способами все узнать и помешать этому. Их учили быть преданными королю во всем. Из года в год преподаватели отслеживали все мысли, какие могли появиться в их голове, и направляли эти мысли на одно – служить королю, выполняя все, что от них потребуется.

Они отсеивали тех, кто не подходил под их требования и поставленные королем и его ближайшим окружением задачи, которые до последних двух лет обучения девушкам никто не раскрывал.

А так как обучение первых пяти лет проходило по программе, ничем не отличающейся от очень хороших школ, никто из девушек, не прошедших этот отбор, так ничего и не заподозрил. Учителя хорошо знали свое дело.

Кроме того, школа не забывала об ушедших воспитанницах, устраивая на приличную службу тех, кому это позволяло происхождение, либо выдавая замуж ту, чье дворянское происхождение не позволяло работать на посторонних людей.

В последние два года их осталось всего шестеро. Лучшие из лучших. Немного позже они будут представлены ко двору и станут тайными глазами и ушами короля, узнавая первыми все секреты и предотвращая все заговоры.

Каждая, поразмыслив, была рада открывавшейся им перспективе. Да и что их ждало в жизни, если бы не эта представившаяся возможность посвятить себя короне? Выбор у девушек был невелик – выйти замуж или остаться старой девой. И в этом выборе еще неизвестно, что хуже. Замужество не гарантировало счастливого брака, уважения мужа и жизни в достатке. Сколько историй они знали о девушках, сделавших неверный выбор. Да и хорошо еще, если это был выбор самой девушки, а не ее родителей.

Так что открывавшимся им перспективам можно было только позавидовать.

Несмотря на то, что все девушки чувствовали, какая непростая судьба им уготована, никто и никогда против воли не заставлял их выбирать подобный путь. И в этом была заслуга настоятельницы, остановившей из десятков претенденток свой выбор на них. Да и учителя подбирали правильные слова, так, чтобы каждая здесь чувствовала, какая честь ей оказана таким выбором.

Завтра они разъедутся по своим домам, чтобы навестить родных, которых не видели почти полгода. Как уже отмечалось, школа находилась в самом Париже. Это было очень удобно для короля, обладавшего возможностью наблюдать за обучением девушек, когда ему вздумается. И очень неудобно для самих воспитанниц, так как не у всех родители жили в столице. А посему возможность видеть своих дочерей имели всего пару раз в год. В связи с этим всем ученицам было рекомендовано после окончания экзаменов, навестить родных.

А уже спустя какое-то время они получат задание от короля и покинут родительский дом. Возможно, навсегда.

Но по напутствию настоятельницы, данным им перед началом сочинения, это должно было случиться только осенью, а сейчас за окном был теплый май.

И все это – и по-летнему теплая погода за окном, и окончание обучения, и предстоящая поездка домой рождало у девушек легкое и веселое настроение. Последние дни все только шутили и смеялись, обсуждая последние новости из дома, свои новые наряды, купленные по случаю поездки, и подарки родным.

Заканчивая писать, девушки поднимались с мест и сдавали свои работы, выходя в сад. В тени цветущих деревьев не хотелось больше думать ни о чем, кроме солнца и пьянящего запаха сада.

Их было всего шестеро, от 17 до 20 лет, тех, кто сегодня заканчивал обучение.

Сандрин Миреил Вилье была одной из самых старших, два месяца назад ей исполнилось девятнадцать, а привели ее сюда, когда ей было всего десять с половиной. Она закончила писать самой первой и вышла в сад, направившись в беседку под сенью деревьев. Села на одну из скамеек, стоявших там, и подставила лицо теплому солнышку. Да, приличной девушке не полагалось находиться на солнце долго, но сегодня так не хотелось думать о каких-то условностях.

Вскоре остальные девушки тоже оказались в беседке и принялись весело болтать о предстоящем путешествии домой. Дом Сандрин находился дальше остальных, и ей предстояло покинуть школу уже сегодня вечером. Всего через пару часов за ней прибудет карета из дома, и она отправиться в путь.

Внезапно девушки замолчали и посмотрели в сторону входа в школу. Сидевшая спиной к входу Сандрин обернулась. По тропинке, ведущей от двери и поросшей цветущими кустами сирени, быстрым шагом шла одна из монашек.

– Вас хочет видеть настоятельница, – подойдя, сказала она Сандрин. – Пойдемте быстрее, она очень просила поторопить вас. Я провожу.

Гадая, что же могло так срочно потребоваться настоятельнице, Сандрин вместе с монашкой направились в сторону здания школы.

А спустя час Сандрин сидела в карете, направлявшейся в сторону поместья Вилье, недоумевая, что заставило родных просить настоятельницу как можно быстрее отправить ее домой. Все произошло так быстро, что она не успела толком попрощаться со всеми. И сейчас впереди у нее была только долгая дорога туда, где уж точно должны были объяснить необходимость ее скорого появления в стенах родного дома.

Бескрайние поля сменяли друг друга, зеленея под ярким солнцем и уходя за самый горизонт. Небо было таким голубым, что казалось почти прозрачным, открывая дорогу ярким лучам. Редкие облака были белоснежными и легкими, как пушинки. Дорога петляла через поля и холмы, и карета на ней то поднималась, то опускалась вниз. На лугах тут и там паслись стада коров и овец, и виднелись цветущие деревья. Лето безраздельно вступало в свои права, и по мере продвижения на юг это чувствовалось острее.

В открытые окна кареты врывался теплый воздух, наполненный знакомыми ароматами травы и цветов.

К концу дня становилось ощутимо жарко, и всю дорогу Сандрин размышляла о том, что современные наряды, состоящие из нескольких слоев ткани, с большим количеством юбок, не могли подарить долгожданную прохладу. Даже сшитые из легких летних тканей, они были хороши, только чтобы не замерзнуть зимой. Вот и сейчас девушка мечтала лишь о том, чтобы окунуться в какой-нибудь прохладный водоем. Или, в худшем случае – в ванну.

Карета проделала уже большой путь с самого Парижа, где было еще прохладно, почти до юга страны.

Поместье родителей находилось вблизи Драгиньяна, а это означало, что ехать до него оставалось совсем недолго.

Переписываясь с родителями перед поездкой домой, девушка пообещала, что по пути не будет останавливаться в постоялых дворах надолго, а просто станет менять лошадей. Благо, посланные за ней в Париж пара слуг без труда позволяла путешествовать круглые сутки, так как они могли сменять друг друга в управлении лошадьми.

Еще ей пришлось дать обещание заехать к тетке и навестить ее, оставшись хотя бы ненадолго. Сестра ее отца жила одна, вдали от своих детей, давно перебравшихся в Париж, и визиты родственников были как нельзя кстати, чтобы внести хоть какое-то разнообразие в ее размеренную жизнь. Но это обещание было дано больше для спокойствия родителей, так как на самом деле Сандрин еще раздумывала, заезжать ей туда или нет. Этот визит мог затянуться на насколько дней. А в сложившихся обстоятельствах Сандрин хотелось попасть домой как можно скорее. И она была готова путешествовать ночью, меняя лошадей по пути и спя в карете. И даже поменяться с кучером местами, если это необходимо. Лишь бы быстрее добраться в поместье родителей.

Перед отъездом настоятельница сказала, что обстоятельства складываются таким образом, что отдохнуть до осени у нее вряд ли получиться. Королю может понадобиться ее помощь в любой момент, и тогда ей придется вернуться незамедлительно.

Сандрин и ее спутники ехали уже двое суток. До дома оставалось не так много, а до поместья тети – всего-то час езды. Но поместье стояло в стороне от дороги, по которой они двигались, и девушка решила не терять времени и не заезжать к ней. Потом что-нибудь придумает для родителей, если они вспомнят об этом.

Она немного поспала в карете и сейчас страдала больше от жары, чем от усталости, связанной с дорогой. Солнце начало клонится к закату, и небо окрасилось в розовый цвет. «Завтра будет жаркий день», – подумала Сандрин, выглянув в окно. И тут почувствовала, что карета начинает съезжать с дороги в кювет. Она постучала по стенке, привлекая внимание кучера, и экипаж резко остановился на месте, чуть не съехав в небольшой овражек рядом с дорогой.

Решив, что следует самой удостовериться, что с ее провожатыми все в порядке, Сандрин поднялась с сиденья и, отворив дверцу, выбралась наружу.

Для того чтобы проводить ее до дома, отец прислал двоих своих самых надежных слуг. Это было сделано в надежде, что они будут сменять друг друга в управлении лошадьми, да и вдвоем проще противостоять неожиданностям дороги. Одному из них, Николя, было чуть больше сорока, и он служил у отца уже двадцать пять лет. По сути, он был даже не кучером, а чем-то вроде управляющего, и руководил людьми, работавшими на полях и винограднике. Отец доверял ему настолько, что Николя самостоятельно нанимал и увольнял рабочих, занимавшихся выращиванием и уборкой урожая в их владениях. Поистине, это было верным решением, отправить именно его для сопровождения дочери. Он был довольно умен, исполнителен, и знал Сандрин с младенчества. Кроме того, обладал достаточной силой, чтобы защитить ее в случае какого-нибудь происшествия. На дорогах в последнее время становилось неспокойно.