Рассказы с любовью

Марина тряхнула головой, нахмурила брови и сурово спросила:

– Это что еще за бунт?

Персонажи молчали.

– Это я придумала ваш мир, – рассвирепела Марина. – Я подарила жизнь каждому из вас. И чем вы мне отплатили? Ведете себя как хотите за моей спиной вместо того, чтобы помогать мне сочинять историю? Да я вас сейчас…

Она выделила весь текст в файле и занесла палец над клавишей удаления.

– Марина, пожалуйста, не убивай нас, – наперебой закричали персонажи.

Автор романа закрыла текстовый документ, встала из-за стола и захлопнула ноутбук. Лучи утреннего солнца прикоснулись к ее волосам, нежно и мягко, будто гладили, стараясь успокоить после неприятного разговора. Голоса персонажей стихли. Наступило утро, но в нем не было места для пятьдесят первой страницы романа «Джим и Ингрид». Так он и остался недописанным.

Мокрая шуба

На окраине столицы жила самая обычная семья: Лена и Артем Тунцовы. Хотя семьей они были самой обычной, оба имели необычные профессии: она – художница, он – сценарист. Их дни проходили, как во многих семьях: завтрак, обед, ужин. Изредка Артем водил Лену в ресторан – по особым праздникам вроде Дня вежливых людей или Дня творчества и вдохновения, но дни рождения они проводили дома. Обычно заказывали пиццу, покупали торт со взбитыми сливками и смотрели телевизор, не вылезая из-под одеяла, но к 30-летию Лены Артем впервые в жизни захотел подарить жене особенный подарок – роскошную норковую шубу.

Редких, хотя и приличных, гонораров за сценарии к российским фильмам и сериалам едва хватало на жизнь. Почти все заработки Артем, как принято в самой обычной семье, отдавал Лене на ведение хозяйства. Хозяйка из нее была неординарная. Иногда она могла неделю не мыть посуду, но при желании сумела бы переклеить обои, заменить смеситель и даже застеклить балкон. Была, правда, у тонкой творческой натуры Лены привычка спать до обеда. И пока она смотрела свои цветные сны, Артем разносил газеты и подметал улицы. За год он и накопил на норковую шубу – такой подарок, о котором его жена и подумать не могла.

Рано утром в последний день августа Артем поднялся пораньше и поехал в меховой салон за заветной покупкой. Лена спала, когда он уходил, а когда проснулась, нашла на столе записку: «Ушел срочно по делам. Люблю». Она улыбнулась, позавтракала бутербродами с колбасой и принялась за работу над своей тридцать седьмой картиной. Предыдущие тридцать шесть полотен пополнили семейный бюджет Тунцовых приличной суммой, которую понемногу тратили. Однако сбережения заканчивались, и Лена решила не терять времени даром.

Как назло, вдохновение покинуло Лену. Она взяла смартфон, набрала номер и едва слышно с кем-то защебетала. Тем временем Артем добрался до мехового салона и решил позвонить любимой, чтобы посоветоваться насчет цвета шубы. Он знал, как Лене идет черный, но голубая норка выглядела ярче, как раз под цвет глаз жены. Телефонная линия оказалась занята. Лена увидела звонок Артема, но важный разговор не прервала. На десятом неотвеченном вызове он сдался. Взял голубую норку, попросил завернуть покупку и решил прогуляться до дома пешком.

Стояла теплая осень. Артем любил ее первое дыхание: окаймленную золотом листву и слегка остывший после жаркого лета воздух. Даже накрапывающий дождь не мешал ему наслаждаться любимым временем года. Глава семьи Тунцовых шел пешком, зато с гордо поднятой головой, ведь он купил любимой жене то, о чем мечтает каждая женщина, но далеко не каждая имеет.

В меховом салоне шубу упаковали в розовую бумагу, и сверток вместился в фирменный пакет лишь на две трети. Шорох бумаги о целлофан сопровождал каждый шаг Артема, но это лишь усиливало ощущение вселенского счастья мужчины, который скоро обрадует любимую женщину. Он даже позабыл про десять неотвеченных вызовов. Казалось, ничто не могло испортить настроение самцу, гордо несущему домой, словно убитого мамонта, дорогую покупку.

Когда Артем свернул на свою улицу, оставалось пройти квартал и еще один дом, но в этот момент поднялся сильный ветер, сгустились тучи, и с неба стеной полил дождь. Артем ускорил шаг, но увидев, как розовая бумага темнеет от воды, перешел на бег. В подъезд он буквально влетел, не сбавляя скорость, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Пакет с шубой стыдливо спрятал за спиной.

За дверью стояла тишина, и Артем, позвонив для верности во второй раз, открыл дверь ключом. На обувной полке, на том месте, где обычно стояли его кроссовки, Лена иногда оставляла записку: «Ушла срочно по делам. Люблю», но в этот раз ее не было. Они полностью доверяли друг другу, но отсутствие записки и абсолютное игнорирование телефонных звонков взволновало Артема. Он вспомнил, что недавно Лена вернулась от подруги без нижнего белья, и нахмурился. В тот раз она показала мужу мокрые трусики и посмеялась над тем, что из-за забытых купальников пришлось плавать в бассейне в нижнем белье. Жгучая ревность потекла по жилам, но Артем попытался взять себя в руки, чтобы не портить праздник любимой подозрениями в неверности. Он тряхнул головой, словно хотел изгнать мрачный дух недоверия. Этот день должен стать особенным для обоих, а шуба из голубой норки окажется весомым обстоятельством при выборе мужчины, если таковой вообще возникнет.

Неприятные воспоминания не хотели исчезать. Артем вспомнил, что Лена часто жаловалась на нехватку денег, но разговоров о разводе не вела, а лишь старательно вырисовывала новые полотна для продажи. На этом и успокоился. Дурные мысли покинули Артема, он с облегчением вздохнул, вытащил норковую шубу и осмотрел ее.

Мех выглядел плачевно – топорщился мокрым ежиком, но безвыходных ситуаций в семье Тунцовых никогда не было – творчество выручало и в быту. Артем вспомнил сценарий последнего сериала, который дописал две недели назад, и достал из шкафчика в ванной фен. Для меха, намокшего под дождем, такая сушка оказалась идеальным решением. Спустя некоторое время шуба выглядела точно так же, как и при покупке в салоне.

Артем положил подарок на диван, услышал звонок в дверь и отворил ее. На пороге стояла Лена с мелкими кудряшками на голове и в красивом изумрудном платье. В руках она держала торт и коробку апельсинового сока.

– Привет, прости, забыла оставить записку, – прощебетала она.

– Это откуда такая красота? – ошалел Артем.

– Помнишь Соньку, с которой мы в бассейн ходили? Я скопила немного денег, рисовала обложки для книг, и на них подруга сшила мне платье. И еще немного осталось на праздничную прическу. – Лена вручила торт и сок Артему.

– Ты очаровательна! – воскликнул он.

– Ой, а что это? – Взгляд Лены скользнул по голубому меху, лежащему на диване.

– Шуба. Норковая, – ответил Артем и улыбнулся.

– У-и-и!!! – завизжала Лена и запрыгала от радости.

Вечер Тунцовых прошел, как обычно, за тортом и пиццей, но подарок так обрадовал Лену, что до зимы она написала еще семь полотен, которые продали потом на выставке в центре столицы. А норковая шуба оказалась весьма кстати – в ней Лена выглядела королевой на вернисажах до самой весны.

Это что-то новенькое!

В уютном кафе в центре итальянского города Римини за столиком сидели мужчина и женщина… Хотелось бы так начать этот рассказ, но буду проще: мы с мужем решили перекусить между экскурсиями и забежали в первое попавшееся уличное кафе. Выбрали столик в тени, дождались заказа и принялись с аппетитом поглощать еду.

Я доела ризотто и откинулась на спинку кресла. В воздухе витали ароматы ванили и кофе. Прищурилась от удовольствия и бросила взгляд на Диму, который ловко орудовал вилкой в тарелке с пастой. Он доел макароны и протирал дно тарелки кусочком хлеба.

– Ты можешь хотя бы тут вести себя прилично? – прошипела я.

– Я из общества чистых тарелок, – заржал он и, обмакнув очередной ломтик хлеба в соус, поднес вилку к моим губам. – Будешь?

– Ты бы еще руками есть начал! – Я вспылила и швырнула в него скомканной бумажной салфеткой.

Настроение испортилось. Аппетит пропал, кофейный аромат перестал радовать. Шутки у Димы всегда были забавные, но в этот раз его юмор мне категорически не понравился. Я перебрала в памяти уроки этикета, пытаясь вспомнить, насколько уместно такое поведение за столом. Ничего не вышло, но интуиция шептала, что замечание справедливо, и я расстроилась еще сильнее.

Придвинула блюдце с тирамису вплотную к тарелке Димы. Он строго посмотрел, намекая на то, что не хочет терпеть мои капризы из-за какого-то кусочка хлеба в тарелке, но уже через секунду воткнул вилку в пирожное и покрутил ею так, чтобы я осознала свою ошибку. Всем своим видом Дима демонстрировал несогласие вести себя прилично в общественном месте. Не желая видеть свинское поведение мужа, я опустила взгляд в чашку, и вдруг кое-что пришло на ум.

«А что, если показать мужу, как он выглядит в моих глазах?» – подумала я и хитро улыбнулась. Мы впервые оказались в Италии, нас не знает в этой стране никто, и можно сыграть в игру «доведи мужа до белого каления» без стыда и осуждения. Я посмотрела по сторонам, убедилась, что никто на нас не смотрит и, осушив чашку кофе одним глотком, перевернула на блюдце.

Дима ненавидел, когда я так делала. Его бесили разговоры о местах силы, тонких телах и экстрасенсы из телешоу. Меня это забавляло, и я всегда спорила с ним до тех пор, пока он не сдавался. В глубине души я соглашалась, что эзотерика – любимый способ мошенников втереться в доверие к наивным людям, но никогда не признавалась в этом мужу.

– Говорят, что путешествие в Италию меняет жизнь, – торжественно начала я. – Давай посмотрим, что нас ждет в будущем.

– Опять ты за свое? – не удержался от возмущения Дима.

– Жуй-жуй, глотай-глотай, – скомандовала я, улыбаясь во весь рот в ожидании результата гадания на кофейной гуще.

Дима вяло ковырял вилкой тирамису, а потом сделал глоток кофе и уставился на меня.

– Ну что там? – спросил он, а я удивилась такой реакции.

В его вопросе мне показалось любопытство, а не раздражение. Дима не начал спор, как всегда, а продолжил трапезу как ни в чем не бывало. Я выждала пару минут, взяла чашку в руки и принялась разглядывать дно. Кофейные узоры выглядели забавно, но никаких ассоциаций не вызывали. Приглядевшись, я заметила нечто, отдаленно напоминающее ресницы, обрамляющие глаз.

– Вижу широко распахнутый глаз! – хихикнула я, смяла еще одну бумажную салфетку в комочек и бросила в Диму в тот момент, когда он облизывал вилку.

В ответ он легким движением указательного и большого пальцев отправил смятую бумажку обратно. Рассмеялся, когда комочек достиг моей половины стола, и демонстративно, с громким причмокиванием, еще раз облизал вилку.

– Не пытайся заставить меня делать так, как тебе кажется правильным. Я тебя раскусил.

– А я раскусила тебя. Общество чистых тарелок стало обществом чистых вилок?

– Тогда ты – женщина из секты гадалок на кофейной гуще!

Мы оба прыснули со смеху, да так увлеклись, что не заметили, как подошел официант.

– Oh, questa ? nuova![1 - О, это что-то новенькое!] – воскликнул он, посмотрев на стол, и тут же, испуганно прикрыв рот рукой, спросил: – Хотите сделать еще заказ?