Искусство созерцания. Год самопознания: Ритуалы, практики и медитации, меняющие жизнь

Свет солнца на ве?ках, впитавшийся через открытые ладони и поглощенный всей спиной, когда я лежу на животе, заставляет мой внутренний свет струиться и вспыхивать. Свет луны бледен, его можно назвать мягким огнем, исцеляющим и вдохновляющим. Свет звезды зажигает в нас глубочайшее стремление. Созерцайте огонь, чтобы развить духовное зрение, которое культивирует веру и связь с истинным и вечным.

Взгляд на пламя свечи – простой способ связаться с элементом Огня. Мы работаем с ним, когда готовим на газовой плите, разводим и следим за огнем в деревянной печи или сидим с друзьями вокруг костра. Традиционная ведическая религия Индии основывается на поклонении этому элементу через священный огонь – ритуал хома или дхуни. Если обстоятельства позволяют развести небольшой хорошо контролируемый и сдержанный огонь на улице (обязательно следите за летящими искрами и осознанно подходите к серьезной опасности пламени), то можно прожить собственную версию огненного ритуала дхуни. Сядьте около костра и подбрасывайте по одной палочке, а в это время предлагайте огню что-то значимое для вас. Цветы или лепестки – хорошие подношения. Или смола сосны, шалфей, разного вида сладкие травы и гхи (топленое масло). Еще подойдут слова или молитвы, написанные на бумаге. Или можно преподнести пламени даже капли воды. Осознанно предложите препятствия, беды, сомнения, негативные шаблоны бытия – багаж, который мы тащим за собой из прошлого, чтобы преобразовать его силой Огня. Не запрещается и просто выразить благодарность за все данное. А как Огонь преобразил вас?

Созерцание Воды. Наука гласит, что наши тела в большей степени состоят из воды, являющейся источником жизни на Земле. Она повсеместно присутствует в обыденности как чувство вкуса и кровь в венах. От нее зависит смена настроений и состояние творческого потока. Вода движется внутри нас в виде переживаемых состояний: радости, благодарности, счастья и горя, страха, отвращения. Элемент Воды связан с эмпатией к другим, со способностью сливаться и гармонировать. Как чистейший элемент, она формирует мелодию, музыку и поэтическую речь. Вода дает жизнь листьям и лепесткам и сияет во влажных глазах ночных сов.

Она везде, даже в пустыне, хотя для меня ни с чем не сравнимо ощущение, когда ты стоишь на берегу реки или океана. Необъятное величие и чистая стихийная сила океана одновременно успокаивают, питают дух и волнуют, пугают. Как Огонь и Воздух, Вода дает жизнь, но также обладает силой разрушить ее.

У любого типа воды есть собственное настроение, раса (слово из санскрита, обозначающее «нектар, аромат или вкус») и способ взаимодействия, будь то океан, море, озеро, ручей, речушка, оазис или лесной источник. Впору благодарить этот элемент каждый раз, когда мы пьем воду, принимаем ванну или душ, наслаждаемся дождем, наблюдаем за облаками или готовим и едим питательный суп. Можно ценить Воду каждый раз, когда мы смотрим на дерево или на другого человека. Без нее не было бы жизни. Осознавая это, почувствуйте и выразите благодарность Воде.

Созерцание Земли. Элемент Земли ассоциируется с обонянием, которое обладает удивительной силой влиять на настроение. Большинство духовных традиций используют различные виды благовоний, чтобы воззвать к священному через обоняние. Сандаловое дерево известно по всему миру как мощный в духовном смысле аромат, помогающий настроиться на медитативное или созерцательное настроение. Запахи шалфея, мяты или вечнозеленых растений, например сосны или кедра, усиливают духовный подъем и очищают разум, а лаванда успокаивает его. Ароматы розы Heirloom, весенних гиацинтов или цветов глицинии вдохновляют своей сладостью. Гниющая мертвая мышь на чердаке, земляной запах разложения в компостной яме, вонь промышленных токсинов в равной степени выразительны, из-за чего непременно вызовут совершенно другое настроение.

Связь с элементом Земли помогает нам стать более стабильными и приземленными. Мы осознаем наши корни, фундамент. Уделить внимание костям и соединить их со скалистыми костями Земли – отличный способ почувствовать себя устойчиво и укорениться в реальности вокруг. Когда сидите, почувствуйте, как кости соприкасаются со стулом, полом, землей, каменным выступом или подушкой.

Созерцание во время прогулки – мощное заземление, так как стопы касаются и двигаются по твердой субстанции земли. Можно ходить и сидеть на земле с осознанием, признательностью и благоговением. Холм, кристалл, цветок, бутон, лист, насекомое, собака, кошка, слон и грязевая яма могут напомнить нам об этом элементе. Земля присутствует в еде, в машине, которую водим (металл, конечно же, добывается очень глубоко), в каменистых горах, в грунтовых тропинках, в дороге из гравия или асфальта, в драгоценных камнях, что мы носим и так обожаем. Расслабьтесь, позвольте себе как бы утонуть в прочном фундаменте Земли, почувствуйте собственные корни – заземленную связь с этим элементом.

Циклы перемен

Метафоры природы позволяют мне открыться к более значимым символам реальности таковой, какая она есть, подготовиться к постоянным изменениям и к совершенно неожиданным, загадочным и нерациональным событиям. Символизм дикой природы помогает принять и даже объять три силы, которые управляют жизнью: созидание, сохранение и уничтожение. В санскрите они зовутся гунами. У древних кельтов есть символ, изображающий эти три силы, каждая из которых перетекает в следующую. Он называется трискелион – мощный знак постоянной трансформации, а ведь в этом и заключается жизнь. Древние люди знали эту мудрость и жили, следуя ей, потому что верили: единственное, на что можно рассчитывать, – это изменения. Все умирает, все перерождается. Энергия, проявленная в материи, находится в постоянном состоянии трансформации.

Грубая, первобытная дикость природы – вечно меняющееся зеркало, что помогает мне увидеть эпичность собственного путешествия и реальность неизбежной смерти как переход в другое состояние бытия. В культуре, где смерть отрицается и пугает на каждом углу, получение такого рода знания является бесценной жемчужиной. Таким способом природа помогает нам готовиться к уходу в иной мир.

В святилище Тривени, где я живу, мой домик окружен дикой природой высокогорной пустыни. Я очень люблю гулять там, потому что могу использовать это время для созерцания. Нередко можно наткнуться на сброшенную кожу гремучей змеи или на саму змею, являющуюся непосредственным напоминанием о смерти и великой трансформации из одного состояния в другое. Куда ни глянь, везде деревья, кусты и растения во всевозможных стадиях зарождения, жизни, смерти, обновления, возрождения. Скелеты давно умерших деревьев – любимые жердочки для птиц, с которых они следят за своими крылато-пернатыми владениями. Во?роны, пересмешники, голуби, иволги и даже крошечные молниеносные колибри становятся неподвижными и, кажется, задумчивыми, сидя на верхушке обветренных останков сосны рядом с моим домиком.

Агава – мандала высокогорной пустыни. Ацтеки почитали это животворящее растение как богиню Майяуаль, женское божество, обладающее силой исцеления и поддержания жизни. Из него делают мощные и сладкие эликсиры (сироп агавы и текилу). Эти растения всегда «не завершены» – некоторые из них единственный раз в жизни дорастают до фазы великолепного высокого ствола, что цветет гроздьями мелких цветов, после чего быстро увядают. Другие – маленькие розетки (их называют «детки»), вырастающие около здорового растения-родителя, что высится из гниющих остатков собственного растения-предка. Все происходит одновременно.

Как страстный наблюдатель за звездами и фазами Луны, я созерцаю большое небо пустынного мира, наблюдая за движением облаков, ветра и дождя. Славный дождь! Здесь, в высокогорной пустыне, все с нетерпением ждут прихода летнего муссона, который принесет облегчение и освобождение от ветреной и сухой жары мая и июня. В этом году мы прождали до сентября, а дождей так и не было. Некоторые говорят, что это еще один признак глобального изменения климата. Жара становится безжалостной, солнце выжигает все нежное и живое, включая людей. Даже рыси и койоты крадутся в поисках питья или тени, а их мех редкий и рваный от линьки.

Какое же наступает облегчение, когда дождь все-таки начинается! Пустынные прерии и плоскогорья зарастают зеленью, ведь растительный мир, до этого находящийся в анабиозе из-за жестокой сухой жары, теперь героически начинает расти. Я почти слышу крик радости, который издает природа, когда льет дождь. Лето, которое пытало нас, внезапно превратилось в удивительную игровую площадку для приятных дождей, плывущих облачных храмов, озаренных золотым и серебряным светом, проливных ливней и голубых завес воды на дальних горных пейзажах, восхитительных ветров, играющих на прериях, стремительно летящих на плоскогорье, чтобы размахивать крепкими верхушками мокрых и блестящих сосен в восторженном танце. Все это украшено внезапным появлением мимолетной красоты в эфемерных и вдохновляющих радугах.

В постоянно меняющемся космосе появилась и исчезла комета Neowise, что пронеслась по небу весной и ранним летом в 2020 году. Пока она была видима, то заговорила с чем-то первозданным в моей психике и отразилась в моей ДНК. Меня поразило – в хорошем смысле – осознание, что эта комета еще вернется в наш мир примерно через 6800 лет. После нее были Персеиды, метеоритный поток августа, который можно наблюдать каждый год со стороны созвездия Персея, находящегося глубоко в космосе.

Что в данный момент меняется в вашей жизни? Когда мы отпускаем что-то и ныряем вглубь, то можем свободно парить, как беркуты в высокогорной пустыне. Непременно возникнут различные настроения: сладкие и нежные, пронзительные и вызывающие. Нас посещают озарение, трепет, неожиданные творческие порывы, или же мы просто замечаем, что стали более расслабленными. Мы можем встретиться лицом к лицу со страхами и поработать над ними. Внезапно рассеивается замешательство: теперь мы четко знаем, по какому пути пойти. Эти дары приходят без участия разума, если мы хорошо ухаживаем за садом созерцания и размышления.

Земной мистик

Когда мы сознательно присутствуем в священном мире, то попадаем в момент созерцания и узнаем нечто неизвестное радикальной интуиции, невербальное и откровенное. Это танец тела и души, материи и духа – одухотворенный брак, интуитивно постигающий Великое Неизведанное. Такое знание, позволяющее совершить прыжок за пределы обусловленного мыслящего разума, освобождает нас от жесткого мышления, разных догм, убеждений и концепций. Пусть даже на минутку мы можем забыть все, что, как нам кажется, мы знаем. Это поможет открыть разум и сердце внутренним запасам еще более глубокого знания, которое в великом индуистском писании, Бхагавадгите, зовется буддхи.

Общаясь с природой, мы открываемся внутреннему дару души. Один из индийских святых XX века, Ним Кароли Баба, озвучил это ви?дение сопричастности, когда сказал: «Лучший способ почитания Бога – любой». Созерцание природы помогает обнаружить, что даже у самых прагматичных из нас где-то внутри прячется обычный, земной мистик. Свами Рамдас из Кералы, Индия, был плодовитым писателем, поэтом, любителем божественного присутствия, воплощение которого находил всюду. Однажды он написал:

У мистиков есть чувство прекрасного. Они в гармонии с природой, а через нее и с Богом. Когда они стоят перед необъятностью ландшафта, зеленью леса, мерцающей гладью голубых волн океана, золотистыми оттенками рассвета и заката, то ощущают священное присутствие Самого Высшего. В экстазе они изливают сердца в небесных рапсодиях и песнях. Они любят одиночество, в котором могут общаться с Богом.

Мистики Востока и Запада тысячелетиями твердят одно и то же: все внутри нас. Каждый человек сделан из звездной пыли и несет в себе шаблоны Вселенной. Унизительно осознавать, насколько бесконечно мы малы в величии жизни. В обычном, земном мистицизме нет ничего сентиментального или роскошного. Просто природа может помочь нам научиться смирению.

В ярком и горящем осознании бытия может вдруг появиться молчаливый «разговор с Богом», который выведет нас за рамки концепций и форм. Молитва, или присутствие, может быть безмолвной и спокойной, полной силы намерения. Или пылкой и мощной просьбой к чему-то божественному, выраженной словами или разговором. Она может быть в форме стихотворения или же в любом творческом порыве. Перед нами открытое поле, по которому мы способны бегать, играть на нем и создавать то, что хочется.

И все же многие из нас, особенно люди Запада, относятся к молитвам скептично, цинично или рационально. Может, мы отвергли все организованные религии, потому что презираем жестокость и насилие, которые те совершают по отношению к человечеству. А бывает и так, что мы напрямую пострадали от издевательств духовных лидеров. Когда мы открываемся тому, что Томас Мертон назвал «новым зерном созерцания», то можем восстановить священное присутствие в жизни с помощью собственных молитв. Можно обнаружить духовное присутствие в новых, исцеляющих и удивительных формах. Мать-природа – незаменимая часть этого путешествия.

Песнь пустыни

Томясь в жаре
Ясной и прекрасной ночи,
Песни ветра и
Ранние летние сверчки
Переносят меня сюда, на святую землю,
Где я чту местных богов
И дух этой земли.

Кости сухих холмов
Звучат в тишине:
Они благородны, устрашающи, горды
И укрыты полотном звездной ночи.
Нисходит великий покой,
Напевает от удовольствия,
Купается в чистой доброте,
Пока шепчущий ветер
Летает туда-сюда,
Зовет и благословляет
Вестника звезд.

III. Радикальное созерцание

Самое радикальное, что любой из нас может сейчас сделать, – полноценно присутствовать в том, что происходит в мире.

    – Джоанна Мэйси

Трансформация на уровне индивидуальной души порождает воображение и коллективную энергию, которые нужны для изменения условий мира.

    – Майкл Мид

Все существа, включая каждого из нас, врагов и друзей, существуют в шаблонах взаимности, взаимосвязанности, ответственности друг перед другом и в целом в единстве.

    – Роши Джоан Халифакс

Сегодня, пока человечество борется за территорию на планете, мы отчаянно нуждаемся в духовной революции. Чем больше мы видим всю глубину страданий и до невозможности сложные мировые проблемы, тем более бессильными и беспомощными кажемся себе. Как можно что-то изменить? Перемены могут показаться очень трудными, но их стоит начать ровно с того места, в котором мы и так находимся, через упрощение и очищение собственных жизней. Мой духовный учитель часто говорит, что трансформация сознания происходит у всех индивидуально, в свое время. Это учение проповедуют многие мудрецы, оно возлагает огромную ответственность на каждого человека, но дает и большие возможности. У всех есть работа, которая начинается внутри и распространяется на мир вокруг.

В сердце мира

Созерцание – революционный акт, при котором мы осознанно путешествуем в противоположном направлении от несущегося, шумного, конкурентного, сумасшедшего мира. Мы уходим внутрь. У человеческого рода тысячелетиями преобладала хищная сторона, выражавшаяся через войны и насилие. Сегодня же каждый из нас призван к «духовной и психологической целостности», которая сеет и жнет личностную трансформацию, что движет наш вид к пониманию значимости единения и связи. Внутри есть чертеж, но его нужно выбрать, поработать с ним и привести в исполнение. Именно воплощение идеалов может изменить ситуацию.

Я росла на Дальнем Юге, где брутальное неравенство сегрегационной культуры жалило мое сердце еще в детстве. Подростком я еще больше прониклась радикальными взглядами движения за гражданские права, а когда уехала учиться в университет осенью 1968 года, убийство Роберта Кеннеди и Мартина Лютера Кинга потрясло всю основу мира, в который я только начинала входить. Мой бунт против статус-кво подогревался сонливой апатией и отрицанием поколения моих родителей, жадностью и тьмой среди государственных лидеров, неспособностью церкви предоставить духовную поддержку, войной во Вьетнаме, постоянной расовой несправедливостью. Поэты моего поколения общались с помощью силы музыки, генерируя революционные настроения, породившие искателей истины повсюду, включая меня. Рок-н-ролл, психоделические трипы, мистическая связь с природой – все это привело к следующему этапу моего взросления.

К 1972 году я погрузилась в растущую контркультуру хиппи, в которой «возвращение к земле» было формой протеста и духовным путем. Шесть лет в диких горах Озарка сделали меня более приземленной с точки зрения духовных практик, что включали идеи экофеминизма и собственные поиски Бога как Матери всего. Наше общество формировалось вокруг мощного возрастающего осознания бедственного положения Земли. Уже тогда несложно было заметить тревожные тенденции быстрого экологического упадка. Мы оставили позади инфраструктуру общества и технологическую цивилизацию ради поиска альтернативной культуры, основанной на органическом садоводстве и простой жизни на волне земных ритмов. Будучи идеалистами, мы создали земельный фонд, чтобы защитить те 520 акров, где жили. Зеленые горы с высокими известняковыми утесами, чистые зелено-голубые реки, прекрасные сезонные изменения в лиственном лесу – все это было спасено от раздела, продажи на пиломатериалы или природные ископаемые. Этот первый опыт жизни в подобном обществе стал зародышем многих других, что позже будут в моей жизни.

Для меня не существовало раздела между духовной и политической осознанностью, а к 1978 году я покинула ту общину, чтобы растить сына в маленьком городе в горах под названием Фейетвилл, штат Арканзас. Я работала в кооперативе по оптовой торговле натуральными продуктами и вступила в феминистское движение. Тогда я страстно вовлеклась в проблемы Движения американских индейцев (American Indian Movement, AIM) и коренных племен, которые боролись за то, чтобы правительство США перестало добывать уран и злоупотреблять племенными землями. Глубокой ночью мы доставляли еду, деньги и одежду в кузовах кооперативных грузовиков молодым активистам из числа коренных американцев в Уинслоу, штат Аризона.

Путешествие с подругами в резервацию Пайн-Ридж племени оглала для того, чтобы услышать речь поэта-активиста Джона Труделла, было незабываемым и глубочайшим опытом, который расширил границы сознания. После я была и на земле чероки в Оклахоме ради митингов и благотворительных концертов в пользу коренных американцев, например Риты Силк-Наукни и Леонарда Пельтье. Эти моменты изменили мою жизнь, потому что мне ужасно повезло, пусть и немного, поддержать длящуюся борьбу коренных народов и всех людей с цветной кожей за справедливость и достоинство.

Все эти кусочки длинной и сложной истории, которую лучше оставить на другой раз, складывались в важный отрезок пути, что в конце концов привел меня к жизни радикального созерцания. К середине 1980-х годов я жила в Боулдере, штат Колорадо, и работала над получением магистерской степени по трансперсональной психологии. Я укрепилась в учениях доктора Гюстава Юнга, моя внутренняя жизнь активизировалась, особенно в отношении с архетипами, мифами и Божественной Матерью, у которой множество форм и образов. Я начала чувствовать, что для меня лучшим способом привнести какие-то изменения в мир была работа над собой на индивидуальном уровне. Огонь личностной трансформации взывал ко мне, а подпитывала его смерть матери, которая ушла, когда мне было тридцать шесть.