Гостья лесного князя. Найти тебя. Том 2

Муж, так же, не переставая меня баловать, подарил витой браслет на руку с подвеской – маленькой рысью. Этот подарок я сразу надела на руку, решив больше никогда не снимать.

А ночью мы снова любили друг друга, словно это произошло в самый первый раз, словно мой любимый князь уезжает не на неделю, а на год.

Глава 13. Перекрёсток наших дорог

Ярослава

На другое утро мой оборотень уехал вместе с небольшим отрядом и Росляром, оставив смотреть за порядком Властислава.

Как обычно до обеда позанимавшись с Ярополком, я принялась за обучение старшего княжича, а потом отправилась в библиотеку. Мне было плохо без мужа, и я ощущала смутную тревогу, а еще и эти его грустные взгляды, словно он надолго прощался со мной. От подобной мысли сердце просто рвалось на куски и, прихватив какой-то совершенно несерьезный дамский роман (откуда они только взялись в княжеской – то библиотеке), попыталась отвлечься.

Послеобеденные занятия Ярополк попросил отложить, сославшись на отсутствие желания познавать что-то новое. Подобное с мальчиком случалось редко, и я, убедившись, что он не болен, пошла ему на встречу, отпустив с уроков. На улице светило ласковое солнце, возможно, оно придаст мальчику настроения, а заодно появится пропавшее желание учиться.

Управляющий Осип обещал меня сводить в замковые подвалы, но у него поднялась температура, а потому тащить с собой пожилого больного мужчину не было никакого желания. Решив и тут отложить всё до завтрашнего дня, я отправилась просто прогуляться, посетить торговые ряды, а может быть просто дойти до дальних замковых ворот и обратно.

Однако, едва я вышла на улицу и направилась к воротам, как вдалеке мелькнула рыжая теплая куртка, какая имелась у Ярополка. Мне показалось, что мальчик был один, и чтобы успокоить себя, я отправилась за ним. В той стороне, как рассказывали слуги и Радомир, находилось местное кладбище, на котором и захоронены все предки Видаров. Если я правильно поняла, то мама княжичей тоже должна быть упокоена в том же месте, возможно мальчик один пошел к ней.

Главная дорога, ведущая к замку, находилась с противоположной стороны, наверное, именно поэтому мне встретился всего лишь один крестьянин. Он вежливо поклонился, поторопившись дальше по своим делам. И мне ни к чему было его расспрашивать, потому что я спешила за мальчиком. На открытом пространстве дороги лёд, а уж тем более снег полностью отсутствовали, но сплетенные корни растений были настолько плотными, что временами казалось, будто бы я иду по травяному ковру, положенному прямо в землю.

Как и многие кладбища, это имело каменное ограждение и что мне показалось правильным – оно было чистым. Ни мусора, ни изломанных крестов или просто неухоженных надгробий. Какая-то женщина на центральной аллее собирала раскиданные ветром и непогодой ветки, складывая их в одну кучу. Заботливая рука правителя, похоже, виднелась и тут. Я мысленно оценила эти усилия мужа и снова поняла, как соскучилась по нему, пусть он и уехал всего лишь сегодня рано утром.

Куртка Ярика мелькнула впереди и с центральной аллеи свернула вправо, огибая небольшой домик, что вполне мог быть местной сторожкой. Я прибавила шаг, почти побежала, от чего платок сбился и свалился на спину, но поправлять не было желания. Едва завернув за сторожку, я едва не наткнулась на княжича, присевшего на скамеечку около одной могилы. Креста не было, только памятник в виде грустной кошки, свернувшейся клубочком на каменном постаменте. И надпись, выбитая внизу «княгиня Талина Видар» и даты её жизни. Тридцать лет прожила женщина, это очень мало.

– Тут твоя мама похоронена? – спросила я его в тот момент, как Ярополк поднял голову и посмотрел в мою сторону.

– Мама, – кивнул он и, шмыгнув носом, поддел ногой какой-то грязный комок.

– А эти могилки чьи, знаешь? – поинтересовалась я с целью не только отвлечь мальчика, но и удовлетворить своё любопытство. Несколько каменных надгробий, выровненных в линеечку после могилы Талины, изображали таких же свернувшихся клубком кошек. И всё бы ничего, только похожи эти каменные изваяния один в один, в отличие от прочих, мимо которых я шла сюда.

– Знаю, – спокойно отозвался Ярик и повернулся на скрип открывающейся двери сторожки. – Это папины жёны, что были до мамы.

– Что? – переспросила, скинув прошлогодний почерневший лист, прилипший к скамейке, на которой и сидел мальчик. Но тут же, не дожидаясь повторения ответа княжича, подалась в сторону надгробий-близнецов. Я позабыла и про сторожку, и про всё остальное, меня как магнитом тянуло к печально застывшим каменным изваяниям .

– Папины жены, – повторил он спокойным тоном.

– А твоя мама о них знала? – Мне почему-то показалось очень важным прояснить этот момент.

– Конечно, знала, она же оборотень! – уверенно сообщил мальчик. – Леди, вы оставайтесь, если хотите, а я пошел. А то скоро за мной мальчишки зайдут, мы договорились погулять.

– Иди, – произнесла, словно во сне, нагибаясь и пальцами сметая грязь, забившую некоторые буквы на одном из надгробий «Мария Видар, княгиня», потом, повинуясь внутреннему порыву, перешла дальше и прочла «Камилла Видар, княгиня», а ещё 2София Видар, княгиня»…

– Бред какой-то, – сказала я сама себе, осознавая, что умерли эти женщины, в сущности, не так уж и давно. При жизни моего мужа.

Я вздрогнула и обхватила себя руками. Солнечный свет не дарил мне больше своё тепла, скорее земля щедро делилась весенним холодом. Дрожь оказалась явной, пальцы ног застыли, и только тут я повернулась, ощущая спиной чей-то взгляд.

В пяти шагах от скамейки стояла, прислонившись к раскидистой березе, Акулина, теребящая вязаные перчатки.

– Ты знала? – спросила я её, не готовая склониться под тяжестью этой ноши.

– Я ведь вам как могла, намекала, – произнесла она с неким превосходством. – Только кто послушает простую женщину.

– Как они умерли?

– Спросите у своего мужа, – фыркнула женщина, но я на эту вольность не обратила внимания, слишком неожиданной для меня была услышанная информация, – это он их убил.

– Откуда ты знаешь?

– Я ведь давно здесь живу, секрета в том нет, – обронила сморщенная пожилая женщина, приблизившись почти к самой дальней могиле. Она осторожно провела рукой по каменной кошке и, снова повернувшись ко мне, продолжила, – а тут моя сестра Дарья лежит. Родная, младшая.

– Вашу сестру убил….

– Ваш муж, княгиня, кто же ещё. Они все и сорока дней не прожили с ним, – поделилась она и добавила. – Вот так за богатых оборотней выходить. Беды не минуешь. Я ведь предупреждала, а вы ещё и ребенка привезли с собой к ним!

– Не помню такого предупреждения, – твёрдо заявила я, и ещё раз бросив взгляд на даты смерти женщин, поспешила прочь, еле сдерживаясь, чтобы не убежать от этих ошеломляющих новостей.

Уходя, услышала голос Акулины и ещё кого – то, возможно кладбищенского сторожа или ответственного за порядком, но меня их беседа абсолютно не интересовала.

Кажется, уже под стенами замка со мной кто-то здоровался, о чем-то расспрашивал, а я отвечала, силясь улыбнуться. Осознала себя вбегающей по каменным массивным ступеням замка. Я встала, чтобы отдышаться и оглянулась, но заметив вдалеке Властислава, скачущего с небольшим отрядом, поспешила к себе, не желая с ним встречаться.

Как загнанный зверь я металась по спальне, и всё чаще мои глаза останавливались на оружии, висящем на одной стене. Радомир собирал его, и я видела, как он испытывал удовольствие, проводя рукой по гладкому металлу.

В голову пришла абсолютно шальная мысль: "А вдруг, именно от этого ножа умерла одна из жен"? Я тут же отдернула свои пальцы и стремглав выбежала в сторону библиотеки, где еще вчера сидела с родовой книгой и разбиралась в родственниках и предках моего мужа. Небольшой клочок бумаги, буквально со спичечную головку торчал страницей ранее до Талины, что навело на простую мысль. Кто-то всё уничтожил, не иначе. И если бы раньше я не обратила на это внимание, как и случилось вчера, то теперь в этом клочке мне виделся только один смысл. Радомир попытался спрятать всё от меня.

Но зачем?

В голову снова пришла мысль о женах, не проживших и сорока дней, только теперь это все не казалось бредом сивой кобылы. Захватив с собой своеобразную семейную реликвию Видаров, я отправилась в сторону своей комнаты и поняла, что идти – то туда вовсе не хочется! Даже кровать, напоминающая о наших страстных ночах с Радомиром, выглядела как – то зловеще…. А эти задумчивые взгляды, которые всё чаще в последнее время бросал на меня муж, так и вовсе наводили на тревожные размышления.

Я не смогла тут долго находиться и отправилась в Ксюшину комнату, мне казалось, там будет легче, и непременно найду ответ. Но все мои порывы были напрасными. Пометавшись из угла в угол, я отправилась на кухню, чтобы снова поговорить с Акулиной. Из обычных служанок её перевели в кухонные помощницы, значит, я смогу поговорить с ней там, если конечно женщина вернулась с улицы. Но прошло уже два часа, буду надеяться, что так и есть.

На просторной кухне трудилось несколько женщин разного возраста. Они готовили не только для княжеского стола, но и для воинов, служащих Радомиру и сыновьям. Естественно, блюда были разными, но, тем не менее, пеклось и жарилось, а так же варилось всё именно здесь.

Едва я вошла, как на меня тут же обратили внимание, склонившись в учтивом поклоне. Махнув рукой, попросила оставить церемонии и продолжать выполнять свою работу.

Акулину я увидела без труда. Она сидела около большой кастрюли и чистила картошку. Я приблизилась к ней и тихо спросила:

– Скажите, это правда, что вы мне сегодня рассказали? Про этих женщин, похороненных на кладбище, – произнесла, понимая, что вокруг образовалась тишина, нарушаемая только кипеньем кого – то варева и шкварчанием масла, попадающего на огонь.

– Правда, – женщина нервно вскинула голову и взглянула на меня, – только от того, что спрашиваете, они не оживут.

– Бедная, она всё знает, – раздался шепот за моей спиной и я обернулась.

Повар, помощники и даже принёсший дрова истопник смотрели на меня с сожалением. И я поняла, что они все всё знали.

Они всегда и всё знали. Все, кроме меня.

Не в силах больше находиться тут, я быстро вышла, понимая, что мне здесь больше нечего делать.

– Спаси её Бог, – донесся чей-то вздох , но я, конечно же не обернулась, потому что приняла своё решение.